Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
Майкл обливался потом на каждом шаге к шоссе. Однако тишину ночи ничто не нарушало.
Вначале шоссе шло вровень с землей, но через пару миль поднималось, превращаясь в шикарный променад с видом на руины города. Майкл шепнул Джекки, что вот теперь самое время бежать – только тихо! – если она может.
Джекки ничего не ответила. Вместо того перешла на широкий шаг – ему даже пришлось ухватиться за ее уши, чтобы не свалиться. Он поглядел вниз и увидел, как ее темные ноги мелькают, меряя мостовую.
У них за спиной, в стороне парка, раздался выстрел. Джекки остановилась и обернулась. Они увидели вспышку, услышали приглушенный грохот. Затем медленно, словно восходящее солнце, поднялось пламя, становившееся
«Ясно, – подумал Майкл опустошенно, глядя, как языки пламени поднимаются над деревьями. – Вот что случилось с носорогом».
– Пошли, – поторопил он. – Люди сейчас начнут просыпаться. К тому времени, когда они высунутся из парка, мы уже должны добраться до реки.
Дорога огибала центр города с юга и уходила на север, к мостам через реку. Идя по мосту, они не видели внизу реки, но слышали шорох и плеск волн, приглушенный стон моста, выдерживающего напор воды, треск и удары мусора о сваи.
А потом они оказались на другой стороне и двинулись на юг: слева тянулись ровные фермерские угодья, справа плескалась река, и дорога вела их на юг, прямо к Кахокии.
Дорогая мамочка!
Мы дошли до Кахокии незадолго до рассвета. Мы поняли, что дошли, увидев знак на шоссе. Я совсем не устал. Устала Джекки. Наверное, трудно идти так долго. Я узнал кое-что интересное. Слоны не умеют бегать. Джекки мне сказала. Ходят они ужас как быстро, но они слишком большие, чтобы бегать. Джекки меня по-прежнему не любит. Она со мной не говорит, только иногда спрашивает, куда идти. Но в основном она сама знает. Правда, ей требуюца мои руки. Я подумал, она может уйти, когда я сплю. Поэтому я запасаюсь чем могу. Она говорит, мы идем в Теннесси. В Ховалъд, штат Теннесси. Там когда-то были слоны. Она говорит, они могут быть там до сих пор. Если она не найдет их там, то отправица во Флориду. Там на юге всегда тепло. Много пищи, а зимы никогда не бывает. Мне это нравица. Я бы хотел остаться с ней. Она большая, красивая и ужас какая сильная. Разговаривает она со мной не очень вежливо. Думаю, она не станет меня защищать, как дядя Нед. Напишу еще завтра.
С любовью, Майк
Майкл удивился, когда они не встретили в Кахокии людей. Фермы, о которых он думал, заросли сорняками, однако в целом выглядели так, будто за ними ухаживали невидимые руки. Они не увидели ни одной живой души. Слышали лишь птичье пение, шум реки да ветра. На каждом шагу попадались небольшие кучки земли. Все грибы уже высохли, и их сдуло ветром, однако кучи земли по-прежнему отмечали места чьей-то смерти.
В первый день, когда они устроили привал на укромной поляне, Майкл понял, что Ральф с самого начала собирался отправить его с Джекки. В поклаже оказались палатка, спальный мешок и самые разные инструменты: небольшая лопата, ножик, маленький лук со стрелами, миниатюрный и самый дорогой из всех виденных Майклом набор для рыбалки. В откидной полости, в хитро замаскированном тайнике, он обнаружил пистолет, который идеально подходил ему по руке. Рядом с ним, разобранная на ложе, дуло и лазерный прицел, лежала мощная винтовка. Во второй полости оказались боеприпасы для оружия: разрывные и обычные пули в аккуратно подписанных коробочках. Майкл смотрел на них во все глаза. Он вдруг понял, что этим оружием запросто можно убить слона. Должно быть, и Ральф это понимал. Такое безоговорочное доверие потрясло Майкла.
– Что ты там нашел?
Майкл понял, что Джекки не заметила оружия. Пистолет не представлял для нее угрозы. Он вытащил его и показал.
– Ты умеешь этим пользоваться?
– Да.
Он убрал пистолет на место. Рядом с ним лежали витамины
Джекки фыркнула, когда он разложил все это перед ней.
Майкл еще долго рассматривал вещи, перебирал и раскладывал. Вопрос, надолго ли им удастся сохранить при себе все эти сокровища? Он понял, что ему может пригодиться винтовка.
Время от времени, между длинными полосами молодых лесов и свежими лугами, поросшими высокой травой, им попадались поля, идеально ухоженные и выровненные, словно по линеечке; они оба даже останавливались, чтобы с изумлением на них поглазеть. Эти поля, как сказала Джекки, наверняка возделывают машины. Ни человек, ни животное никогда не станут с такой одержимостью сосредотачиваться на деталях. Однако никаких машин видно не было, и даже эти безукоризненно ровные ряды кукурузы и сои по краям глушили сорняки и колючая ежевика.
И все-таки, как бы сильно ни искушал Джекки вид молодой кукурузы, она не стала рисковать. Машины – ненадежные штуковины, говорила она, с пусковыми устройствами и идиосинкразией. Даже с Ральфом бывало непросто договориться, когда что-то шло вразрез с его программой. Лучше дождаться, пока по дороге не попадется какое-нибудь дикое поле.
Недостатка в пище у Джекки не было. Весна выдалась дождливая, а теперь пригрело солнце, и старые, заброшенные поля поросли молодой зеленью.
У них выработался определенный распорядок дня. По вечерам они вместе выбирали подходящее место, Майкл снимал с нее упряжь и разбивал лагерь.
Майкл боялся, что она наступит на него во сне, поэтому Джекки ночевала подальше от палатки.
С первыми лучами солнца Джекки оправлялась искать пропитание на день. А Майкл готовил себе завтрак из припасов, оставленных Ральфом. Он учился ловить рыбу в притоках Миссисипи и постепенно наловчился так, что хватало на хороший обед. По утрам он старался поесть как следует. До наступления сумерек они почти всегда шли без остановки.
Позавтракав, он дожидался возвращения Джекки, гадая, придет она или нет.
Она всегда приходила. Облегчалась на берегу, пила, зайдя по колено в реку. Джекки всегда не терпелось пуститься в путь, и она переступала с ноги на ногу, пока Майкл надевал на нее упряжь. Затем слониха подставляла ему колено, и он забирался наверх. Они все время двигались на юг. И все время с максимальной скоростью, на какую была способна Джекки. Сначала в Хохенвальд, потому что там когда-то был слоновий заповедник. Но если там никого не окажется, тогда дальше на юг. На юге, объясняла она, зимой тоже тепло. На юге пища есть круглый год.
Майкл ни в чем ей не перечил. Он чувствовал себя в полной безопасности. Он был сыт. Он научился держаться на спине Джекки и наслаждался ездой, глядя, как река плавно бежит вперед справа от них, как слева бугрится, переходя в холмы и утесы, земля.
Весна была теплой и мягкой. Майкл даже не помнил, чтобы когда-то ощущал себя настолько счастливым, вплоть до того момента, когда они дошли до места впадения Огайо в Миссисипи и не обнаружили там моста.
Они стояли на съезде с Пятьдесят седьмого шоссе и глядели вниз, на обломки. На ближнем берегу останки моста были совершенно сухими. Пятнистые сваи, некогда явно стоявшие под водой, теперь преспокойно лежали на заросшем травой поле. На дальнем берегу обломок моста был выворочен высоким утесом, как будто весь южный берег сполз вниз. Река здесь сужалась, ускоряя свой бег и вливаясь в более медлительную Миссисипи. Огромные волны взмывали в воздух в месте слияния, где реки пытались пересилить друг друга. Путники стояли в миле от места битвы, однако даже до них доносился рев воды.