Лунь
Шрифт:
На удивление многих, Вика и Кристина не стали переводиться в другой университет. После серьезного разговора с родителями было решено, что оканчивать обучение нужно здесь, а перевод в конце четвертого курса станет только проблемой. На следующей неделе девочки появились в институте. Заметив их лица, на которых почти не осталось следов побоев, Лена испытала нечто, похожее на гордость.
Девушки почти ни с кем не разговаривали, видимо, родители запретили им распространяться о недавнем событии, которое кое-как замяли. Они также старались не смотреть в сторону Лены, но если взгляды и были, то редкие и вскользь. Девушки вели себя тихо и прилежно – играли роль.
В коллективе произошло странное. Вику и Кристину стали воспринимать как жертв, а Лену, всего лишь постоявшую за себя, как злодея. Группа, ранее бойкотировавшая девушку, отныне решила всячески изводить ее, чтобы добиться исключения. Лена держалась изо всех сил, чтобы не устроить новую драку. Слова Владимира Александровича она помнила очень хорошо и реагировала только словесно.
Но длилось это недолго. Выяснилось, что стремление одногруппников не подпитано ничем, кроме страха. Все, что они говорили в сторону Лены, говорилось с опаской. Так дразнят хищника в клетке, чтобы он рассвирепел и показал себя. Однако, как только животное бросается к решетке, люди отскакивают. Лену подначивали, зная о ее вспыльчивости и одновременно опасаясь.
Один раз девушка проходила мимо кучки одногруппников и, услышав что-то о себе, резко остановилась и топнула ногой, рванувшись в их сторону. Студенты отпрянули, выронив тетради. Девушка сделала к ним еще один шаг и показала сжатый кулак, словно припоминая, на что способна.
С того момента провокации кончились, началась молчаливая и холодная ненависть. Лена осознала: ее действительно боятся. Это было смешно, ведь она весила пятьдесят пять килограммов. Однако воспоминания о том, как хрупкая девушка отправила одногруппниц в больницу, были слишком живы в памяти студентов. Лену считали немного сумасшедшей, поэтому рисковать никому не хотелось. Отныне вся группа ждала скорейшего окончания курса с одинаковой силой.
Глава 3. Новенькая и правда
«… а будем мы говорить прямо и просто: сажа черная, вода мокрая, а сахар сладкий».
Н. Нароков «Могу!»
В конце февраля, когда от снега оставались лишь сухие грязные корки, а солнце все чаще пробивалось сквозь чернильные слоистые тучи, в группе Лены появилась новая девочка – перевелась из другого города. Куратор коротко представил ее и поспешил уйти. Все с интересом осматривали новенькую со светло-рыжими волосами и остреньким, как у лисички, носом. Звали ее Полина.
Полина села одна, подальше от всех, ни с кем не разговаривала, сторонилась студентов и не пыталась наладить хоть какие-нибудь отношения. Впрочем, никто из группы тоже не стремился установить с ней контакт. Девушка всем показалась нелюдимой. Кроме Лены.
Лена наблюдала за новенькой с нескрываемым любопытством и затаенной надеждой на обретение товарища. Девушка сразу ощутила в молчаливой и загадочной Полине нечто родственное. Ей казалось очевидным, почему та молчит и ни с кем не обменяется словом, почему она только внимательно смотрит и слушает. Полина прощупывала почву.
За первый день в новом институте Полина ни разу не улыбнулась, по крайней мере, Лена не заметила такого момента. Но в одно мгновение девушки переглянулись, и Лена сразу же поняла – это свой человек, они обязательно поладят. Одного «диалога» глаза в глаза хватило, чтобы Лена приняла решение. В конце учебного дня она, отбросив сомнения, подошла к новенькой и серьезно сказала:
– Думаю, ты понимаешь, что в этом дурдоме мы должны держаться вместе.
Полина серьезно кивнула. У нее был тяжелый взгляд, но Лена выдержала его. Не было причин трусливо отвести глаза. Сразу же выяснилось, что домой им по пути, и это совпадение их даже не удивило. Словно все шло по верному сценарию, а иначе и быть не могло.
Полина была стройной, симпатичной, одевалась очень просто, но не безвкусно. Лена сразу заметила, что эта девушка была из категории тех, о которых говорят «с изюминкой». У Полины изюминок было даже несколько: от природы рыжие волосы, чуть вздернутый кончик носа, родинка над губой. Она выглядела естественно, и это придавало ей какой-то особенный шарм. Лена без стеснения рассматривала новую знакомую, находя в ее внешности все новые приятные черты.
Как только девушки покинули территорию института, Полина вся преобразилась. Напряжение во взгляде пропало, лицо и осанка расслабились, новенькая больше не сжимала губы и двигалась более плавно и легко. «Вот, какая она на самом деле, – заметила Лена про себя, – когда без маски». Позволив себе улыбку, Полина спросила:
– Так что же, как твое имя?
Ее голос слегка звенел, словно чистый родник в лесу, а интонации были самыми дружелюбными.
– Меня зовут Лена.
– Очень приятно, Лена. Мое имя ты знаешь.
– Не успела забыть. Как тебе новая группа?
– Весь день за ними наблюдала. Пришла к выводу, что самая адекватная в коллективы – ты.
Лена усмехнулась.
– Ну, надо же. Лестно слышать.
– Я даже не удивилась, когда ты подошла ко мне.
– Это я заметила. Я не удивилась и тому, что нам домой по пути.
– В этом нет ничего странного, – сказала Полина. – Это все божье провидение.
– Провидение? Считаешь?
– Уверена. Я много об этом знаю.
– Так что же… нас друг другу послали?
– Вполне может быть. Я и за тобой наблюдала. Ты ведь неспроста сидишь одна и ни с кем не общаешься, верно?
– Причины есть, – кивнула Лена.
– Я догадываюсь, что это могут быть за причины.
– Вот как?
– Да. У тебя с коллективом был конфликт.
– Это плохо или хорошо?
– Учитывая то, что люди в группе не слишком приятные, это скорее хорошо, чем плохо.
Манера общения Полины приятно удивила Лену. Это была живая и остроумная девушка, производящая самое хорошее впечатление на данный момент.
– Конфликт, действительно, был. Но, если ты позволишь, я расскажу тебе об этом немного позже, когда мы лучше узнаем друг друга. Ты не против?
– Узнать тебя лучше? Я только за. Ты мне понравилась.
– Признаться честно, ты мне тоже. Мне хватило единожды взглянуть тебе в глаза, и я подумала: мы с ней поладим, это точно.