Ловушка для химеры
Шрифт:
Янг прикрыл за девушкой окно и вернулся в комнату.
– Хочешь, я сварю тебе кофе?
– неожиданно предложил он, - хороший картаэльский кофе, который может даже мертвого поднять из могилы.
– Я слышала, это вредно, - попробовала вяло оказаться Келли, - моя матушка говорила, что кофе - это яд.
– Если и яд, то очень медленный. Я умираю от него уже семь лет и пока прекрасно себя чувствую. Причастись моей религии, шане. В себя быстрее придешь, нормальный цвет лица вернется.
– А сейчас он какой?
– так же равнодушно удивилась Кел.
– Под цвет куртки. Зеленый.
– А... ну, это нормально. Хорошо - не фиолетовый. В полосочку.
Не слушая ее больше, Янг зашуршал своими мешочками и загремел жаровней. Кел наблюдала, как он священнодействует, по другому это было не назвать: не торопясь, с чувством, с толком, со вкусом добывает огонь с помощью огнива, меряет температуру жаровни, отмеряет воду. С точностью аптекаря и вдохновением художника или музыканта смешивает порошок и специи.
– Одно ясно - ты не маг огня, - сказала Кел.
– А не проще было сразу закипятить воду в чашке, это же быстрее?
– Кофе, моя прекрасная шане, не терпит суеты. Он как любовь. Чем больше терпения - тем интереснее получается вкус...
Над чашкой появилась шапка плотной коричневой пенки. По комнате поплыл горьковатый аромат, мягкий и ненавязчивый, но без труда забивающий все остальные запахи, в том числе и проникавшие с кухни и хозяйственного двора.
Заметив пенку, Янг приподнял ковшик и принялся медленно, медитативно водить им над жаровней: по ходу солнца, против хода. Интересно, это что-то значит? Или просто обычай.
– Готово, моя прекрасная шане, - кофе выглядел как кофе, черный и черный. Но пах... Возмутительно маняще.
– Отпей первым, - мягко предложила Келли, неосознанно копируя интонации Кота.
– О!
– черные глаза вспыхнули какими-то бесовскими огоньками и Кел сообразила, что сделала ошибку.
– В Картаэлле предложение разделить чашку утреннего кофе...
– Я поняла, - перебила она, - мы не в Картаэлле.
Янг сделал глоток. Настоящий, честный глоток - не пригубил. Зажмурился.
– Я превзошел сам себя. Но все же - это для тебя. Воскрешающий эликсир.
Келли стало смешно и интересно. Этот культ кофе... Пробовала она его - ничего особенного. Простая горькая вода, после которой бывает изжога. Но обижать Янга второй раз не хотелось, а чашечка выглядела такой маленькой. И она решила, что, пожалуй, потерпит. Он ведь старался. Глотнула. И широко распахнула серые, изумленные глаза.
– Что это?
– Это настоящий кофе, моя прекрасная шане. Не та бурда, которую умудряются варить в Империи, а то, ради чего стоит просыпаться каждое утро.
Он не был горьким и не был сладким, не отдавал специями - Кел бы никогда не перечислила, что Янг насыпал в чашку: вкус был цельным и совершенным. Он не был горячим, но при этом обжигал и согревал до самых кончиков даже не пальцев - волос. Келли почувствовала, как загораются щеки.
– Это твоя магия?
– по наитию спросила она, поймав взгляд черных глаз сквозь пар от чашечки, действительно, божественного напитка.
– Одна из...
– согласился Янг.
– Такой кофе может приготовить только бог. А... еще нет?
– Есть. Но он будет другим. Кофе как "Виа Калесси", его нельзя выпить дважды.
– Янг, как ты думаешь, кто нас выдал Росомахе?
– внезапно спросила Кел.
– Почему тебе пришла в голову мысль о предательстве, моя прекрасная шане?
– Янг, надо сказать, совсем не удивился.
– Потому что все это ерунда. Продукты, кухня, ворота. Есть три города на расстоянии четырех дней пути от Школы, если брать дороги. А если рекой - их пять. Мы могли оказаться в любом из них. И въехать через совсем другие ворота. Это ненадежно. А Росомаха точно знала, что мы будем здесь и ловушку готовила именно на нас. На меня. Я знаю графиню Валендорскую достаточно хорошо - она ничего не оставляет на откуп случайности и действует только наверняка. Убедительно?
– Увы, шане... Да, - кивнул Янг.
– Так как ты думаешь - кто?
– Почему ты спрашиваешь меня? Я - неизвестная величина в вашей звезде. Я отказался связать магию. Возможно, это именно я предатель.
– Такая вероятность есть, - согласилась Кел, - и я ее учитываю. И все же я хочу знать твое мнение.
– Если можно - через несколько дней, шане. Ты дала мне пищу для размышлений. Я буду думать. Клянусь, что не скрою от тебя итога своих мыслей. Мы ведь разделили первую чашку утреннего кофе. По нашим обычаям, большей близости не бывает даже между супругами.
Глава 21
– Глава Квирина, благочестивый Азар, милостью Святого Квентина, местоблюститель трона примет вас...
– слуга коротко поклонился высокому мужчине в простом шерстяном хафане, перетянутом обычным кушаком. Из под хафана выглядывала льняная рубаха и довольно грубые, крепкие сапоги. На кушаке висела сабля в самых обычных, деревянных ножнах.
Любимый и доверенный слуга благочестивого Азара честно не понимал, почему его Господин, который, безусловно, велик почти как Святой Квентин, а возможно и без "почти", в чьих руках власть почти божественная, чей бархатный бекачан расшит золотом и жемчугом так, что его поднимают вдвоем... почему он не выгнал этого наглого и глупого погонщика. Конечно, глупого! Ни одной жемчужины, даже в ухе. Ни одной золотой бляхи на кушаке. Ни одного, даже самого мелкого камешка на ножнах!
И этот нищеброд удостоен чести лицезреть самого Азара, внимать его мудрости, созерцать его небесный лик... А вместо того, чтобы рухнуть на колени и так ползти в малый зал приемов, этот хичин... он просто кивнул. Просто кивнул Доверенному самого Азара и прошел мимо него, как мимо стенки, пачкая своими сапогами бесценные айшерские ковры.
Прошел мимо Уважаемых Людей, корые с восхода солнца ждут своей очереди, одетые во все лучшее, пахнущие благовониями и почтившие Доверенного слугу мешочками серебра, а то и золота... На Уважаемых он тоже не взглянул!