Луна Вечности
Шрифт:
— Устал. Ну, что замер? — одарил недовольным взглядом слугу, ожидающего заказа. — Неси самое вкусное. И вина! Сегодня удачный день.
Разносчик резво убежал, а Гилэстэл подался к Падхару.
— Как ваша новая подопечная?
— Слава Вечной Луне, лекарь подтвердил, что девчонка здорова. Я благодарен вам, панжавар Гилэстэл, за совершённое чудо. Заплатив отборщикам цену с учетом изъяна, я в итоге получил экземпляр, который стоит в три раза дороже! В знак моей признательности сегодня я вас угощаю.
— Вы очень щедры, господин Падхар, — Гилэстэл не
Пока шел разговор, на столе появился объемный кувшин с секкой, миска с острыми маринованными перцами и блюдо с фаршированной уткой, уже разрезанной на порционные куски. Слуга наполнил вином чаши и умчался за новыми закусками.
— Здоровья владыке Дербетану, — произнес Падхар первый тост.
— Здоровья повелителю, — ответили князь и Астид, поднимая свои чашки.
Какое-то время все трое молчали, увлеченно уничтожая утку и закуски, множащиеся на столе стараниями прислуги. Астид вспомнил недавнюю прогулку с Танкри. Пошарив взглядом по мискам, ухватил моллюска, сунул в рот и разочарованно вздохнул.
В Устричном доме зазвучала музыка, гости оживились. Астид отодвинулся от стола, устраиваясь так, чтобы видеть помост, на котором вот-вот должна была появиться Танкри. Ему не надоедало смотреть на то, как она танцует, любоваться ею. А в последние два вечера он всё чаще ловил её ответные взгляды.
— О, Танкри! — пронесся по залу восхищенный вздох гостей.
Звенели браслеты на её руках, в такт ритму притопывали ноги гостей. Астид внутренне вздрагивал каждый раз, когда глаза танцовщицы, манящие и чуть лукавые, задерживались на нём.
Собиравший пустую посуду со стола слуга наклонился к Астиду, и, стреляя глазами на Танкри и подобострастно улыбаясь, стал что-то ему втолковывать.
— Что он от меня хочет? — полукровка вопросительно глянул на Падхара.
— Он заметил, как вы с неё каждый вечер глаз не сводите. Если она вам так нравится, можете провести с ней ночь за двадцать ри. Но бить, оставлять синяки и травмировать иным образом нельзя. В противном случае владелец может пожаловаться главе острова и вас оштрафуют на упущенную сумму выручки, пока она будет лечиться.
Все это евнух объяснил обыденным тоном, в паузах между словами отпивая из чаши. Гилэстэл нахмурился, а Астид сжал кулак и повернулся к слуге, с услужливой улыбкой ожидающему ответа.
— Спокойно, — ладонь полуэльфа легла на стиснутые пальцы Астида. — Твое негодование понятно, но в данном случае неуместно.
Астид сверлил взглядом слугу, все еще стоящего в полупоклоне и ожидающего ответа.
— Пшёл вон, скотина, — тихо процедил полукровка, жалея, что нельзя оставить пару синяков или иным образом травмировать этого холуя.
Гилэстэл, сделав отрицательный жест рукой, отпустил слугу. Тот, поклонившись, попятился и споткнулся о подушку, невесть как оказавшуюся на полу и подкатившуюся ему под ноги. Падая, слуга уронил посуду и инстинктивно ухватился за шествующего мимо посетителя. Оба грохнулись под ноги торопящемуся к соседнему столу парняге с полным подносом. Миски, наполненные чем-то жидким и горячим,
— Удовлетворен?
— Вполне, — ответил Астид, и налил смеющемуся Падхару еще секки.
— Господин Падхар, — обратился князь к евнуху. — Я предлагаю переместиться из этого веселого, но утомительно-шумного столпотворения в более спокойное место. Беседовать о важном лучше в приватной обстановке. В одном из кабинетов наверху нас ждут десерт и вино из трюма моего корабля.
Падхар перестал смеяться и окинул Гилэстэла заинтересованным взглядом. Считая себя человеком проницательным, евнух растянул губы в многозначительной улыбке. Не зря этот долговязый чужестранец возился сегодня с второсортной рабыней. В воображении Падхара всплыла картина возможного предложения: десятки дурнушек, купленные за гроши, и подправленные чудодейственной силой северянина, могут принести хороший доход. Интересно, какую часть прибыли он попросит? Что-что, а сбивать цену Падхар умел.
Отставив пустую чашку, евнух согласно кивнул.
— Вы правы. Здесь слишком шумно.
Астид проследил, как князь и Падхар поднимаются по лестнице на второй этаж, и снова обратил всё внимание на Танкри.
Гилэстэл пропустил Падхара вперед, вошел в кабинет и плотно задвинул за собой дверь. Убранство маленькой комнатки состояло из расстеленного на полу ковра, низкого столика и раскиданных вокруг него подушек. Стол венчала уже знакомая евнуху бутылка, пара кубков и корзинка с фруктами.
Падхар, кряхтя, опустился на ковер и развалился, облокотившись на стопку подушек. Гилэстэл сел напротив, скрестив ноги. Оторвав от свисающей из корзины виноградной кисти веточку, евнух обобрал с неё ягоды, отправил в рот и вопросительно уставился на собеседника. Гилэстэл налил вина, придвинул кубок евнуху, пригубил из своего.
— Признаюсь, вы сегодня сразили меня наповал своим умением, — видя, что северянин медлит, Падхар решил начать первым. — Мне не доводилось раньше сталкиваться с колдунами.
— Вот как? Странно, что для вас это удивительно. Владыка Дербетан ведь тоже в некотором роде чародей. Становиться моложе на полсотни лет за одну ночь — это ли не магия?
— Но он делает это не сам! Его меняет Луна Вечности! — воскликнул Падхар и осёкся, закусив губы.
— Успокойтесь, господин Падхар, — коротко рассмеялся Гилэстэл. — Вы не выдали мне никакой тайны. Я знаю про Луну Вечности, знаю, как выглядит этот артефакт, как действует и как он появился у ваших правителей. Хотите, расскажу и вам?