Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
– Конечно. Но я бы и пробовать не стал. Весь парк под контролем Длиннозадых. Это я знаю наверняка. – Он похлопал по воздуховоду и закрыл глаза. – А здесь тебе хорошо. Ральф никого не пускает. У тебя есть еда и тепло. Я бы точно никуда не пошел.
– Нисколько не сомневаюсь, – сухо проговорила Джекки. – Ладно. Давай еще почитаем книги из лаборатории.
На следующей неделе Ральф часто разговаривал с Джекки. Джекки почти каждый раз прогоняла Майкла. От нечего делать Майкл навещал других животных.
Их осталось немного. Большинство вольеров стояли запертые и пустые.
Клетка носорога сделалась его любимым пристанищем. Носорог ему не грубил. Носорог не задавал странных вопросов, не фыркал презрительно, когда он пытался ответить. Носорог не обзывал его идиотом. Носорог не разговаривал.
– Майкл? – Голос Ральфа раздался с потолка.
– Да, Ральф?
– Мы с Джекки пока закончили. Можешь возвращаться.
– Хорошо. – Майкл немного помолчал. – Я делаю все, о чем она просит.
– Я знаю.
– Я не огрызаюсь. Я за ней убираю. А слоны оставляют горы навоза. Почему она так со мной обращается?
– Ты человек. Она не питает любви к людям. Она нуждается в тебе. И это только усугубляет положение.
– Чего плохого ей сделали люди?
– Она последняя из своего стада. Люди вывезли ее предков из Индии. Ее вместе с другими вырастили в бетонных боксах ученые, научили ее говорить. А потом они позволили погибнуть всему остальному стаду.
– Как это случилось?
– У ученых не было особенного выбора. Сами они к тому времени уже умерли.
– От той же заразы, которая убила моих родных?
– Примерно. Судя по тому, что ты рассказывал, твои родители погибли от одного из неогриппов. А ученые умерли от инфекционного ботулизма.
– Откуда взялись все эти болезни? И сколько их?
– Шестьсот семьдесят две, согласно последнему отчету, который я получал. Но это было несколько лет назад, и под конец данные поступали уже сомнительные. Болезни появились из разных источников. Некоторые были естественного происхождения. Другие – нет. Некоторые были рукотворными – их создали люди, желавшие достигнуть определенной цели: религиозное мученичество, политическая месть, протест против экономической политики, несчастная любовь. Некоторые начинались как болезни естественного происхождения, а затем были модифицированы примерно с теми же целями.
Майкл задумался над тем, что сумел понять. Ему нечасто удавалось остаться с Ральфом один на один. Скорее всего, следующий раз случится не скоро.
– Если она так не любит людей, зачем же мы тратим столько времени, копаясь в книгах из лаборатории? Почему она просто не уйдет?
– Этого я тебе сказать не могу.
Дорогая мамочка!
Я думал, слоны хорошие. Джекки никого не любит. Даже Ральфа. Он добр со мной, но она говорит, ему так полагаеца. Он машина, как и другие Смотрители. Джекки сказала, Ральф не может делать то, что делаю я. Нужен человек. Но я все равно ее люблю, хотя она не любит меня. Мне нравица смотреть, как она ест. Как она ловко действует хоботом, который похож на змею и еще на руку. На конце хобота есть два выступа, которыми она пользуеца
С любовью, Майк
– Где ты это нашел?
Джекки пригвоздила его к стене. В хоботе она сжимала зеленую книжку из лаборатории.
Майкл пытался оттолкнуть ее, но с тем же успехом мог бы сдвинуть гору.
– Не помню точно.
– Где?
Майкл перестал сопротивляться.
– Если тебе не нравится, что я делаю, делай сама.
– Но это твоя работа.
– Тогда отойди!
Прошло мгновение. Джекки попятилась. Протянула ему лабораторную книгу.
– Здесь проставлены даты, – сказала она, указывая хоботом на номера страниц. – Видишь? День – черточка, месяц – черточка, год. Вот это номер тома. Это шестой том. Мне нужен седьмой за этот же день.
– И что в нем будет?
Джекки взмахнула хоботом, и на миг показалось, что она хочет ударить. Майкл внимательно смотрел на нее.
Она медленно опустила хобот.
– Я пока еще не знаю.
– Скажи «спасибо».
Джекки застыла как вкопанная.
– Что ты сказал?
– Я сказал: «Скажи „спасибо“». – Майкл стиснул кулаки.
Джекки, кажется, успокоилась. Она издала звук, похожий на хихиканье.
– Принесешь книжку из лаборатории – тогда скажу.
– Что ж, справедливо, – коротко бросил он.
Вернувшись к кабинетам, он постоял в коридоре, медленно выдыхая. Руки у него тряслись.
– Отлично, Майкл! – произнес над головой Ральф.
– Да. Теперь мне нужно найти лабораторную книгу, которая ей нужна.
– В углу каждого кабинета имеется камера, – сказал Ральф. – Если поднимешь бумаги повыше, я смогу помочь.
Через час Майкл вернулся в загон Джекки и угрюмо протянул ей книгу с лабораторными записями.
– Спасибо, – произнесла Джекки безразличным тоном. – Поднеси поближе ко мне.
– Ладно.
Майкл кивнул.
Чтение записей не заняло много времени.
– Достаточно, – сказала Джекки.
– И что мне с этим делать?
– Мне плевать. Я ухожу.
Джекки развернулась и вышла из загона. Майкл удивился. На улице было холодно, и снег, выпавший ночью, еще не растаял.
Он открыл лабораторную книгу и полистал страницы. Слов там было мало, в основном цифры и даты. Для него в них не было никакого смысла.
– Ральф, что происходит?
Майкл дрожал от холода, глядя в серое небо. Весна явно придет еще не скоро. Ральф говорил ему, что сейчас апрель.
– Я точно не знаю, – сказал Ральф. – Возможно, она нашла то, что искала.
Майкл проснулся среди ночи. Сонный, свесился с края галереи. Смотритель помогал Джекки забросить что-то на спину.
– Кажется, у меня не получится, – сказал Ральф.
– Тише. Ты его разбудишь. Может, сможешь перекинуть мне через шею, а потом затянуть веревки внизу.