Любимое блюдо
Шрифт:
Странно, но я гордилась тем, что продолжала бриться, будто это даже на расстоянии доказывало ему мою преданность. Я переоделась и уселась на диван, выжидающе глядя на мужчину.
В конце концов, он заговорил при помощи жестов:
«Почему ты опять здесь? Я приказал тебе уйти. Я тебя отпустил».
– Я не хотела, чтобы меня отпускали. Я хотела остаться.
«Удерживать тебя здесь было ошибкой».
– Еще большей ошибкой оказалось мое освобождение! Разве ты не видишь, что ты со мной сделал?
Он
Мой похититель подвел меня к выходу, и я поняла, что он решил избавиться от меня навсегда. Если ему удастся вытолкать меня за дверь, то это будет конец всему. Я умру на его крыльце от холода и голода еще до того, как он снова откроет эту дверь.
Обливаясь слезами, я попыталась отстраниться от мужчины.
– Хозяин, пожалуйста, не делай этого.
Но он продолжил тащить меня по коридору, игнорируя мои мольбы. Наконец, я разозлилась. Ярость, которую я испытала на кладбище, пока рыла землю, словно помогла мне вернуть давно забытые чувства.
– НЕТ!
Я вырвала свою руку из его ладони. И дело было вовсе не в том, что я стала сильнее или у меня внезапно развились сверхспособности. Это случилось из-за того, что мои ярость и решимость удивили его настолько, что он ослабил хватку.
Я попятилась вглубь дома, схватив подсвечник, который стоял на столе в прихожей. Антикварный подсвечник, который, вероятно, стоил больше, чем я зарабатывала месяц назад, когда все еще была Эмили Варгас - гуру по вопросам саморазвития.
Мой похититель улыбнулся мне, а его глаза загорелись от неподдельного веселья. Мы оба знали, что я не смогу одолеть его, даже с оружием в руках. Он мог легко разоружить меня и вышвырнуть за дверь. Так что мужчина продолжил стоять со скрещенными на груди руками в ожидании моих дальнейших действий. Я снова его заинтересовала.
Что было мне весьма на руку.
– Просто, бл*ть, выслушай меня!
– мой голос прозвучал громче, чем он привык. Ведь мне больше нечего было терять.
Теперь я не его боялась. Теперь я боялась остаться без него.
Я замахнулась, сжимая в руках подсвечник.
– Разве ты, бл*ть, не понимаешь, насколько все испортил? Ты решил, что удерживать меня было неправильно? Ты должен был подумать об этом дерьме прежде, чем решился меня похитить! Теперь я - твоя ответственность. Ты меня создал. Ты сделал меня такой. Этот гребаный беспорядок твой. И если ты внезапно вспомнил о морали, то не заставляй меня уходить. Позволь мне остаться. Я буду твоей рабыней. Я буду твоей шлюхой. Я никогда не буду сопротивляться. Я буду послушной. Что угодно, только не заставляй меня возвращаться туда. Пожалуйста. Я больше не могу жить в том мире. Ты же знаешь, что это правда. Я просто хочу быть твоей.
«Закончила?»
Я устало кивнула. Он оставил меня стоять в прихожей, а когда вернулся, то держал
Он схватил меня за горло и прижал к стене, готовый ударить ножом. Холодное лезвие коснулось моего подбородка. Его взгляд был жестоким и безжалостными.
– Мне все равно. Сделай это. Убей меня или оставь, но не смей снова меня выбрасывать, - сказала я, а затем добавила: - пожалуйста.
Я не вздрогнула и не отвела взгляда от его глаз. Наконец он отшвырнул нож и поцеловал меня. Руками мужчина крепко сжал мои запястья, когда прижал их к стене. Он глубоко проник языком между моих губ, но я подчинилась и ответила ему тем же.
А затем он оторвался от меня и расстегнул штаны, после чего толкнул вниз, чтобы я оказалась перед ним на коленях. Я без колебаний взяла его член в рот и сосала до тех пор, пока он не кончил, а я не проглотила все.
Адреналин струился во мне, как живое существо. Я стояла на коленях у его ног и смотрела на него в ожидании следующего приказа.
«Ты будешь наказана».
– За что?
За то, что бросила его, когда он заставил меня это сделать? За то, что так долго была вдалеке? За то, что вернулась и заставила его увидеть истину? Монстра, которым он являлся, и то жалкое существо, в которое он превратил меня?
«За то, как неуважительно ты со мной разговаривала. Если ты останешься, правила не изменятся».
Я кивнула, хотя в горле у меня образовался ком.
– Три недели?
– спросила я. Мой голос снова стал очень тихим.
Это было почти столько же, сколько я пробыла на свободе. Три недели - это немыслимое количество времени для плохой камеры.
«Ты можешь уйти».
Я покачала головой. Это были всего лишь три недели в рамках целой жизни. Я смогу это сделать.
– Ты все еще хочешь меня?
«Если бы не хотел, ты бы не вошла в эту дверь».
Я приняла протянутую руку и последовала за ним.
Когда мы добрались до камеры, между нами что-то изменилось. Вероятно, все дело было в той тесной связи, которую мы создали за те нескольких месяцев, и которая развернулась в полную силу, только вот теперь она стала похожа на телепатию, потому что когда я посмотрела ему в глаза, то увидела в них правду.
Он никогда не жалел о том, что похитил меня. Он не жалел об этом и сейчас. Он не сожалел ни об одной из тех вещей, которой подверг меня. Он заставлял меня выбирать только ради своего извращенного удовольствия.
Так же, как он заставил меня выбрать: позволить ему изнасиловать меня или остаться в камере навсегда. Точно так же, как он заставил меня согласиться на хлыст, кнут, трость и все остальное, что он когда-либо себе представлял.
Я только что повернулась спиной к любой возможности оказаться на свободе, потому что теперь, он ни за что не позволит мне уйти. Мужчина улыбнулся, когда увидел на моем лице осознание происходящего, и вышел за дверь, захлопнув ее с оглушительным грохотом.