Ложь моего монстра
Шрифт:
Я ненавижу своё полное имя. У меня никогда не было этого раньше, но теперь, когда Кирилл использует его только тогда, когда злится на меня, я ненавижу это от всего сердца.
Он продвигается дальше в моё пространство, пока его грудь почти не касается моей.
— Было ли соблазнение частью плана, или это произошло только потому, что я был удобен?
— Нет, нет... Это не...
Мои слова прерываются, когда он сжимает пальцы, фактически перекрывая мне доступ воздуха.
— Ш-ш-ш, — его голос
О боже.
Неужели так я умру? Смотреть в эти жестокие глаза, которые, как я когда-то мечтала смягчить?
— Я должен задушить тебя сейчас и смотреть, как твои глаза становятся пустыми, точно так же, как ты стояла там и смотрела, как он стрелял в меня, — его пальцы впиваются в мою кожу, когда он усиливает хватку. — Но я этого не сделаю. И знаешь почему?
Я качаю головой, мои глаза почти вылезают из орбит от давления.
— Потому что ты в конечном итоге приведёшь меня к этому ублюдку. Попомни мои слова, я убью его на твоих грёбаных глазах, даже если это будет последнее, что я сделаю, — он толкает меня, и я падаю на колени на пол, кашляя и брызгая слюной, пытаясь судорожно наполнить свои лёгкие воздухом.
Когда я смотрю на него снизу-вверх, мне кажется, что я смотрю на разъярённого монстра.
Я всегда думала о нем как о таковом, но это первый раз, когда я действительно боюсь его и того, что он может сделать, чтобы достичь своей цели.
— Ты должна была позволить мне умереть, пока у тебя был шанс, — он наклоняется и сжимает мой подбородок своими грубыми пальцами. — Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты играла со мной, когда превращу твою жизнь в настоящий грёбаный ад.
7 Глава
Кирилл
Я всегда гордился своей способностью сохранять спокойствие. Мне потребовалось некоторое время, чтобы развить эту способность, но как только я вышел из подростковой фазы, никто не мог проникнуть в мою голову.
Ни мои родители, ни мои брат и сестра.
Никто блядь!
Я всегда был самодостаточным и полностью полагался на себя. В результате никто не может меня спровоцировать.
Сейчас эта стальная воля на пределе. Или, скорее, с того гребенного дня в Росси.
Каждую ночь, когда я остаюсь один, я смотрю на две уродливые зашитые дыры на своей груди и прокручиваю в голове сцену на том холме. Эти образы преследуют меня: человек, который открыл огонь, и Александра, стоящая рядом с ним.
Сложные чувства, которые я испытал в тот момент, отказываются стираться. С момента инцидента прошло три с половиной недели. Полторы недели с тех пор, как она пробралась в мою комнату, извиняясь и обещая сделать все, чтобы я простил её.
Что угодно, только не раскрытие личности её грёбаного любовника, который собирался убить меня.
И она помогала ему.
Я хлопаю рукой по столу, и карточный домик разлетается во все стороны.
Виктор и Юрий, которые сидят напротив меня и рассказывают новости о клубе и картеле, замирают от этого внезапного движения с моей стороны. То, к чему они определённо не привыкли.
— Если речь идёт о картелях...—начинает Виктор. — Не волнуйся, Босс. Мы с Юрием займём их, пока ты не войдёшь в лучшую форму, чтобы лично встретиться с ними.
— Тебе даже не нужно этого делать, — добавляет Юрий. — Хуан не приехал лично из Мексики. Он посылает своих подчинённых. Нет ничего неуважительного, или странного в том, что мы с Виктором занимаемся этими поставками от твоего имени. Что касается клуба, Максим и старшие телохранители твоего покойного отца делают хорошую работу, держа все под контролем.
Я рассеянно киваю, просто, чтобы они подумали, что это иррациональное чёртово настроение действительно связано с положением дел.
После того, как они закончили со своими ежедневными отчётами, Юрий уходит, но Виктор задерживается и запирает дверь.
Он стоит перед столом, расставив ноги на ширину плеч и скрестив руки на груди.
— Я собрал некоторую информацию о нападении в России.
Я делаю паузу, собирая свои карты, затем продолжаю.
— И что?
— Я использовал трекеры, которые были у тебя на Липовском, чтобы точно определить координаты места. Склад в этом районе, а также окружающий ландшафт и его положение почти идентичны складу, где у нас была последняя миссия Спецназа.
Так что моя интуиция была верна. Это место было связано с проклятой миссией, где я потерял своих людей. Я был уверен, что за всей этой схемой стоит Роман, но, возможно, за этим кроется нечто большее.
Я аккуратно складываю нижний ряд карт.
— Ты выяснил, кому принадлежит это место?
— Согласно нашей последней миссии, это повстанцы и нелегальные торговцы оружием. И хотя в какой-то степени – это правда, я полагаю, что может быть скрытая информация об этой конкретной миссии, — он делает паузу. — Ты ведь знаешь о схеме Организации Бельского?
— Организация, которая вступила в конфликт с правительством и хранила оружие только для того, чтобы они были уничтожены?
— Это известно общественности и военным, но это не так просто, как рассказывают.
Я продолжаю строить свой карточный домик, несмотря на неустойчивый характер моего слабеющего терпения.
— Я не понимаю, почему Организация Бельского имеет какое-либо отношение к этим двум складам.
— Они принадлежат их семье.
Мой взгляд встречается с взглядом Виктора сквозь маленькие треугольники.