Ложный мир
Шрифт:
— Привет, Оби-Ван. — Ее голос стал тише, еще одно изменение. — Я рада видеть, что ты так хорошо выглядишь.
— Я тоже рад тебя видеть, — сказал Оби-Ван, хотя он понял, что Астри на самом деле не рада. — А как Диди?
— Он вернулся домой. — Наконец маленькая улыбка появилась на лице Астри, и он на мгновение увидел прежнюю Астри, которую он знал. — Развлекает своего внука. Или следует сказать, они развлекают друг друга.
Оби-Ван улыбнулся. — У вас сын?
— Красивый мальчик. Его зовут Луни. Ему только исполнилось три.
— Мой сын —
— Ты должна сказать ему, что каждый из нас должен следовать своим убеждениям, — продолжил Бог.
— Оби-Ван знает это, не сомневаюсь.
— Ты должна сказать ему, что я со всем своим усердием не хотел участвовать в этом. Но здесь я ощутил, что Совет Джедаев обладает слишком большим влиянием на Сенат и на Канцлера. Я не хочу наживать врагов, я просто ищу более уравновешенный подход. Разве это странно?
Оби-Ван не отвечал. Было ясно, что Бог ответа и не ждал, и что он не будет слушать, даже если начать говорить. Слова, которые он произносил, казались заученными, записанными кем-то намного более умным, чем Бог.
Как Астри влюбилась в его? Оби-Ван еще мальчиком знал Астри. Он видел, какая она была храбрая в окружении бластерного огня и охотников за головами, даже будучи испуганной. И все затем, чтобы спасти своего отца и Куай-Гона. Она превратилась из повара в захудалом кафе в воина.
Теперь она была женой Сенатора. Он чувствовал печаль глубоко внутри. Так ли уж хорошо он ее знал? Может Астри только исполняла некую роль?
— Было приятно увидеть тебя снова, Оби-Ван, — сказала Астри. — Береги себя.
Она уплыла в толпу. Бог с любовью провожал ее взглядом.
— Идеальная жена Сенатора. Она участвует в благотворительной работе, которая так важна для моего статуса.
Оби-Ван чувствовал, что с него достаточно. Он видел, что Рой Теда оставил группу сторонников и направился к двери. Быстро попрощавшись с Богом, Оби-Ван последовал за ним. Он потратил достаточно времени.
ГЛАВА 8
Анакин сидел с Верховным Канцлером Палпатином в его кабинете с красными стенами. Красные Стражники стояли навытяжку снаружи. Он бы хотел посмотреть, как его Учитель посетил слушание, но Палпатин задержал его, а он не мог отказать Канцлеру. Как можно было отказать кому-то, чей срок на посту Канцлера истек годы назад, но кто остался служить, потому что многие видели его как неотъемлемую часть благосостояния галактики?
Анакин предпочел бы искать по галактике Гранта Омегу, но и этого тоже он не мог сделать. Каждый раз Анакин чувствовал, что куда бы он ни повернулся, была еще одна причина, от которой он не мог отказаться. Он попадался в ловушку всякой другой потребности, кроме своей собственной.
Палпатин, казалось, понимал его настроение. — Ты думаешь, что ты попросту теряешь
Анакин постарался ответить честно, но не грубо. — Мы были на важной миссии.
— Я понимаю, Сенат расстроил планы, — ответил Палпатин. — Тем не менее, именно здесь находится власть.
— Эта власть меня не интересует, — сказал Анакин.
— Действительно, — бывший Сенатор от Набу улыбнулся. — Это очень Джедайский ответ. Все же я скажу, что это не совсем верно. Джедаи не ищут власти, хотя она у них есть. Почему так?
Слова казались странно знакомыми, как будто он слышал их прежде, но Анакин не мог понять где. Он чувствовал, что Палпатин задал вопрос только, чтобы услышать, что возразит Анакин.
— Потому что у нас Сила, — сказал Анакин. — Это источник власти, хотя мы не ищем ее. Она просто есть.
— И она используется по выбору Джедаев, — сказал Палпатин.
Анакин улыбнулся. — Вы говорите почти как один из наших критиков.
— Отнюдь. Я самый большой сторонник Совета Джедаев. Что я пытаюсь сделать — это обнаружить способ, как бороться с теми, кто стремится отобрать их власть, их влияние. Я пришел к нескольким заключениям, хотя и они бесполезны. Не хочешь послушать?
— Конечно. — Анакин немного наклонился вперед, проявляя интерес. Он чувствовал себя польщенным, что Палпатин считает его достаточно серьезным, чтобы говорить с ним на такие темы. Он полагал, что Канцлер не тратит свое время с простыми падаванами-учениками, а имеет дело только с Советом Джедаев, с могущественными Джедаями вроде Мейса Винду и Йоды.
Палпатин посмотрел за окно на шпили Храма Джедаев. Его взгляд стал задумчив. — Одна причина, что Орден Джедаев стал объектом ревности в Сенате — то, что Джедаи не знают, как защитить себя. Конечно, Джедаи смелые воины, но когда начинается война слов в Сенате, они просто выключаются. Это серьезная ошибка.
— Наши действия и наши результаты говорят за себя.
— Тут ты неправ. В Сенате результаты не говорят за себя. Там всегда должен быть кто-то, чтобы объяснять, почему результаты хороши. — Палпатин пожал плечами. — Все должно быть растолковано, или это сделает кто-нибудь другой. Важны не факты, а только то, что поможет Сенаторам понять их. Только так. Они должны сидеть на диете правды.
— Вы так говорите, словно Сенаторы — это дети, — заметил Анакин.
— Ах, но это так. — Палпатин покачал головой. — Я не искал этот офис, но все же я должен нести бремя своих обязанностей. Одна из этих обязанностей состоит в том, чтобы осознать, что Сенат нуждается в сильной руке, так же, как и дети.
— Джедаи не верят в это, — заспорил Анакин. — В Ордене Джедаев дети имеют свободу не соглашаться и быть независимыми.
Палпатин улыбнулся. — В отличие от Джедаев Сенаторы не одарены Силой. Джедаи могут позволить себе давать своим юнлингам свободу, потому что они знают, что они особенные. Большинство существ обычны, Анакин. Им нужен кто-то, кто скажет им, что делать и, иногда, во что верить.