Любимое и ненавистное
Шрифт:
– Я Марк, и я тоже американец, – ответил моряк. – Что у тебя стряслось?
Кел вкратце пересказал ему свою версию появления в Ламбозии, и что за этим последовало. Он поднял рукава, чтобы показать шрамы от наручников, а потом повернул голову и приподнял платок. До этого мужчина сидел, нахмурившись, и словно оценивал и взвешивал каждое его слово. Теперь его глаза расширились и он, казалось, всему поверил. Он был средних лет, очень спокойный на вид, даже немного рассеянный.
– Проблема в том, что Мукасу действительно устранил профессионал, и поговаривают, что это был американец, – наконец ответил он. – Куда он после этого испарился, никто не знает. А Ламбозия изо всех сил хочет подлизаться к Туанебии, потому что военный конфликт угрожает их туризму. Ты идеально подходишь в качестве разменной монеты. Стоит им тебя выдать, как тебя или расколют, если это сделал ты, или просто обвинят и казнят, если нет. Им же не нужен тот самый американец, а сойдёт любой. Вот так-то.
– Мне нужно вернуться в Штаты, – пробормотал Кел. – Я только что заработал сто пятьдесят франков на эту одежду, разгружая коробки с грузовика на склад, и это всё, что у меня есть. Ни денег, ни документов, ничего вообще.
На поверхности ему было приятно манипулировать собеседником, хотя на самом деле его тошнило от этой мысли. Ощущение двух борющихся друг с другом личностей внутри себя было подстать ударам палкой в подвале, настолько оно разрывало его разум на части.
– Закажи еды, иначе на тебя уже начинают странно посматривать, – посоветовал Марк. – Я заплачу, не волнуйся.
Кел подозвал официанта и заказал дежурное блюдо и бутылку минеральной воды. Тот успокоился, принял заказ и ушёл.
– Я пришёл сюда боцманом на сухогрузе «Алабама», – сказал Марк. – Тебе остаётся спрятаться где-нибудь на пару часов, за которые я достану для тебя форму. В ней мы проведём тебя на корабль.
– А стоит ли так радикально поступать? – спросил Кел. – Мне казалось, что достаточно сообщить в консульство, и мне помогут вернуться официально.
– А если нет? – спросил Марк. – Что если они откажутся? Что ты собираешься делать, если они не станут тебе помогать? Или тебя найдут и снова упрячут, пока ты будешь ждать помощи из консульства? Я-то уж точно знаю, что если ты окажешься на борту, то до Америки ты доберёшься. Если конечно нас пираты не захватят.
На это Марк усмехнулся, но снова посерьёзнел. Кел сидел над своей едой и думал о предложении Марка. Оно ему очень не нравилось, почти до боли, но за последние недели он научился не верить своим настроениям. Необходимость постоянно спорить с самим собой утомляла его и делала его жизнь сложнее раза в два, а может и больше.
– Тебя надо где-то спрятать, – сказал Марк. – Кажется, я знаю, где. Я пошёл, а ты доедай, заплати им вот этим и иди от выхода налево и вглубь квартала. Как увидишь, что я захожу в дом, следуй туда же за мной.
Они разделились, и Кел последовал за Марком. Пройдя мимо нескольких обветшалых домов, Марк свернул к железным воротам и позвонил. Ему открыли, и он обменялся несколькими словами с кем-то за дверью, а затем вошёл. Дверь закрылась. Кел тоже подошёл и заметил, что дверь не была заперта, а из-за неё его рассматривала женщина.
– Заходи, не бойся, – сказала она. – Марк предупредил.
Кел прошёл в дом. Марк был там.
– Познакомься: это Фиделе, – сказал он. – Она приютит тебя на пару часов, пока я не вернусь.
Он вышел, и Фиделе заперла за ним дверь, а затем вернулась в дом.
– Проходи, садись, где хочешь, – сказала Фиделе. – Не знаю, что ты натворил, но если тебя привёл Марк, значит ты не злой.
– Вроде не злой, но точно не уверен, – эти слова почему-то сами соскочили с языка Кела.
– Это как так, не уверен? Ты что, сам себя не знаешь? – спросила Фиделе без особого интереса.
– Живёшь, думаешь, что знаешь себя, а потом оказывается, что всё это время знал плохо, – вздохнул он. – А ты себя хорошо знаешь? Ты злая или добрая?
– Добрее чем следует, – рассмеялась Фиделе. – Вот, тебя же пустила.
– За меня Марк попросил, а за него кто?
– Так, слово за слово, люди и узнают друг друга. Чем больше людей знаешь, тем больше их узнаёшь.
– А где ты английский выучила?
– Родители работали в Южной Африке, и я там родилась. Ходила в школу вместе с белыми детьми. Потом родители вернулись сюда.
– А сама ты что делаешь?
– В основном ничего, – усмехнулась она. – Это спокойней, чем быть учительницей или медсестрой. Не надо ни о чём тревожиться. Понимаешь?
– Кажется, понимаю. Когда слишком много тревожишься, жизнь становится трудной.
– Вот именно!
Через два часа, когда уже стемнело, как и обещал, появился Марк с сумкой через плечо. В ней была форма моряка. Кел переоделся. Почти всё оказалось впору, кроме брюк, которые пришлось затянуть ремнём.
– Эта одежда совершенно новая, – сказал он Фиделе. – Если хочешь, оставь её себе, или брось в мусор.
– Не собираешься больше её носить? – удивилась она.
– Врядли ему придётся, – ответил за него Марк.
– Ну тогда прощай, – ответила Фиделе.
Она обняла их обоих на прощание и заперла за ними дверь.
– Кто она? – спросил Кел.
– Просто добрая и милая женщина, которая хорошо готовит, – ответил Марк. – Некоторые моряки иногда проводят у неё время.
Они вышли на главную улицу, и Марк велел Келу притвориться пьяным. Тот повис на Марке, который подозвал такси и запихал Кела на заднее сиденье. Такси повезло их в порт, где Марк какими-то одному ему ведомыми правдами и неправдами провёз Кела на территорию порта и к борту сухогруза. Они поднялись на борт, и Марк отвёл Кела в свою каюту.
Конец ознакомительного фрагмента.