Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
Буздуган уставился на пузырек:
— А что оно делает?
— Делает? Она предоставляет питательные вещества, в которых так отчаянно нуждаются ваши птицы! — заявил Голеску. — Что ж, давайте продемонстрирую. У вас найдется блюдо или тарелка?
Когда хозяин принес жестяную миску, Голеску проворно устремился на птичий двор. Буздуган следовал за ним по пятам. В самом дворе было, казалось, даже жарче, чем за оградой.
— А теперь, любезный господин, прошу понаблюдать за поведением ваших птиц, — сказал Голеску, откупоривая пузырек
Он поставил миску на потрескавшуюся землю. Ближайшая курица повернула голову. В ее крошечном мозгу промелькнула мысль: «вода». Птица тут же засеменила к миске и принялась жадно пить. Это же озарение постигло и прочих кур, и они, одна за другой, набросились на тепловатую желтую краску, словно на охлажденное шампанское.
— Видите? — спросил Голеску, переступая с ноги на ногу. — Несчастные оголодавшие создания. Теперь конец бледным желткам, лишенным питательных свойств! Они станут крупными и золотистыми! Исключительно благодаря «Золотой Игрек-Формуле». Всего две марки за бутылочку.
— А ведь и правда пьют, — не без удивления протянул Буздуган. — А что, пожалуй, куплю пару бутылочек.
— Ах! Друг мой, с сожалением вынужден сообщить, что поставки «Золотой Игрек-Формулы» весьма скудны, а спрос на нее так велик, что мне придется ограничить вас одной бутылочкой.
— Что?! Их же там у вас полная сумка! — воскликнул Буздуган. — Я видел, когда вы ее открывали.
— Это правда, но ведь мы должны предоставить равные возможности и вашим конкурентам, — отозвался Голеску. — Будет не очень справедливо, если во всем регионе призовые куры окажутся только у вас, не так ли?
Хозяин, прищурившись, взглянул на него.
— Две марки за бутылочку, значит? Даю двадцать пять марок за весь саквояж. Что скажете?
— Двадцать пять марок? — Голеску с потрясенным видом отшатнулся. — Но что же будут делать остальные птицеводы?
Буздуган объяснил ему, чем могут заняться остальные птицеводы, и вытащил из-за пояса засаленный кошель.
Тем вечером они не спеша возвращались домой, распределив по птицеводческим хозяйствам долины несколько саквояжей «Золотой Игрек-Формулы». Голеску был невероятно доволен собой и тяжестью разнообразной валюты, которой были битком набиты его карманы.
— Понимаешь, мой дорогой дружок, — говорил он Эмилю, — так начинаешь чувствовать себя личностью. Природа людская — что река, течет себе и не меняется; а мудрый человек построит на берегу этой реки мельницу, чтобы слабости и суетные заботы крутили ему жернова. Страх, жадность и зависть еще никогда меня не подводили.
Эмиль, постанывая от усталости, издал нечто похожее на согласное хрюканье.
— А ты? Разве не был для тебя этот денек настоящим праздником? Ты наконец-то отважился взглянуть на солнечный свет, и, оказалось, это не так уж плохо, правда? Смотри под ноги, — добавил Голеску, когда Эмиль
Так они и сделали, на этот раз отправившись в дальнюю часть долины, откуда сильно тянуло аммиаком, что свидетельствовало о наличии множества птицеводческих усадеб. Они только-только свернули на подъездную дорожку и яростный лай мастифа за решетчатыми воротами привлек внимание хмурого хозяина, когда Эмиль прошептал:
— Лошадь.
— Да нет, это просто большая собака, — отозвался Голеску, снимая перед хозяином шляпу. — Доброе утро, любезный господин! Позвольте…
Однако тут и он услышал топот копыт. И покрылся испариной, но лишь улыбнулся пошире и продолжил:
— …представиться: доктор Милон Кретулеску из Министерства сельского хозяйства. Я…
Лошадь галопом проскакала по дороге, миновав поворот, но стоило сердцу Голеску снова забиться в привычном ритме, как топот на мгновение стих, а затем начал приближаться.
— …послан, чтобы выразить волю самого князя Александру, который…
— Эй!
— Прошу прощения, минуточку, — проговорил Голеску, оборачиваясь.
Он увидел, как из-за склоненных ветвей, отбрасывающих тень на подъездную дорожку, показался давешний птицевод Буздуган.
— Доктор Кретулеску! — прокричал он, подгоняя лошадь, — У вас еще осталось это снадобье?
— Простите?
— Ну это, которое… — Буздуган заметил другого птицевода и понизил голос: — Которое делает золотые яйца!
— А! — Голеску развернулся так, чтобы хозяину все было видно, и заговорил громче, — Вам нужна «Золотая Игрек-Формула»? Волшебный эликсир, разработанный в Министерстве сельского хозяйства его высочества с целью улучшить птицеводческую продукцию?
— Тсс! Да, она! Я заплачу…
— Говорите, золотые яйца? — закричал Голеску.
— Чего-чего? — Хозяин вытянул шею из-за ворот.
— А не твое собачье дело! — рявкнул Буздуган.
— Но, дорогой мой господин, «Золотую Игрек-Формулу» разрабатывали на благо всем, — сказал Голеску, еще не понимая, что происходит, но твердо решив разыграть свой козырь. — Если этот добрый господин желает воспользоваться преимуществами, которые дают выдающиеся свойства этого средства, я не вправе ему отказать…
— Даю сотню марок за все, что есть у вас в сумке! — завопил Буздуган.
— А что у него в сумке? — сурово спросил хозяин, открывая ворота и выходя.
— «Золотая Игрек-Формула»! — провозгласил Голеску, выхватывая саквояж из вялых рук Эмиля и распахивая его. Он вытащил пузырек на солнечный свет. — Взгляните!
— А что там про золотые яйца? — спросил хозяин, приближаясь.
— Ничего! — отрезал Буздуган. — Двести, доктор. Я не шучу. Прошу вас.