Ловушка затерянного времени
Шрифт:
– А! Знаменитый паранойяльный синдром Альмайя! – понимающе кивнул Кайто.
– Можно и так выразиться, – мирно согласился Ра-Гор. – Мой вид и правда чрезмерно подозрителен. Так уж повелось, что наши предки ничего хорошего извне нашего сектора не получали.
Всё внутри Кайто противилось такому сумасшествию – вид, имеющий все предпосылки к тому, чтобы стать величайшим во Вселенной, или, по крайней мере, одним из, вид фактически бессмертный и вообще трудноуязвимый, законсервировал сам себя внутри планетной системы и никуда не суётся, за редчайшими исключениями вроде межнациональных послов, а также чужаков, вроде самого Ра-Гора, при том, что внутримировой подход к жизни включает лишь строго определённый и очень узкий набор штампов и традиций, выход же из этого замкнутого круга и попытка "переломить" общественный строй, даже к лучшему, карается быстро и страшно. Альмайя, знаменитые частичным геноцидом, устроенным первой и последней расе, сумевшей пройти на их планету через портал, ещё в те незапамятные времена, когда Зоахима не была планетой, стоящей не далее, чем в одном шаге от окончательной смерти – расе арргам-рао, огромных прямоходящих волков, если описывать их предельно упрощённо и кратко. Альмайя не простили вторжения на свою территорию, они нашли родину арргам-рао, ледяной Тран, и пролили там океаны крови. Запустили смерть конвейером, били расчётливо и точно, так, чтобы на каждую особь хватало одного удара. Резня была быстрой и беспощадной, а ещё – абсолютно односторонней. Альмайя не щадили даже новорождённых щенят. Пугала даже не зачистка, а их полное безразличие к содеянному. Ни ненависти, ни отвращения к арргам-рао альмайя не выказывали, просто делали то, что считали должным. Так занимаются уборкой, а не убивают. Несмотря на то, что арргам-рао как космические разбойники были вне закона, Альянс предъявил альмайя пространное обвинение в злоупотреблении превосходящими возможностями оружия и технологий. Альмайя не отреагировали никак, высланный им документ пропал. А потом все порталы на Зоахиме были уничтожены так, что и следа от них не осталось. Альмайя сами, с полным осознанием последствий, лишили себя столь удобного и быстрого средства перемещения между мирами… Впрочем, может быть, технологии позволяют им больше в этом не нуждаться? Никому не известно, как далеко уже продвинулись альмайя, равно как и планы их насчёт всего остального космоса.
– У меня сложилось впечатление, что ты думаешь своей головой, а не обычаями вашего вида. Ты едва прикоснулся к секретам той пропавшей цивилизации. Тем не менее, мы не исследовали Винсу, а сразу улетели. Почему?
Кайто не давил и не обвинял, ему и впрямь хотелось знать. Альмайя слишком расчётливы, чтобы просто забыть о чём-то настолько важном. Это как ехать на главное мероприятие в жизни, добраться до пункта назначения и не суметь вспомнить, зачем вообще тащился в такую даль. Да и сам он практически насильно был прерван в середине изучения Винсы, едва вошёл во вкус и погрузился в уникальную атмосферу планету – его грубо выхватили оттуда и уволокли с собой. Кайто, разумеется, никто не помешает вернуться туда позже, но будет уже не то. Он хотел продолжать, пока первые впечатления были ещё свежи, а в голове зародились несколько любопытных мыслей, которые теперь уже никак не проверить, потому что они безнадёжно выпали за всей кутерьмой и беготнёй, что случилась потом.
– Сканирование планеты показало, что искомого объекта на ней нет.
– И на этом что, всё? Не посмотреть, что там ещё может быть? Не погулять, не потрогать, не исследовать всё, что покажется хоть немного загадочным и странным? Вы что, куда-то так торопились? – Кайто неподдельно возмутился, такое отсутствие здорового любопытства было недоступно его пониманию.
– Извини, – без даже лёгкого намёка на действительное чувство вины сказал Ра-Гор. – Но я счёл это нерациональным.
– Нерациональным?! Пусть там и нет того, что вам необходимо, но как вас не будоражит такое количество никем не познанных загадок?! Это же неповторимая планета!
– Тем не менее.
Кайто вздохнул и сдался. По крайней мере, на этом этапе ему возражать стало больше нечем. Он, хотя и любил активно высказывать свою точку зрения по какой угодно теме, всё же не чувствовал себя вправе до такой степени давить и навязывать своё мировоззрение. В конце концов, у них с Ра-Гором чересчур разные системы приоритетов и разный опыт. И они чересчур мало знакомы, чтобы ими делиться, находить компромиссы и понимать друг друга.
***
Вечерело здесь раз в пять медленнее, чем на Арделле, и Кайто, дожидаясь заката, успел заскучать. На Ра-Горе же неторопливое, плавное, сонное и ленивое течение времени вообще никак не отражалось, он словно бы и вообще не замечал, как минуты нанизываются одна за другой на тонкую нить, сливаясь в целые часы. Не замечал, как этот изобильный край довольствуется самим собой, сладкими и томными грёзами, навеянными той дремотой, что люди называют послеобеденной. Этот мир чуть ли не убаюкивал их, как младенцев в колыбели. Кайто даже смог перестать испытывать постоянное нервное напряжение и ждать подвоха рядом с Ра-Гором. Начал привыкать к этому замкнутому типу. Даже отчасти сопереживать ему, и не так, как жертва – своему похитителю, не в качестве защитной реакции психики, а чутко, непосредственно, остро и положительно. Кайто сообразил, что очевидные для него самого вещи Ра-Гору банально неоткуда было выяснить, и, несмотря на солидный возраст и обширный багаж научных знаний, во всём, что не касается его родины или техники, тот сущий младенец, разве что не агукает.
– Тебе никогда не приходило на ум, что абсолютно любой обитатель нашего мира может являться гением, что он будет способен на всё, если раскроет чистое мышление? Возможно, вся беда лишь в том, что для большинства из нас осознанное восприятие реальности глушится её же чрезмерной плотностью? Нас прибивают к земле тысячи бытовых мелочей, отнимающих время, силы и возможность сесть в тишине и покое, отрешившись абсолютно от всего, не переживая, что где-то некормленые домашние питомцы, дети или супруги, что родители будут ругаться, что не выполнил на сегодня норму физических упражнений или домашнее задание, что скоро выйдет новый увлекательный визиоряд с приключениями, как ты любишь, или что ты кому-то что-то задолжал, и уже задержался со сроками возврата… Сесть и просто послушать себя. Заглянуть в уголки, которые тебя пугают, чьё существование принимать не хочется, и в уголки, являющиеся источником великого наслаждения, но именно поэтому заставляющие стесняться, поскольку тебе кажется, будто ты их недостоин… Может быть, каждому из нас в глубине своего подсознания известно абсолютно всё, что есть, было и будет? Мы ведь сами по себе являемся неотъемлемой составляющей ткани бытия, все мы. Вероятно, ограниченность нашей плоти и миллиарды фальшивых целей, подсунутых нам так называемой объективной реальностью, мешают нам достичь и коллективного разума, и слияния с вечностью, где исчезнут за ненадобностью понятия прошлого, настоящего и будущего… Очевидно, миру ни к чему такое количество гениев, если бы все они, вернее, все мы стали бы действовать одновременно – его разорвало бы. Недаром столько сюжетов построено вокруг проблем, вызванных всего-навсего одним или двумя гениями.
– И к чему же ты клонишь?
– К тому, что религиозные догматы могут оказаться правы в одном – мы действительно братья и сёстры друг другу. Ближние, а, вернее, составляющие единого целого. Ты и я, ты и любой гофра, я и любой н’дага… Нет разницы, она лишь у нас в головах, но вся Вселенная – это неразделимое полотно. Прах возвратится к праху, но мы – не просто прах, мы гораздо выше смерти, потому что её нет. Понимаешь? Мы всегда внутри единой гармоничной системы. Атомы, из которых состоят наши тела, однажды превратятся во что-то совершенно иное, и это абсолютно прекрасно!
– Ты не боишься смерти? – удивился Ра-Гор.
– Боюсь. И даже не столько смерти, сколько процесса умирания. Боюсь, что мне будет больно и одиноко, боюсь, что уйду, не успев закончить всех дел на моём нынешнем этапе. Боюсь оставить брата без поддержки. Но, как ты уже наверняка заметил, это не значит, что я позволяю этому страху сломить меня или остановить!
– У тебя есть брат? – Ра-Гор, казалось, обратил больше всего внимания именно на данный пункт.
– Есть, и он наверняка обижен, что я сбежал в путешествие один, не захватив его с собой. Станет дуться на меня много месяцев подряд, когда я вернусь. Хотя, может быть, сразу простит. Если к тому моменту соскучится сильнее, чем будет обижен. Тем более, что я чуть ли не единственный, кто его принимает. С отцом они обмениваются взаимной ненавистью, для поддержания лица семьи прикрывая её вежливым безразличием.
Ра-Гор подпер щёку рукой, с живым любопытством подростка рассматривая лицо Кайто, пытаясь разобраться в его эмоциональном фоне. Правда, похоже это было на незадачливого вора-новичка, который напрасно пытается подобрать отмычку к такому сложному замку, что и профессионалы не вдруг бы справились.
– Скажи мне, как это – иметь брата, который не стремится добиться твоей смерти?
Кайто хмыкнул. В целом, он знал, что родственные связи альмайя ничуть не сближают их и не делают подлинной семьёй, но чтобы настолько… А, впрочем, да, конкуренция за выживание. Всё ожидаемо и логично. Хотя и прискорбно.
– Представь, что есть кто-то, готовый разделить твои устремления, понимающий твой образ рассуждений и принимающий тебя во всём.
– Ну, допустим, – буркнул Ра-Гор, хмурясь и явно напрягая воображение – по глазам читалось.
– Общие воспоминания, общие цели… Вы друг друга выручаете и утешаете, даже если не во всём согласны и не каждый поступок одобряете. Потому что своих выдавать нельзя. Потому что ссора не стоит испорченных отношений.
Ра-Гор опустил веки и улыбнулся самыми краешками губ.
– У меня получается всё это увидеть. Но, в таком случае, выходит, что мои братья – на самом деле все члены экипажа.
– Да, если они настолько дороги тебе – вероятно, так в каком-то смысле и есть… – одобрительно кивнул Кайто. – А теперь представь, что точно так же ты можешь сказать о любом обитателе любой планеты. О самих планетах и звёздах. Обо всём без исключения.
– Если я приду с этим к моему народу, они меня не поймут, – смех Ра-Гора прозвучал чуть-чуть механически, причём вовсе не по его вине – что-то у него внутри, кажется, после сурового падения корабля всё же функционировало не до конца правильно. – Как тебе наверняка известно, они культивируют превосходство нашей расы, определяя, при этом, ценность индивидов их пользой для дела возвышения Альмайя над всеми остальными нациями. Как думаешь, почему лишь немногие из нас имеют законное право общаться с представителями иных видов? Об изгнанниках и отщепенцах, вроде меня, я и не говорю… Мы изолированы от внешнего мира не из скромности. Мы презираем мир, не изменённый в соответствии с нашими представлениями об идеальном.