Любовь и ненависть

Шевцов Иван Михайлович

этом признаться - иронически, свысока смотрел на эту

профессию.

Вот уже год, как я работаю в московской милиции.

Сначала несколько месяцев - участковым, а сейчас

оперуполномоченным энского отделения, расположенного в

центре столицы, на бойком месте, где круг нашей

деятельности, или, если можно так выразиться, "ассортимент"

нарушений, самый что ни на есть разнообразный. И сразу

скажу - я доволен, увлечен своей работой. Ирина также

довольна,

и думаю, что вполне искренне. Недовольна лишь

теща. Она все еще не может привыкнуть к Москве, к месту и не

к месту вспоминает Невский проспект, где, ей кажется, все

было не так, лучше: и в магазинах, и в троллейбусах, и,

разумеется, на улицах, и даже в метро. Но, пожалуй, не это

главное, в конце концов к Москве и ее стремительному ритму

со временем можно привыкнуть. Думаю, ей не нравится другое

– что ее единственный зять, муж ее любимой дочери, -

милиционер. Не рядовой, конечно, - капитан, но какое это

имеет значение, все равно милиционер, коль на нем

милицейская шинель. А потом, как же так, жена адмирала, она

и зятя своего хотела видеть непременно моряком, и в общем-

то оно так и было, как ей хотелось, и вдруг ее зять - капитан

второго ранга становится просто капитаном, да еще милиции.

Она считала себя оскорбленной, дочь свою несчастной и

униженной: как, мол, Иришке не повезло в жизни, ну а меня -

неудачником "очень странного поведения". Правда, вслух

напрямую, кроме последней фразы, она ничего подобного не

высказывала, но ее мысли и настроение были довольно ясно

выражены на ее лице, и мы с Ириной читали их без особого

труда, нам даже было забавно.

Помимо моей шинели на тещином настроении

отражалась и моя теперешняя зарплата, которая составляла

примерно всего лишь одну треть прежней, морской. Тут уж

ничего не поделаешь, сам товарищ Карл Маркс своим "бытие

определяет сознание" если и не разделял, то объяснял

настроение моей тещи.

Говоря откровенно, вопрос зарплаты меня, да и не только

меня, удивляет. Тут что-то очень не продумано. Посудите сами,

зарплата работника милиции, офицера, гораздо ниже

заработка среднеоплачиваемого рабочего. И если рабочий

стоит у станка свои семь - восемь часов "от" и "до", остальное

время его личное, распоряжайся им, как тебе угодно, то у нас

такого почти не бывает. У нас, конечно, тоже есть распорядок

дня, при котором очень аккуратно и точно соблюдается "от", то

есть начало работы. Что же касается ее окончания, то тут дело

сложное, по общему звонку не уйдешь. Иногда, кажется,

удачно

складывается день, придешь домой вовремя. Даже

жене на работу позвонишь: ты, мол, там по пути билеты в кино

купи и жди меня у входа перед началом сеанса. Как вдруг в

самом конце дня, когда ты уже, казалось, закончил свои дела,

облегченно вздохнул, тебя вызывает начальник и говорит:

"Товарищ Ясенев, в доме химиков на лестничной площадке

наш патруль по заявлению дворника поднял неизвестного

гражданина, якобы пьяного. Его посадили в мотоцикл, а он по

пути в отделение скончался. Начали разбираться, и тут

выяснилось, что он совсем не пьян, что у него проломлен

череп. Нужно срочно заняться этим делом. Прежде всего

необходимо установить личность погибшего. Документов при

нем не оказалось. Осмотреть место, опросить жителей дома.

Словом, не теряя времени, - за дело".

Про кино и про жену я уже забыл, даже позвонить ей не

успел. Хорошо, что с Ириной у нас, так сказать, смежные

профессии - оба стоим на страже жизни и здоровья человека.

Она меня понимает, знает, что такое служба, долг. На флоте

ведь тоже большую часть времени офицер проводит на

корабле. И все же, думаю, мало удовольствия стоять возле

кинотеатра с билетами в руках, ждать меня и не дождаться. А

потом сидеть дома и волноваться, гадать, что со мной могло

случиться. Не каждая жена готова с этим мириться. И не так уж

много энтузиастов, решившихся посвятить свою жизнь нашей

трудной, сложной и не всегда благодарной профессии. Именно

энтузиастов, патриотов и гуманистов, посвятивших свою жизнь

борьбе с той нечистью, которая мешает людям жить. Да, да,

гуманистов, ибо что есть более гуманное, чем спасать жизнь

человека,

защищать

слабого,

предотвращать

несправедливость, охранять имущество и покой граждан? Тут

нужно, впрочем, как и везде, призвание. Случайные люди у нас

долго не задерживаются. Придут, понюхают и уйдут.

Официально это называется "текучестью кадров". Причина, на

мой взгляд, простая: работы много, заработки небольшие.

Обидно, конечно, ведь большинство наших оперативных

работников - люди с высшим образованием, в прошлом

офицеры Вооруженных Сил. И честное слово, наша

профессия достойна лучшего к себе отношения. Когда-нибудь

это поймут, и глубокий смысл крылатой фразы Маяковского