Ловушка для химеры
Шрифт:
Со стороны восхода появилась небольшая черная птицеящерица и, хлопая крыльями, вцепилась Коту в предплечье. Эшери, без почтения к древним традициям, плюнул ей на затылок и получил скрученную в трубочку записку:
"На тропе, в переходе от Дан-Шари, подготовлены пять верблюдов для гонцов Сагриса, проплачены вперед..."
Кот нахмурился, машинально прищелкнул пальцами, чтобы сжечь записку, но огонь отказался явиться к своему господину и повелителю - кончики пальцев слегка потеплели - и только. Значит, они почти добрались до места и скоро увидят высокие стены Белой Обители.
– Вот так... ни тебе "люблю", ни "целую", ни даже "соскучилась", - задумчиво проговорил Кот, разрывая записку на мелкие клочки.
– Все исключительно коротко и по делу.
– Вообще-то, командир, это и есть "люблю" и "скучаю", - заметил Маркиз, который оказался рядом незаметно, но как всегда в самый нужный момент.
– Переписка во время Игры запрещена, за это баллы снимают. Обо всем необычном, замеченном по дороге, ученики должны написать в докладе Скорпиону, по окончании зачета. Кел рискнула... Менталист может и не посчитать причину веской.
– Думаешь? Ладно, попытаюсь тебе поверить, как глубоко женатому человеку а, значит, в какой-то мере, эксперту в семейной жизни.
Маркиз поиграл бровями. И с преувеличенной заботой спросил:
– Может быть, еще что-нибудь узнать хочешь, командир?
– Хочу, - неожиданно согласился Эшери.
– Как ты согласился оставить Анжели на две недели? В Шатерзи неспокойно...
– А! Это очень просто. Две пары верных телохранителей, ежедневные молитвы всем богам Неба и Бездны и нечеловеческая сила воли. Больше ничего не нужно.
– По своему обыкновению, Маркиз зубоскалил. Но ответил вполне откровенно - он тоже сходил с ума от страха за свою женщину. А еще - за пасынка, которому, совсем юному, пришлось принять герцогские регалии и за младшего брата, ставшего телохранителем принца.
– Любовь дарит многое, командир. Но не возможность отказаться от своих даров. Это - не к ней.
Белая Обитель поднялась над горбатыми дюнами ближе к закату, когда спины всадников уже ощутимо ныли, а сами они, вместе с верблюдами, составляли одно усталое и вонючее целое.
"Белой", вопреки названию, она не была - обычный для этих мест красновато-серый камень. Невысокие стены, восемь сторожевых башен с площадками для балист. И "хитрые" ворота, которые располагались не в стене, а прямо в колодце одной из башен. А то! Приди сюда армия завоевателей с тараном, да разнеси первые ворота - и изнутри, с верхней площадки защитники с удовольствием благословят их чем-нибудь тяжелым. И - конец тарану. А ты попробуй найди в пустыне ВТОРОЕ подходящее дерево...
Верблюды заметно оживились, почуяв воду. Всадники доверились им, и, действительно, вскоре меж дюн блеснуло... Озеро? Нет, скорее, большая лужа, часть системы лагун, которые в дождливый сезон становились "сырыми". Сезон этот был короток. Все остальное время воду в окрестностях Обители можно было найти лишь за стенами, Сагрис об этом позаботился.
– Может быть, они там все молятся? Или у них пост - оружия нельзя?
– мечтательно протянул Маркиз.
Волк хмыкнул:
– Ты опять слишком плохо думаешь о людях. Конечно, они будут вооружены до зубов. И балисты будут.
Песчаный гребень надежно скрывал их от наблюдателей. Напоив зверей и напившись сами, они распотрошили тюки и сейчас с удовольствием обтирались кусками ткани, пропитанной специальным раствором, уничтожающим запахи. Ну и рубахи сменили, заодно. Погибать - так в чистом.
Эшери через голову снял медальон, незаметно погладив его пальцами, и передал Маркизу.
– Сбереги. Если что - сначала уничтож, а потом умирай.
– Не беспокойся, - мотнул головой тот.
А Монтрез надел шенгу. Золотую, как и положено герцогу. Впрочем, у остальных были не хуже. Но настоящая ценность символа веры определялась не металлом, а совсем особенным Благословением. Или все же теперь следовало называть его заклинанием? С тех пор, как некий молодой человек сложил с себя обязанности Святого...
К воротам подошли четверо... но любой наблюдатель увидел бы только одного. Одинокого пешего путника в длинном синем хафане и простой серой шамайте.
Если привратник и удивился, то ничем не показал этого. И не проявился, пока Монтрез вежливо не постучал в ворота молотком. Тогда сверху раздолось недовольное:
– Кого Бездна отрыгнула?
Кот невольно улыбнулся. Как в точку, а? Запрокинул голову и ответил:
– Эшери!
– Ну да, - охотно отозвался страж, - а я, стало быть, Священный Кесар.
Препираться можно было долго. Кот поступил проще - размотал шамайту и тряхнул головой. Язык привратника мгновенно приморозило к небу. Посмеиваясь, неужели он и в самом деле так страшен? Эшери лениво поинтересовался:
– Так меня впустят? Или самому войти?
– Огненная магия не действует на Благословленной земле, - отмер страж.
– Тогда чего вы боитесь? Мне нужно поговорить с Настоятелем.
– Благочестивый Сагрис в отъезде, - с облегчением выдал страж
Это было предусмотрено. К Самой Хитрой Твари Хаммгана Кот бы, пожалуй, так нагло сунуться не рискнул. Тот слишком осторожен. Он просто приказал бы пристрелить Монтреза со стены, не вступая в дискуссию. И не взирая на любопытные обстоятельства. Кстати - очень правильно бы поступил. Кот и сам сделал бы так же, явись "почти братец" под стены Монтреза. В общении с ними обоими самой умной тактикой было - убей, а потом разбирайся, чего он хотел... Демоны! Не удивительно, что в них подозревали родственников.
– Меня вполне устроит Беджар.
На стене замялись. Потом ответили.
– Жди! Я послал раба.
– Далеко послал-то?
– так же лениво поинтересовался Эшери. Привратник не удостоил его ответом. Впрочем, Кот и не ждал.
Прошла... а, точнее, проползла, как ленивая черепаха, почти целая короткая клепсидра, когда над головой Кота снова послышался шум.
– Эй... Ваша Светлость?! Вы можете войти, но мы вас обыщем, заберем все оружие, переоденем в нашу одежду и свяжем руки. Годится?
– Как храбры воины Святого Квентина!
– восхитился Эшери, - две тысячи одного не испугались!
– Святого не трожьте!
– Возмутился привратник.
– Так как? Согласны? А то можете идти, откуда явились. Беджар сказал, что как-нибудь переживет эту невосполнимую утрату.
– Открывай дверь, - засмеялся Эшери.
И Белая Обитель, скрипнув петлями, отворила ворота. Ой, зря...
Глава 26
В Монтрезе все было устроено не как у людей. Обычно портальное зеркало располагалось в подвале, куда вели несколько запертых дверей. И правильно - уязвимое место любой крепости, те же ворота. Другое дело, что слишком узкие, армию или даже отряд наемников через них не проведешь - немедленно сигналка сработает и стражи с арбалетами строго спросят, чего условно уважаемые и, безусловно, незваные гости здесь забыли. А если ответ не понравится, то, не говоря злого слова, пристрелят да тут же, на заднем дворе и прикопают.