Любовь и баксы
Шрифт:
– Точно, - оживился Шервуд, - а то я, честно говоря, уже устал.
– А мы сейчас это исправим, - сказал Граф, берясь за бутылку.
– Кстати, посмотри, там в углу Матисс висит, купил на прошлой неделе. Хорошая картинка.
Шервуд поднялся и пошел в угол рассматривать Матисса, а Граф в этот момент, быстро сняв с резной полки маленькую бронзовую статуэтку зевающего пузатого Будды, нажал на его голову и вытряхнул на ладонь оранжевую таблетку. Бросив ее в рюмку Шервуда, он поставил Будду на место и наполнил рюмку водкой. Таблетка выпустила облачко пузырьков и мгновенно растворилась.
Граф налил водки себе и сказал:
– Выпивка ждет тебя, Майкл! Шервуд вернулся к столу.
Усевшись в свое кресло, он пожал плечами и сказал:
– Не знаю, что ты нашел в этой мазне. Но, раз купил, значит, она тебе нравится. У меня у самого висят картины, Гоген есть, Рубенс… Так Ковбой Косовски говорит, что он и сам может такое намалевать.
– Ну и пусть себе говорит, - Граф поднял рюмку.
– Твое здоровье, брат!
– Твое здоровье!
– ответил Шервуд.
Они выпили, и Граф, пристально взглянув на Шервуда, сказал:
– Я рекомендую тебе пойти отдохнуть. Если хочешь, тебе помогут в этом деле хорошенькие молоденькие блондинки. Что скажешь?
– Блондинки… - Шервуд неожиданно зевнул.
– Да ну их! Мне и на самом деле спать хочется. Это ты прав, брат.
– Ну тогда… - и Граф нажал на кнопку вызова.
Через полминуты дверь бесшумно отворилась, и Граф сказал появившемуся на пороге молодому человеку в черном костюме:
– Виталий, отведи гостя в люкс. Он устал и хочет спать. Говори с ним по-английски.
– Слушаюсь, - Виктор наклонил голову и повернулся к зевавшему, как бронзовый Будда, Шервуду.
– Прошу вас, сэр, - сказал он на прекрасном английском, - идемте со мной.
– О!
– Шервуд удивленно посмотрел на Графа.
– Юноша владеет английским не хуже меня!
Граф развел руками.
– У меня, как ты понимаешь, все высшего сорта. И мои помощники тоже. Ладно, отправляйся спать, а то рухнешь прямо здесь…
– Не рухну, - Шервуд встал и покачнулся.
– А может быть, и рухну. Тогда пусть меня несут четыре блондинки. Как Гамлета.
Он оперся о предусмотрительно подставленную руку Виталия и вышел из кабинета.
Закрыв за ними дверь, Граф глубоко вздохнул и, подойдя к столу, налил себе рюмку водки.
– Ну, за тебя, Коська, - сказал он себе генеральским голосом и выпил, - и на сегодня хватит.
Усевшись в кресло, он закурил, потом подвинул к себе маленький круглый столик девятнадцатого века, на котором стоял вполне современный телефон, и, взяв трубку, набрал номер.
– Ну, Артур, сейчас я тебя удивлю, - пробормотал он, - посмотрим, что скажешь.
Артур ответил сразу же, и Граф, затянувшись, сказал:
– Привет!
– Привет!
– ответил Артур.
– Ты стоишь?
– поинтересовался Граф, рассеянно наматывая на палец телефонный шнур.
– Нет, сижу, - ответил Артур.
– А что?
– А то, что, если бы ты стоял, то мог бы и упасть.
– Ну-ну, - скептически хмыкнул Артур, - опять какие-то сенсации.
– Именно!
– Граф довольно усмехнулся.
– Не буду ходить вокруг да около, скажу сразу. Ты готов?
– Не морочь мне голову, - ответил Артур.
– Давай, что там у тебя.
– Это ты правильно сказал. Именно - что у меня. У меня… - Граф сделал драматическую паузу, - у меня на столе… Медальон!
– Ну да!
– По голосу Артура было слышно, что он удивлен.
– Откуда? Лина ведь бросила его в залив!
– Точно, бросила, - Граф затянулся и выпустил дым в сторону Матисса.
– А дальше начинается фантастическая история.
– И криминальный пророк поведал своему лучшему другу, как ему достался медальон.
– Ага… - неопределенно сказал Артур.
– И что дальше?
– А то, что у меня уже имеется ксерокопия подробной карты области с помеченным местом, где лежат известные нам сокровища. Так что дуй ко мне, я дам тебе карту, и ты сможешь…
– Больно надо!
– пренебрежительно перебил его Артур.
– У меня у самого имеется такая карта.
– То есть как?
– теперь удивился Граф.
– Это еще откуда?
– От верблюда, - засмеялся Артур.
– Я тебе сам сейчас историю расскажу. Без всяких подводных лодок, но не менее детективную.
– А ну, давай, давай, - нетерпеливо сказал Граф.
– Нет, подожди, вот я сейчас себе водочки налью… Интересное дело выходит!
Он налил себе рюмку водки, одним махом осушил ее и сказал в трубку:
– Давай, я слушаю.
– Ну, собственно, слушать-то особенно нечего, моя история гораздо проще и короче твоей…
– Ладно, не прибедняйся.
– А я и не прибедняюсь. В общем, помнишь, как мы в детстве брали советский пятак, здоровый такой, накладывали на него бумажку и зачирикивали карандашом?
– Конечно, помню. Только я предпочитал делать это с монетами более крупного достоинства. Например, с юбилейным рублем. Что мне пятаки!
– Понятно, страсть к богатству проявилась у тебя еще в младенческом возрасте. Ладно… Так вот, моя… да, моя Лина и ее братец, у нее был брат, потом его застрелили спецы при задержании, он с героином связался… Так вот - они в соответствующем возрасте делали то же самое, но не с пятаками, а с медальоном. Получившиеся оттиски были у них тайными печатями. Сам понимаешь, детские игры, секреты… И эти бумажки сохранились у Лины в чемоданчике. Ну знаешь, как женщины хранят всю жизнь всякую дребедень вроде трамвайного билета, по которому они ехали терять девственность.