Ловушка под омелой
Шрифт:
А потом странички посыпались одна за другой, и я не успевала их просматривать. Миссис Патчис предложила дождаться того момента, когда заклинание отыщет их все, а потом разложить их в хронологическом порядке. Мне не терпелось поскорее продолжить чтение, но я была вынуждена согласиться. В таком беспорядке мы вряд ли что-то поймём. К счастью, ждать пришлось недолго. Небольшая кучка примерно из двадцати, быть может двадцати пяти свитков собралась минут через десять.
— Это записи собраний совета, — перебирая их, заметила миссис Патчис. — Обсуждение
— Может это как раз связано с тем, что она влюбилась в Маркуса? — предположила я, теперь отчего-то не решаясь начать читать.
— Не думаю, — всё больше хмурясь, сказала моя наставница.
Не отрывая взгляда от одного из документов, она медленно присела на стул, а потом удивлённо прикрыла рот ладонью. Моё сердце тревожно забилось, хотя мне казалось, что колотиться ещё быстрее уже невозможно.
— Что там? — спросила я, пытаясь скрыть страх.
— Такого, Хлоя, я совсем не ожидала.
Миссис Патчис подняла на меня свои глаза, и мне стало ещё страшнее. Я не выдержала и взяла из её рук листок. Это действительно были записи о том, как проходило заседание магического совета. На этом заседании обсуждали резкие изменения в магии Ивии. Она была примерно моего возраста, когда перестала контролировать свою магию. То есть, как я поняла, к магии огня добавился лёд и вот как раз им она и не могла управлять. Ивия не могла сдержать эмоции, все её чувства в какой-то момент обострились.
Я оторвала глаза от бумаги и взглянула в лицо миссис Патчис. На нём я прочитала те же чувства, что скорее всего отражались на моём.
— Выходит, что Ивия была одной из тех, кому не далось совладать с магией омелы? — прошептала я, в душе надеясь, что миссис Патчис тотчас отвергнет моё предположение.
— Выходит, что так, — разрушила мои надежды наставница. — С ней происходило ровно то же самое, что и с тобой, и с теми несчастными, кому довелось получить эту силу. Её магия будто с ума сошла.
— И на самом деле — это нормально, — вдруг включился в беседу мистер Бастири. Он поймал наши удивлённые взгляды и пояснил: — Если рассматривать случившееся со стороны возраста и уже имеющихся сил — это лёгкое сумасшествие вполне объяснимо. На примере мисс Блэр могу сказать, что девушка с рождения наделена отменными способностями, она талантливый маг и до двадцати лет дожила с уже известным нам набором магических способностей. Так чего же вы хотите, когда в устоявшийся уклад, так скажем, врывается не менее активная и мощная магия? Она неизбежно вносит смуту, переворачивает всё вверх дном и пытается прижиться, если можно так выразиться.
— А она может не прижиться? — спросила я.
— Может, — едва заметно пожал плечами мистер Бастири. — Но я не думаю, что такое древнее колдовство ошибается. Тут вопрос в другом. Миссис Патчис рассказала мне о результатах её исследований. И я думаю, что ни одна из девушек просто не дожила до того момента, когда магия омелы найдёт себе место.
— Они не справлялись с чувствами… — прошептала я.
— Именно, — кивнул он. — Представьте…хотя вам и представлять не нужно. Ваша магия пытается совладать с чужеродной, и это само по себе беспокоит ваши чувства: вызывает страх, тревогу, неуверенность. Контролировать их становится тяжелее. Плюс вы сами обладаете редким даром выражения эмоций. И в довесок: магия омелы — это по сути голые эмоции. Страшный коктейль, верно?
В последнем вердикте я была полностью согласна с мистером Бастири. И вот этот вот коктейль уменьшал мои шансы на положительный исход.
— А может быть наоборот, — попыталась утешить меня или саму себя миссис Патчис. — То, что ты обладаешь даром визуализировать свои эмоции, поможет тебе совладать с магией омелы. Такое тоже возможно. Вдруг омела на этот раз попала в самую точку.
— Я буду молиться, чтобы так и было, — сказал мистер Бастири. — И вы, мисс Блэр, ни в коем случае не отчаивайтесь. Наберитесь терпения, помните о том, что в вашей душе сейчас всё вкривь и вкось, и всё что вас окружает не настолько обширно, как кажется вашему встревоженному до крайности сердцу.
На некоторое время мистер Бастири замолчал, его лицо сделалось сосредоточенно хмурым. Казалось, он принимал какое-то важное решение. Библиотекарь вновь поднял на меня глаза и произнёс:
— У меня был друг, магистр Дейли, вы помните его, Элеонора? — спросил он у миссис Патчис.
— Помню, — ответила она. — Очень вежливый и дотошный был человек.
Мистер Бастири усмехнулся:
— Именно так. Это самые яркие черты Эндрюса. Он был вежлив и дотошен. Лучше и не скажешь. Так вот, мой друг имел привычку подробно конспектировать всё, что считал важным и значимым не только для себя, но и для остальных.
— Что вы хотите сказать, Дрогг? — прищурилась миссис Патчис. — Что мы можем где-то более подробно прочесть о том, что случилось с Ивией?
— Именно так. Архивные записи сухие, содержащие голые факты. Эндрюс же описывал события в красках.
— Почему вы никогда не говорили об этом? — удивилась она.
— Видите ли, Элеонора, магистр Дейли перед смертью решил, что никому, кроме меня свои записи не доверит, поскольку в них содержались довольно подробные и порой нелицеприятные подробности. Я был согласен, что кое-что выносит на общий взор не следует. На том совете я не присутствовал, а вот Эндрюс в те годы, очень активно участвовал в собраниях магического сообщества. Думаю, есть смысл обратиться к его записям.
Не дожидаясь наших ответов, мистер Бастири тяжело поднялся на ноги и прошествовал к противоположной стене. Там он, как и прежде миссис Патчис произнёс заклинание, и часть стены сдвинулась. За ней показалась довольно просторная комната, заставленная стеллажами, на которых лежали тяжёлые книги. Мистер Бастири вошёл в комнату и минуты две не появлялся.
— Я давно всё расставил в хронологическом порядке, — послышался его голос. — Мисс Блэр вы не поможете мне? Я уже стар, и силы сейчас меня оставили.