Ловушка для химеры
Шрифт:
– И все?
– поразился Леф.
– Этого достаточно.
– А... там где будет высоко?
– А там ты привяжешься жгутом, я а смогу левитировать.
Леф хотел спросить что-то еще, даже рот открыл. Но тут в беседу бесцеремонно вмешалась третья сила. На плечо девушке с неба свалилась страшная тварюшка: черная, с отливом в кобальт, с длинной пастью, полной мелких и острых зубов и мощными когтями не только на ногах, но и на крыльях.
Не смотря на отталкивающую внешность, было в ней какое-то своеобразное очарование. Может быть - силы? Потому что именно из нее, из чистой силы, тварь и состояла.
Келли не хотелось колоть грязную руку ножом, так что она просто сняла "птица" на руку и прицельно плюнула на макушку. Гонец встряхнулся, щелкнул клювом так, что Леф чуть не отшатнулся - и на ладонь рыжей упала записка.
После этого гонцу полагалось рассыпаться мелкими искрами. Но, похоже, птица не предупредили, что ему, там, полагается, а что - нет. Потому что он продолжал сидеть, нахохлившись и чего-то ждать.
Келли растерялась.
– Записку разверни, - подсказал Леф, - может быть он заряжен на то, чтобы ты точно прочитала.
Девушка пожала плечами и развернула письмо.
"Дорогая невеста, надеюсь, вы не забыли о весеннем бале?"
Едва она дочитала, записка вспыхнула в руках. Келли хладнокровно дождалась, пока она свернется и догорит и стряхнула пепел с ладоней. Леф смотрел на нее с возрастающим изумлением.
– Что?
– спросила она, - Я нормальная, в огне горю. Просто не в ЭТОМ огне. Он меня не обожжет.
– Что это?
– опомнился Леф.
– Записка от жениха. С напоминанием о весеннем бале.
Гонец все еще сидел на сгибе локтя и смотрел на молодых людей внимательными черными глазами-бусинками.
– Чего тебе еще, птиц?
– Ответ будет?
– сипло и насмешливо уточнил гонец. Келли чуть в обморок не упала, но все же удержалась на ногах.
– Новая опция?
– пробормотала она, - забавно. И полезно. Что ж... Передай хозяину, что я буду там и рассчитываю на два танца.
Птиц склонил голову, внимательно посмотрел на Келли. Потом хлопнул крыльями, оттолкнулся от ее руки и взмыл в голубое весеннее небо. Первой опомнилась девушка:
– Удивительно, - сказала она, - Я о таких не слышала. А ты?
Леф покачал головой. "Многоразовый" гонец был новинкой. Но сейчас парня волновало другое:
– Два танца?
– уточнил он, - с женихом?
– Помолвка официально не оглашалась, - неохотно пояснила Келли.
– Почему? Вы не уверены в своих чувствах?
– А кого, вообще, волнуют чувства... Это политика, - Келли дернула плечом и решительно развернулась к дому, - пойдем, Леф, а то на обед опоздаем. Война - войной, а обед по расписанию.
Леф догнал ее через пару шагов и пошел рядом, соразмеряя шаг.
– Кел, я давно хотел спросить... то кольцо, которое ты носишь и твоя помолвка - насколько это серьезно? Для тебя?
– Почему я должна тебе об этом говорить?
– Ну, например, потому что ты мне давно нравишься.
– И ты готов предложить свое кольцо?
– Келли скользнула по нему насмешливым взглядом, - мне? Герцогине без герцогства, невесте без приданого, дочери бунтовщиков, сидящих в крепости?
– Девушке из древнего рода, сильной ведьме и красавице, - дополнил Леф.
– И как к этому отнесутся твои родители?
– Если брак будет уже заключен, им придется это проглотить.
– Сильно, - покачала головой Келли, - Не ожидала. Спасибо, Леф. Это было... приятно.
Парень невесело рассмеялся:
– Чувствую себя кем-то черным, зубастым, с кожистыми крыльями... Потому что вынужден спросить: ответ будет?
– Прости, Леф. Ведьмы почти никогда не дают обещаний, но уж если дали, то держат слово, хоть камни с неба. Так что - да, это серьезно.
Леф немного помолчал, обдумывая ее слова.
– Жаль, - сказал он, наконец.
– Но все же - подумай. Не знаю, кто твой жених, но если он почти три года скрывает помолвку, значит, боится объявить тебя своей. Я вряд ли ошибусь, если предположу, что он не слишком знатен и богат. И, скорее всего, зависим от света. Я не удивлен, что ты приняла его предложение - что тебе было делать после бунта в Шатерзи и потере всего: земли, денег, статуса. Тебе нужна была хоть какая-то защита, хоть призрачная.
– Что изменилось сейчас?
– мрачно спросила Келли, - Ничего, Леф. Три года - не срок, чтобы забыть и простить предательство на таком уровне. Мои родители состарятся и умрут в башне и мне еще нужно быть благодарной, что их не повесили на закате.
– Они сами выбрали свою судьбу.
– Я тоже, - Келли посмотрела Лефу прямо в глаза, - выбрала. И судьбу, и жениха, и сторону в войне.
– И все же - подумай, рыжая. Я - будущий граф, я сумею тебя не просто защитить. Ты будешь блистать на паркете. А, может быть, и родителей твоих вытащу, чем демоны не шутят, когда Святые спят. Такие условия тебе твой жених предлагал? Только честно, Кел.
– Ну, блистать на паркете завтра и так придется, - невесело рассмеялась она, - А родители... Нет, Леф. Этого он не предлагал. Он сказал то же, что и ты - они сами выбрали свою судьбу.
Леф прищурился на медленно скользящее по небосводу солнце.
– А я бы ради тебя рискнул. Если бы любил. Если бы ты была моей... Рискнул бы. Ты этого стоишь, Кел.
Она не успела ответить, со стороны полигона донесся крик, полный боли. Келли и Леф переглянулись и, не сговариваясь, бросились назад.
Рис Каро, землевик, лежал на спине, бледный, прижимая к себе ногу. Ступня была вывернута под неестественным углом.
Келли опустилась возле него на колени и провела рукой вдоль щиколотки, не касаясь ноги.