Ложь
Шрифт:
– Отлично понимаю!... Вы ужасно оскорблены и обижены на всех них, но это состояние души
пройдет…
– Не пройдет!.. Я хочу покончить с моим прошлым, хочу забыть его. Если я скажу Вам мое
единственное желание, Вы сочтете его сумасбродством, безрассудной глупостью… Я хочу убежать из
Рио…
– Это – не сумасбродство!.. Это – вполне естественное чувство.
– Я хочу забыть, забыть и убежать!.. А куда – не знаю… Я отправилась бы в путь прямо сей-
час…
–
– Я никого не хочу видеть, не хочу никого слышать…
– Вы никого не увидите и не услышите, если не хотите… Дайте-ка вспомнить… Ну да, верно, по
дороге к Пан де Асукар у моего друга есть небольшой отельчик, можно сказать почти что постоялый
дворик. Это – спокойное, уединенное местечко. Он принимает там постояльцев на несколько месяцев, но для нас он сделает исключение. Это – старый домик, окруженный садами, оттуда открывается ве-
ликолепный вид. Вам понравилось бы жить там?.. Вот еда оставляет желать лучшего, и на кроватях
нет пружинных матрасов, но…
– Отвезите меня туда, месье Бело… Отвезите, как можно скорее!..
***
Вероника и Бело расположились на террасе скромного сельского отельчика, в котором Бело
раздобыл для своей подруги одну из тех больших и несуразных комнат, которые среди своих громозд-
ких колониальных стен под стропилами крыш еще сохраняют некий покой и умиротворение давно
прошедших времен.
– Это место для уставших и обессилевших… а Вы валитесь с ног от усталости!..
С пригорка, на котором возвышается терраса отельчика, открывается фантастический вид. Рио-
де-Жанейро – самый прекрасный город на планете среди его белоснежных песчаных пляжей на бере-
гу синего моря, под величественным куполом свекающего небовода. Отсюда, с этого пригорка, одним
взглядом можно окинуть всю эту красоту, всю пышность и ослепительное великолепие этого края. На
фоне всей этой красоты выделяется силуэт Вероники. Словно впитав в себя все самое лучшее, он яв-
ляется неотъемлемой частью этой чудесной земли…
– Если бы я был миллионером, как месье Сан Тельмо, я бы построил в этом месте дом для Вас!..
– Пожалуйста, Бело, замолчите!.. Я не хочу слышать даже его имя… Вы поняли?.. Не упоминай-
те о нем…
– Это имя занимало много места в Вашем сердце, раз Вы так разочарованы и огорчены!..
– Бело,.. зачем Вы меня терзаете?.. Разве Вы мне уже не друг?..
– Вы отлично знаете, что я буду им всю жизнь… Вашим самым верным и преданным другом. И
в то же время, если позволите, буду считать себя Вашим самым пылким, влюбленным воздыхателем.
202
– Бело!..
– Простите меня, что
слушать меня, но есть нечто, что мне необходимо сказать Вам. Не для того, чтобы вы немедленно от-
ветили, а для того, чтобы обдумали… Возможно, для того, чтобы это помогло Вам привести в порядок
Ваши мысли… Хотите выслушать меня?..
– Думаю, это – самое меньшее, что я могу для Вас сделать, Бело. Ведь Вы столько для меня сде-
лали, и я Вам так благодарна…
– Забудем это глупое слово под названием благодарность. Я должен кое о чем попросить Вас.
Забудьте напрочь о благодарности, прежде чем выслушать меня. Вы ничего мне не должны, поскольку
оказаться Вам полезным и сопровождать Вас было самым большим наслаждением за многие годы. Вы
мне благоволите, так позвольте мне послужить Вам…
– Вы преувеличиваете!.. Вы такой учтивый, такой нежный и ласковый, ну как я могу не позво-
лить…
Вероника поднялась на ноги, нервничая сильнее, чем хотелось бы, и месье Бело тут же вскаки-
вает, стараясь по-своему успокоить ее…
– Окажите мне любезность, присядьте снова, так мне лучше будет говорить… Несмотря ни на
что, не так-то легко сказать Вам то, что я должен сказать…
– Говорите, Бело… Говорите…
Вероника снова села, сжав руки и сдерживая свое беспокойство. Ей думается, она заранее знает
каждое слово из тех, что услышит из уст Бело, и отчаянная борьба завязывается в ее бедной, несчаст-
ной душе…
– Вероника!.. Я думаю, что влюбился в Вас с первого взгляда, как в старых наивных и чистых
романах… Я – светский человек, теперь я удалился от мира!..
– Друг мой!..
– Позвольте мне продолжить… Не торопитесь извиняться. Не спешите дать мне от ворот пово-
рот, дорогая… У вас еще будет время…
– Несмотря на печаль, Вы заставляете меня улыбнуться…
– Слава Богу, что Вы улабаетесь!.. Слишком много дней я видел самое печальное выражение на
Вашем лице… Это была такая боль для меня, клянусь Вам…
– Мой бедный друг!..
– Пока что не жалейте меня, быть может, позднее… А пока позвольте продолжить. Кое-что из
того, что я говорю Вам сейчас, потом я не смогу сказать никому, а эти вещи причиняют боль, оста-
ваясь навсегда в памяти.
– Говорите, Бело…
– Нет необходимости говорить Вам о моих годах, к несчастью, внешность выдает, и ясно, что я
уже не юноша!.. О моей прошлой жизни и приключениях я рассказывать не стану. Я страдал, боролся, терпел нужду, много раз катился по плохой дорожке, но сумел выкарабкаться и подняться. И хотя в