Любовь и магия (сборник)
Шрифт:
«Как же я хочу, чтобы это было правдой», – думала Алена сквозь пелену слез, которые будто лились и внутри, превращая мысли в тяжелые намокшие обрывки.
– Прошу, отпусти меня… – тихо сказала она, не зная, что будет делать, если он ее не отпустит. Мысленно она также умоляла отпустить ее. И надеялась, что не отпустит.
Он отпустил.
– Прощай… И пожалуйста… – зашептала она и умолкла, не находя слов, чувствуя себя совсем растерянной и впервые ощутив себя чужой в этой темной чаще. Она отвернулась, не желая видеть мучение на его лице, торопливо направилась к дереву и услышала:
– Я не стану жить… Не стану
«Господи, что за чушь… Просто романтическая чушь… Как во всех этих глупых фильмах и книгах, так высокопарно, так банально…» – звучали в мыслях обрывки голосов. Он забудет ее. Забудет быстро. Он обычный молодой парень, и даже если сам думает, что говорит всерьез, то вскоре чувства поблекнут и угаснут… Алена не сомневалась, что так и будет.
Она замедлила шаг.
Она остановилась и обернулась.
А потом вернулась к нему, и все мысли улетели прочь.
– Пойдем отсюда… – сказала она.
– Что?
– Пойдем к черту отсюда. Неважно, что будет потом… Мы собирались на дискотеку? Вот и пойдем… У меня, кстати, квартира свободна…
Она попыталась засмеяться, но смех получился нервным и безумным.
– Нет… Нет, ты же сказала…
– Я тоже не стану. Не стану жить без тебя. Я не хочу забывать. Не хочу рождаться вновь. Хочу умереть с тобой.
– Нет… Нет, перестань!
– Но ты же сам говорил, что…
Схватившись за голову, Леша сел на землю. Помолчав, он прошептал:
– Я потеряю тебя, что бы ни делал… Что бы мы ни делали…
Алена молчала. Ей хотелось умереть прямо сейчас. В эту самую секунду, лишь бы не мучиться и не мучить его.
– Иди, – сказал он, и голос его будто принадлежал кому-то еще.
– Что?
– Иди… Иди и живи… Где-нибудь, когда-нибудь…
– Но мы никогда…
– Да. Но тогда я хотя бы буду знать, что ты есть. И не потеряю тебя. Никогда.
Алена смотрела на него. Он достал телефон: на экране светились цифры: «23:58».
– Пора, – сказал он. И тогда она поняла, что если помедлит еще хоть мгновение, то не уйдет. Она останется, останется с ним и умрет, растает, или что там происходит с такими, как она, когда деревья умирают…
Подбежав к Леше, она поцеловала его – коротко и отчаянно. А затем кинулась к дереву, обхватила руками вспыхнувший бледным светом ствол.
И пропала, оставив Леше лишь жуткий, нечеловеческий крик. Крик, вырвавшийся из его груди.
Спустя два дня в больничной палате лежал юноша; блеклый, сонный взгляд был устремлен на экран телевизора. Звук едва доносился до него, но юноше было все равно. Показывали какие-то бульдозеры, людей в строительных касках, крепких молодчиков в форме с надписями «Охрана» на спине и людей – в основном стариков и детей, голосящих, кричащих, машущих какими-то транспарантами… В кадре показалась «Скорая», в которую вносили на носилках юношу.
– …Бросился под колеса бульдозера после начала работ. Родители шокированы: их сын никогда не проявлял интереса к экологии, и, в частности, к противостоянию вокруг парка. Напомним, вырубка огромного реликтового леса для строительства нового жилого массива была признана незаконной, однако застройщик, как это часто случается, игнорирует судебные постановления. Лагерь экологов, противостоявших лесорубам, был разгромлен сегодня утром нанятой застройщиком охранной фирмой, при полном
Иногда сознание затуманивалось, и тогда звуки отдалялись, вместе с болью в искалеченных ногах превращаясь в неясные фантомы… Затем юноша против своей воли возвращался в реальный мир, всеми силами стараясь удержаться в мире расплывчатых грез.
– …Совершенно цинично использовали ребенка в своих интересах. Мы будем требовать возбуждения уголовного дела против экотеррористов, готовых ради своих безумных целей жертвовать детьми, – вещал с экрана какой-то человек в костюме и белой каске с надписью «СТРОЙИНВЕСТ». За его спиной под рев бензопил падали вековые дубы. По месиву из веток, листьев и грязи носились бетономешалки и грузовики с кирпичом и арматурой…. Крупным планом показали молодое дерево, которое двое лесорубов легко вырвали из земли, будто тростник… Крик застыл в пересохшем горле юноши и безвольным шепотом высыпался изо рта, будто песок…
Вновь помутнение и блаженное забытье…
Когда через несколько месяцев его выписали, папа забрал его на машине. По дороге они не разговаривали. Из магнитолы звучала какая-то старая песня группы «Кино»…
Теперь он мог ходить только на костылях – это навсегда, хотя ему было плевать. Переодевшись, он тут же отпросился прогуляться и направился прямиком в бывший парк, ставший пустырем с башнями недостроев. Очередной кризис прикончил проект, и теперь в пустых бетонных скелетах свистел вздымавший пыль ветер. Юноша бродил среди заросших сорняками гор строительного мусора… Бродил, будто пытаясь что-то найти…
Он приходил туда снова и снова, в глазах местных жителей превратившись в очередного районного сумасшедшего… Зимой он не показывался, но весной появлялся вновь – все более неряшливый и заросший… Со временем он поселился в руинах, в которые постепенно превратились несостоявшиеся элитные апартаменты… Другие бродяги, облюбовавшие этот уголок, знали его как человека тихого, живущего своим безумным поиском неизвестно чего… За вечные костыли его прозвали Сильвером.
Все они очень удивились, когда однажды ранним утром услышали радостный вопль. Выбравшись из своего логова на первом этаже, один из бродяг увидел, как хромой, валяясь в пыли, радостно хохочет, бормоча какую-то околесицу… Бродяге стало интересно, что же так развеселило соседа.
Поначалу, оказавшись рядом с весело хлопающим по земле руками Сильвером, он ничего не увидел. А потом, присмотревшись, разглядел в пыли какой-то зеленый росток.
Росток с зубчатыми зелеными листочками, похожими на листья дуба.
Кира Калинина
Свистулька
Первое время в солдатах Ансельму часто снился родной городок: каскады опрятных домиков с цветниками на окнах, крыши в бурой черепице, вокруг синие горы, зеленые луга, на лугах белыми облачками – овцы. С ледника бежит поток, студеный даже в летний зной, по эту сторону Шлезия, по другую – Талания, между ними мост, чтобы ходить туда-сюда без помех. Пусть воюют короли и дожи, добрым соседям оно ни к чему…