Ловушка для химеры
Шрифт:
– Баша, - Янг несильно хлопнул верблюда по крупу, ближе к шее и он послушно улегся на землю.
– Садись, шане.
В придворном платье Кел такой фокус проделать бы ни за что не смогла. Не без риска для жизни. Но местная одежда, почти одинаковая для женщин и мужчин, оказалась очень удобной для езды на верблюдах.
Келли удобно разместилась в "люльке", стараясь дышать ртом. Кас встал - и земля мгновенно оказалась далеко-далеко.
– "Тар" - стоять, "Шера" - идти, "Ай" - в галоп, - пояснил Янг, - верблюд в галоп поднимается с любой ноги, но долго бежать не может. Не для этого их создавала Рауша. Захочешь, чтобы он лег, скажи: "Эре". Запомнила?
– Мы учили картаэльский, - повела плечом Кел.
– Я на всякий случай, - примирительно ответил Янг, - пойду, помогу остальным. Держитесь за мной, хорошо?
Келли кивнула. Протестовать и отставивать свое лидерство ей и в голову не пришло. Слишком памятным был штурм Кастрела, где сам маршал Монтрез без единого слова передал командование отрядом Обжоре, человеку с подготовкой горного спасателя. Разумеется, в пустыне лучше всего сориентируется тот, кто там родился и вырос.
– Мы пройдем этот путь за день, к вечеру уже будем на месте, - ответил Янг на невысказанный вопрос, - если ничего не случится.
– А может?
– Пустыня, - Черный пожал плечами, - конечно, может.
– Это успокаивает, - буркнула Кел, а в ответ на вопросительный взгляд картаэльца, пояснила, - если ты опасаешься, что наше положение может стать хуже, значит, сейчас все в порядке.
... В Хаммгане год не делился на четыре привычных сезона. Здесь их было только два: холодная зима со снегом, буранами и такими морозами, что путники, бывало, замерзали насмерть, даже у костров. И жаркое, почти безводное лето, когда редко выпадающие дожди честно старались напоить землю, но из-за сильной жары испарялись слишком быстро.
Сейчас был как раз тот редкий момент, когда зима уходила, оставляя пустыню лету. Короткий - но оттого еще более удивительный.
Среди серо-палевой мозаики песков то здесь, то там проглядывали зеленые островки с мелкими лиловыми цветами. Изредка под широкими лапами "скакунов" словно разворачивался причудливый кружевной платок ферулы. Огоньками горели странные, непривычно-мелкие и яркие тюльпаны. А верха подвижных барханов брызгали в глаза салатовыми снопами селина... Красиво.
Кел смотрела во все глаза и, оттого, первая заметила странное. Впрочем, не первая. Янг сообразил еще раньше и, похоже, уже рассмотрел это странное и вынес вердикт, насколько оно опасно.
– Стойте!
– скомандовал он, спешился и пошел к одному из такиих салатовых островков, над которым как будто дрожал воздух, отражаясь в невидимом стекле. Почти незаметно, но если присмотреться - очень даже видно.
Янг не крался, как их учили, специальным "шагом отшельника". Кажется, он и вовсе не задумывался о том, как нужно ставить ноги - но никто из звезды не сомневался: никуда он не провалится, и ни во что его не засосет.
Он остановился в нескольких шагах от загадочного дрожащего марева и... почтительно поклонился. Не как раб - господину. Как младший - старшему.
– Приветствую тебя, шоннер. Мы хотим пройти твоими владениями.
Черный замолчал, ожидая ответа. Не на униженную просьбу слабого - сильному, нет. Скорее, на торговое предложение, одинаково выгодное обеим.
Как выяснилось, интуиция не подвела Кел. Глухой голос, идущий словно из под земли, а может, и на самом деле оттуда, отозвался:
– Платите и идите.
– Золото или кровь, шоннер?
На этот раз загадочный житель салатовых снопов задумался. Правда, ненадолго. И через пару мгновений постановил:
– Золото!
Янг кивнул так, словно иного и не ждал, развязал кошель на поясе и, щедро зачерпнув оттуда, швырнул прямо в марево горсть песка... Просто песка? Э, нет. Скорее всего это и было то самое золото. Золотой песок.
Марево еще раз мигнуло и исчезло, а Янг поднял руку, показывая, что путь свободен. И, подвая пример, первым направил своего верблюда туда, где еще недавно сидел в засаде проснувшийся по весне голодный песчаный дух.
– Всегда так?
– спросил Орв, когда они поравнялись.
– А когда он говорит "кровь", что вы делаете?
– Отдаем духу раба. Или младшую жену, если у нее еще нет детей.
Келли невольно поежилась.
– Кровь животных не годится?
– деловито спросил Леф.
– Годится любая. Но хороший грузовой верблюд стоит дороже, чем раб или женщина.
– Хм... А если бы он сейчас потребовал крови?
– дернуло за язык Келли, - что бы было тогда?
– Тогда, шане...
– Янг немного помолчал, - ты увидела бы меня в деле.
И как-то так он это сказал, что Кел поняла: зрелище это для сильных духом. И Янг будет просто счастлив, если его спутников оно минует.
Верблюды идут медленно. Пустыня большая, жизнь - длинная. Куда торопиться? Торопиться было куда, но Ткачиха Гобелена не терпит суеты и тех, кто носится по Хаммгану сломя голову, не ждет ничего кроме скорой и бесславной гибели.
– Один песчаный дух контролирует несколько аров пустыни, - рассказывал Янг, - сколько именно, зависит от его возраста и силы. Этот - молодой. Горсти золотоносного песка хватило.
– Почему именно золото и кровь?
– поинтересовалась Восьмерка.
– Они питаются золотом и пьют кровь. Этот был голодным.
– Нам встретится кто-то еще? Такой же интересный...
– Надеюсь, что нет.
Черный был невозмутим. Поглядывал на дорогу внимательно, с хорошей такой, правильной осторожностью. Как смотрит тот, кто точно знает, каких пакостей можно ждать и как от них отбиться.
– А если "да"?
– По обстоятельствам. Либо мы их в песок зароем, либо они - нас. В Хаммгане много опасных тварей. И мы - не последние из них.
– А какие самые опасные?
– полюбопытствовала Наарита.