Лука Витиелло - другой перевод.
Шрифт:
В такие моменты казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как я спал без Арии рядом с собой.
ГЛАВА 21
Чезаре ожидал меня и Маттео у входа на склад. Он позвонил мне минут десять назад, чтобы сообщить о нападении русских.
— Док все еще пытается подлатать одного из ребят, —
Глаза изучали представшую передо мной картину. Кровь покрывала пол и стены. Казалось, что русские специально облили ей все. Я прошел мимо расчлененных тел, прямиком к доктору и его помощнице, родственнице одного из Солдат. Я насчитал два трупа, но, когда подошел к Доку, удивился, что их не три. Я опустился на колени рядом с одним из своих Солдат. Он был принят лишь недавно, все еще недостаточно взрослый. Я все еще помнил, когда его принимали в члены мафии пару лет назад. Я не понимал, что Док пытался сделать, потому что на его теле не было живого места. Русские переломали в его ногах и руках каждую кость, прежде чем содрать с них кожу и вспороть живот.
— Нико, — безэмоционально произнес я.
Опухшие глаза парнишки быстро сфокусировали на мне, но тут же закрылись. Я взглянул на доктора, который покачал головой.
— Так больно... — вскрикнул он.
— Знаю, — отозвался я, мягко касаясь его плеча. Он содрогнулся, струйка крови вытекла из его рта.
Док показал мне пять пальцев.
Пять минут агонии.
Я вынул нож и придвинулся ближе.
— Я расскажу твоей семье, как храбро ты сражался. Они будут гордиться тобой, Нико.
Он слегка кивнул. Я провел рукой по его грудной клетке и разместил кончик ножа в нужном месте. Одним резким ударом я вонзил нож в его сердце. Медленно я вынул нож и встал весь в крови своего Солдата. Волна ярости затопила меня. Слишком молод, чтобы умереть.
Маттео стоял рядом со мной, качая головой.
— Братва захлебнется в крови за это.
Они будут утопать в крови и страдать не меньше, чем мои люди.
— Дай мне адреса семей, — сказал я Чезаре. Я всегда старался лично сообщать семьям моих погибших Солдат, когда кто-либо из них умирал. Они заслуживали услышать это от их Капо, человека, за которого они сражались и умирали, но мой папаша хер на это клал, так что я шел к ним вместо него.
Семья парнишки была последней в списке. Дверь квартиры распахнулась прежде, чем я успел постучать. Женщина лет тридцати стояла в дверях, а позади нее молодая девушка. Ее муж погиб два года назад, я узнал ее, и ее сын Нико вскоре же дал клятву Семье.
Она вскрикнула, стоило ей увидеть меня. Она знала, зачем я приехал. Она все еще помнила мой последний визит.
Я подошел ближе, и она отчаянно покачала головой, плача. Еще один ребенок, мальчик, показался позади нее. Ему было лет тринадцать-четырнадцать, не старше. Когда он увидел меня, его глаза расширились, а затем и лицо изменилось от ужасающего осознания.
Его мать кинулась ко мне, ее лицо исказилось от отчаяния, когда она начала ударять меня своими кулаками.
— Нет! Не Нико.
Двое ее детей застыли. Я позволил ей ударять себя
, но вскоре ее сын схватил ее за руки и оттащил.
— Мам, успокойся. Пожалуйста.
Но она не могла. Слова сожаления никогда не давались мне легко.
— Ваш сын храбро сражался.
Она слабо кивнула. Мальчик смотрел на меня, пытаясь выглядеть как настоящий мужчина, пусть в его глазах и застыли слезы.
— Я принесу клятву, чтобы обеспечить свою семью.
Я вынул кошелек и протянул ему десять тысяч долларов на похороны и на ближайшие недели.
— Через два года. До тех пор Семья позаботится о вас.
Если моему отце не нравились мои решения, то ему стоило самостоятельно вести себя как Капо. А до тех пор дела будут идти так, как того хочу я. Парнишка повел мать в глубину квартиры, а я развернулся и вышел. После этого я вернулся на склад и помог своим людям вычистить кровь.
Ощущения были, будто я попал под грузовик. Злость и бессилие клокотали в моей груди, когда я вошел в пентхаус. Ромеро тут же поднялся с барного стула, на котором сидел, единственным источником света был экран его телефона.
— Сколько? — спросил он.
— Трое, — ответил я, проходя мимо него. Я был не в настроении разговаривать. Я хотел смыть с себя грязь и кровь и поспать. Если мое тело даст мне уснуть хоть ненадолго этой ночью.
Сигнал лифта оповестил меня, что Ромеро ушел, и я направился к лестнице. Было уже за полночь, так что я не ожидал увидеть Арию, читающей книгу.
Ее глаза наполнились тревогой, когда я молча прошел в ванную. Я закрыл дверь и долго стоял под струями воды, надеясь почувствовать себя тем человеком, которым хотел быть рядом с Арией, но после душа мое тело все еще было полно затаенных ярости и жестокости.
Я вышел, все еще не говоря ни слова, и почти рухнул в кровать. Взгляд Арии удержался на моем лице, пока я пялился в потолок. Сегодня вечером я потерял хороших людей, а их семьи остались без отцов и сыновей. Деньги не были проблемой, Семья заботилась о своих, но не всем это давало утешение.
— Плохой день? — мягко спросила Ария.
Она приподнялась на локте, и я краем глаза заметил ее напряженные соски. Я разрывался между желанием вновь заявить на нее свои права, куда сильнее, чем прежде, выпустить свое напряжение, и попытками держать себя в руках, напоминая о всем том хорошем, что есть в моей жизни.
— Лука?
— Сегодня я потерял троих людей, — прохрипел я. Это не было впервые, но сегодня была жесть. Братва стала слишком нахер самоуверенной, они стали сотрудничать с местными группировками, которые сеяли хаос и беспредел. В прошлом, после подобных дней, я направлялся в один из клубов Семьи и выцеплял там женщину, чтобы жестко потрахаться или звонил Грейс, потому что она текла от моей грубости. Теперь это было невозможно. Женщина рядом со мной, моя жена, не была кем-то, на ком я мог сорвать злость.