Любимый с твоими глазами
Шрифт:
Он — счастлив до безумия, уже забыл о том, что родители существует, понесся к бассейну с пластмассовыми шариками. Признаюсь честно, я бы тоже позабыл обо всем, будь у меня выбор между одной хмурой мамой и вторым виноватым папой и это чудо. Помню, в детстве я такой бассейн обожал. Жаль, нечасто мне приходилось наслаждаться этими дарами, но, клянусь, моего сына такая судьба не коснется. Я, как завороженный смотрю на Давида и его счастливейшую улыбку, когда он выныривает, что не замечаю, как Алиса встает рядом.
– Я заплатила за час. Можем идти.
–
Алиса, слава богу, не настаивает. Наверно, ей любое в радость, лишь бы оттянуть момент, когда мы останемся наедине снова, но я за это сейчас благодарен. И зачем-то говорю…
– Я в детстве такие бассейны обожал. Жаль…нечасто мне удавалось в них поиграть. Все-таки это денег стоит.
– Мне жаль.
Молчу пару мгновений. Ответ скупой, но, как бы она не старалась, все равно наполненный искренним сожалением — и это подкупает. Я слегка улыбаюсь, опускаю на миг глаза, а потом вздыхаю. Нет, я должен сознаться, так или иначе, она все равно узнает.
– Я погасил твою ипотеку.
Посмотреть в ответ не решаюсь, но после достаточно продолжительной минуты тишины, все-таки делаю это. Честно? Ожидал, что Алиса закатит истерику, но она просто смотрит на меня. И я не выдерживаю первым, ляпаю небрежно:
– Извиняться за это не буду. И даже не вздумай пытаться отдать мне эти деньги — не возьму.
– И не собираюсь. Считай, что это алименты. Ты же так хочешь быть отцом?!
– Сарказм обязателен?
– Да, пока ты продолжаешь строить из себя героя!
Нет. Она невозможна просто! Делаю на нее шаг — от нервов мои границы шатаются, и я еле-еле могу держать их на прежнем месте, но Алиса…черт, только добавляет!
– Не приближайся!
– шипит, отскочив к стене и выставив в меня палец, - Не смей, я серьезно! Говорим с мамой, а потом снова делаем вид, что друг друга не существует, как все эти шесть лет!
В который раз мне достается эта печальная участь. Я один в коридоре и смотрю, как она отдаляется, а сам только и думаю: как же ты неправа, моя девочка…
Шесть лет назад
– …Олег? Ты меня слушаешь?
Бросаю взгляд на Алену, потом снова опускаю его в телефон и пару раз киваю.
– Да-да. Прости. Секунду.
Как же меня это бесит. В профиле Алисы столько ненависти…Почти под каждой фотографией комментарии на подобии: «Что? Бросил тебя твой идеальный Олежа, а?!» или «Так тебе и надо! Небось папочке не хватило денег купить его навсегда…». Такая дикая ярость берет. Я знаю, что Алиса — не тот человек, к которому очень тепло относились, но добивать? Черт, не представляю, в каком она сейчас состоянии…
??????????????????????????
– Удивительно, что ты ягоды в кашу добавил. Не любил никогда, а ты не из тех, кто меняет свои привычки.
– Да… - рассеяно мотаю головой, - Подсказали.
– И кто?
– Алиса. Черт, прости, мне надо позвонить, там в ее профиле
Встаю и ухожу в другую комнату, говорю какое-то время с Андреем. Он отвечает, что видел Алису в торговом центре, она была в ювелирном. Немного это успокаивает. Я не питаю к ней теплых чувств — это факт, но быть ответственным за ее глупости? Это мне ни к чему. Так что успокаивает немного, а еще я успеваю порадоваться: Андрюха встретил наконец свою женщину. Ту самую. Ты же это всегда понимаешь, когда встречаешь то самое свое. Я вот когда с Алисой…в смысле, с Аленой познакомился — точно знал: она.
И она злится.
Когда я возвращаюсь, Алена злобно драит посуду. Так забавно. Я подхожу к ней сзади, хочу обнять, но тут же получаю холодной водой на футболку. Типа случайно — а я знаю, нифига. Алена пассивно агрессивна у меня, так бывает. По глазам вижу — очередной ее приступ. При том объяснять она ничего не будет, как и сейчас не утруждается. Просто обходит меня и направляется в спальню.
Следом идти? Не хочу. Просто нет желания. Сажусь обратно за стол и ем кашу, а сам снова захожу к Алисе в профиль. Надеюсь, что с тобой все хорошо.
Я в Москве уже месяц почти, работаю постоянно. Алена тоже. Она устроилась в средненькую газетку, и по-хорошему, надо бы ей помочь, но с другой стороны, а надо ли? Мы наконец-то вместе, можем пожениться и завести детей, и я счастлив, только на языке горечь осталась. Почему? Не знаю. И снова вру. Это самая худшая ложь — себе; а я это делаю осознанно. Не очень мне хочется признавать, что дело в Алисе.
Иногда я ловлю себя на мысли, что скучаю по ней.
Стоп. Обалдел?! Мотаю головой, смотрю в тарелку и вижу на ее дне одну оставшуюся ягоду. И правда…зачем я их добавил?
Ответ я найти не успеваю — входная дверь громко хлопает: Алена ушла. Твою мать, ну ты и осел, Елагин! Прикладываю ладони к лицу, пару мгновений дышу носом, а потом встаю, беру телефон, папку с документами и пиджак. Пора на работу.
Ближе к вечеру, когда мне удается уйти пораньше со встречи, я покупаю огромный букет красных роз и еду к своей девушке на работу. Там цейтнот. Все носятся, хотя казалось бы, да? Что им бегать? Газетка у Аленки так себе, и это объективно. Пишут про разные сплетни о звездах, частенько взятые из головы — все. Алена мечтает работать в престижной газете, вести расследования, но пока так.
Нет, надо бы ее устроить…снова думаю об этом зачем-то, а потом опускаю цветы на стол и улыбаюсь. Алена так погружена в работу, что не заметила, как я подошел. Помню, раньше мне очень нравилось наблюдать, как она работает. Сейчас тоже нравится, но почему-то вместе с этим я ощущаю…какую-то пропасть. С чего бы это?
– Привет, маленькая.
Алена пару раз моргает, потом только ловит фокус и усмехается. Трет глаза.
– Прости, я что-то…совсем улетела.
– Ничего.
– Вау, розы? С чего вдруг?