Lurk
Шрифт:
Не видит.
— Ты, — он тут же меняет свой тон, с обеспокоенного переходит на обвинительный и укоризненный. — Во время игры я видел твой взгляд.
Теперь, после наблюдений на поле, и сопоставляя увиденное сегодня с увиденным на следующий день, Скотт отлично понимает, что не так с глазами Стайлза.
Они стали бледнее. Вернее, не выцвели и не стали какого-то неестественного цвета, но просто на тон стали светлее — это не так-то сразу легко заметить, поэтому Скотт сразу и не понял, что его смущает. А когда Стайлз подключает свою сверхъестественную быстроту, реакцию, то его глаза становятся
Стилински в удивлении вскидывает брови и усмехается.
— И то, что ты стал быстрее и ловчее, а все еще ломали голову над тем, как ты пропустил шесть мячей из двадцати.
— Но ведь ты тоже стал капитанам таким весьма нечестным путем, — Стайлз достает эту козырную карту из кармана и режет ею прежнюю уверенность Скотта. Более того, Стайлз даже не отрицает наблюдения МакКолла, впервые нарушая безмолвное правило всей стаи — молчать и скрываться, прятать свои секреты и не подавать виду, что ты что-то знаешь.
— Ты отдаляешься от нас.
Стайлз вскидывает голову и… смеется. Его картонный смех гвоздит к земле последнюю уверенность, и теперь Скотт стоит обескураженный и ошарашенный. Стилински все еще держит стик в руке (несколько мячей забросили с его подачи) и выглядит таким чужим, что от этого становится… больно. А потом парень, улыбаясь, вновь переводит взгляд на Скотта и, давясь смехом, говорит:
— Мы с тобой прямо как идеальная супружеская пара, — Скотт не оценивает его шутки и явно не улавливает прямой отсылки к паланиковскому «Бойцовскому клубу», но Стайлз даже не пытается объяснить тонкости своего изречения. Вместо этого он кладет руку на плечо другу и дружески похлопывает, как бы заверяя: «Расслабься, друг, ты слишком взвинчен, а потому так зол. На самом деле, все как и прежде». — Слушай, Финсток счас оторвет нам головы, а вечером я хотел встретиться с Кирой. Так что я, пожалуй, пойду.
Он уходит, все еще смеясь то ли над собственным сарказмом, то ли над излишним вниманием МакКолла. Скотт провожает Стайлза взглядом, пока тот не скрывается в толпе, а потом ощущает себя несколько… обманутым. Словно его одурачили. Он стоит возле трибун, которые ревут и визжат от столь неожидаемой победы, вся команда радостно улыбается и машет, а Скотт чувствует себя здесь потерянным.
А потом он чувствует чью-то руку на своей. Поворачивая голову вправо, он видит Лидию и теперь разделяет ее беспокойство, но от этого ему становится еще хуже.
— Ты ведь знаешь немного больше, да? — он заранее знает ответ, но почему-то даже не ожидает, что Лидия раскроет все карты. Она сжимает его руку — поддерживает и понимает. Они оба теряют что-то важное.
Теряют часть себя.
— Я могу проникать в его мысли, — быстро произносит Лидия, и оба понимаю, т что эти слова — единственная роскошь, которую оба себе могут позволить. Скотт сжимает ее руку, как бы благодаря ее за эту самую роскошь. Нет, ему стало окончательно тяжко, потому что только сейчас он начинает понимать, как громко Лидия кричала, как старательно он ее игнорировал и как много теперь упустил. — Зачастую это выходит случайно, я пока не научилась контролировать, но его воспоминания иногда будто выходят из его контроля. Тогда я вижу то, что с ним недавно случилось. Я думаю, если я смогу сконцентрироваться, то, может быть, вновь проникну в его сознание.
Лидия вспоминает об Эллисон и понимает, что после того случая на вечеринке она вообще с ней не общается. Мартин в какое-то мгновение хочется сказать, что она видела в мыслях Арджент, но в следующую секунду ей это кажется преступлением по отношению ко всем троим: по отношению к Скотту, Айзеку и Эллисон.
Особенно Эллисон.
— Тогда поговори с ним, — он не задает никаких вопросов, просто верит Лидии на слово, потому что теперь чувствует перед ней вину и потому что теперь доверяет ей на все сто процентов. Девушка кивает, а затем ее рука выскальзывает, и она уходит, направляясь к парковке.
Скотт искренне верит, что Лидия еще имеет над ним влияние.
Лидия понимает: больше ничто не властно над Стайлзом.
5.
Она стоит возле его машины добрых полчаса, даже нисколько не сомневаясь в своем намерении поговорить. На расспросы Айзека и Эллисон ей не пришлось отвечать, так как Скотт во время увел их. Лидия осталась стоять возле джипа в ожидании, пока Стайлз сойдет со своего пантеона славы и вернется к простым смертным. Мартин даже была готова в очередной раз встретиться с Кирой, но вот уже второй день подряд она удачно избегала с ней контакта.
Это, впрочем, не снимало напряжения. Лидия все еще чувствовала себя где-то между молотом и наковальней. Она и будет испытывать это неопределенное и жгучее чувство, пока все не вернется на круги своя.
Что-то внутри демоном шепчет, что ничего назад не вернется. Мартин закрывает на секунды глаза, опираясь на капот, и старается прислушаться к посторонним звукам, чтобы немного разгрузить бешеный поток мыслей. Однако ей не удается этого сделать — она чувствует приближение Стилински (оно сопровождается холодом), распахивает глаза и тут же натыкается на его осколочный и чужой взгляд. Стайлз останавливается на расстоянии метра, засовывает руки в карманы, и Лидия вновь улавливает запах сигарет.
— Пришла поговорить об игре? — он делает шаг в ее сторону, а Лидия почему-то вжимается в джип, чувствуя то ли страх, то ли отчуждение. В ее памяти вспыхивают обрывки ее недавнего сна, и ее накрывают те чувства, что она испытывала — теплота, покой, страсть, ощущение востребованности и любви. Совершенно не то, что она испытывает теперь.
— Скотт замечет за тобой странности, он тебя в покое не оставит.
Губы Стайлза изламываются в циничной ухмылке, а во взгляде блестит едкое равнодушие. Лидии кажется, что она попала в ловушку. В капкан, если хотите.
— Послушайте, я ведь не собираюсь покорять мир или строить какие-то дьявольские планы, — он произносит эти слова с некой усталостью, словно ему уже не хочется продолжать эти игры, словно ему хочется сесть в свою машину и просто укатить отсюда подальше.
— Но ты больше не тот, что раньше, — это — последняя попытка. Лидия все еще надеется переубедить его.
— И что во мне тебя не устраивает? Я больше не звоню тебе посреди ночи, не говорю о том, что Бэйкон Хиллс что-то происходит, и не надоедаю ненужными ухаживаниями. Что тебе во мне не нравится, помимо моего общения с Кирой?