Любовница. Леди и дезертир
Шрифт:
Себастьян оценивающе посмотрел на него и неожиданно подумал: что известно Хуперу? Он ответил учтиво:
— Несмотря на климат, английская красота там выглядит так же освежающе, как и везде. И она имеет ошеломляющий контраст. Увидеть элегантную английскую женщину бок о бок с красивой индийской женщиной — это довольно экстраординарная картина.
Майор осклабился.
— Я понимаю так, что вы обязались хранить верность обеим.
Себастьян поднялся:
— Я сделаю это только для одного человека. — Он помолчал с минуту и продолжил: — Для леди, которая окажет мне честь стать миссис Кул.
Прежде чем повернуть своего гунтера по направлению к дому, он остановился,
Себастьян позволил себе подумать о ней в течение некоторого времени, когда гунтер шел иноходью вдоль дороги под бледным послеполуденным солнцем.
Делия Гоулдинг, жена генерала, которой открыто восхищались и которую тайно домогались все офицеры, принимала их поклонение как должное, но без кокетства или пренебрежения. До того как познакомиться с ней, Себастьян слышал, как один полковник сказал: «Она самая совершенная маленькая Венера». И тогда он решил для себя, что никогда не поддастся чарам какой бы то ни было женщины.
Но именно Делия поддалась его чарам. Себастьян понял это спустя месяц после их знакомства. Однажды, оказавшись вместе в одной компании, они играли в крокет на лужайке возле клуба, и он давал ей советы, как ловчее прогнать мяч через воротца. Они находились в некотором отдалении от всех остальных и были всецело поглощены этим занятием. Себастьян шутя показал несколько хитрых уловок, в действительности противоречащих правилам игры, и они оба залились веселым смехом.
Делия подняла на него влажные глаза и воскликнула:
— Боже, как хорошо!
В этот момент Себастьян увидел, как молода и уязвима она была. Он чувствовал близость ее стройного гибкого тела и жалел ее, ибо она была соединена браком с человеком вдвое старше ее, у которого напрочь отсутствовали какие-либо чувства к жене. Ему захотелось стать для нее другом.
Это было легко: он был частью той компании, куда входили ее муж и она сама, поэтому они могли общаться беспрепятственно. Делия никак не выделяла его среди других мужчин, а значит, не было повода для опасения, что их разоблачат. В их отношениях не было никакого флирта, просто оба очень нуждались друг в друге. Делии безумно хотелось отвлечься от однообразной скучной жизни с генералом, а он воспринимал их отношения как сладость, добавленную к его жизни. Его первая любовь, случившаяся много лет назад в Дублине, была удручающей и болезненной, и он не мог вспоминать о ней без содрогания. Сейчас было все по-другому, его привязанность к Делии росла с каждым днем, и их отношения, хотя и дружеские, пока были обезоруживающе гладкими.
Дальше желание сблизиться с нею становилось сильнее и сильнее, и Себастьяну все труднее было скрывать его под маской дружеского общения. А когда Делия начала организовывать тайные свидания, с ловкостью, от которой у него захватывало дух, у Себастьяна уже не было ни силы воли, ни желания отказать.
Для себя Себастьян решил, что должен найти другое место службы, потому как не имел права подвергать риску ее репутацию, ранить ее мужа или позволять ей осквернять свой брак — но знание всего этого не давало ему силы разорвать их связь. Вместо этого он принимал предосторожности, которые были такими же продуманными, как и те, что изобретала она сама. Он удостоверился, что ходят слухи о том, будто у него есть индийская любовница в доме на окраине города. Кроме того, он добровольно вызывался участвовать в каждой миссии,
Себастьян знал, что все должно закончиться прежде, чем начнет рушиться жизнь одного из этого «треугольника», но он не мог справиться с этим в одиночку. Случилось так, что наиболее захватывающий период его жизни был также и самым пугающим, потому что он столкнулся с чем-то глубоко личным и проникновенным, что совершенно выходило из-под его контроля. С тех самых пор он стал считать мужчин, не принимающих в расчет силу женщины, попросту глупцами.
В конечном счете, за него приняла решение армия. Себастьян узнал, что вся дивизия генерала Гоулдинга переводится на север. Новость поступила в то самое время, когда ему было предложено несколько вариантов выбора карьеры. После короткой и изнуряющей битвы с самим собой он решил вернуться в Англию.
В памяти Себастьяна всплыл тот вечер в клубе, где собрались британские резиденты, чтобы попрощаться с офицерами. Ему было тяжело говорить, он буквально вырывал из себя слова, в то время как другие просто смотрели, а некоторые из них, возможно, догадывались, чего это ему стоило. Себастьян сосредоточил свой взгляд на Делии, боясь ее реакции — ведь он не предупредил ее о своем переводе, и для нее это известие стало жестоким ударом. Он помнил ее взгляд оскорбленного удивления, ее белое лицо, то, как она сжала губы, будто он ударил ее. Он до сих пор не знает, чье страдание было сильнее, когда они расставались: ее или его. Себастьян пытался уговаривать себя, что Делия уже изгнала его из своих мыслей. Что же касалось его самого, то ни путешествие, ни возвращение в Англию не помогали ему забыть ее.
Обогнув зеленый изгиб возвышенности над Бирлингдином, Себастьян вынул свои часы. Солнце еще не коснулось горизонта, но было уже гораздо позже, чем он полагал. Ему еще только предстояло привыкнуть к смене времени здесь. Но он не ускорил шаг, так как, в конце концов, спешить домой было незачем.
Бирлингдин, огромный двухэтажный дом эпохи Тюдоров, из украшенного замысловатым узором красного кирпича возвышался в начале долины. Небольшой источник ниже дома питал декоративное озеро, затем, извиваясь, терялся в болотистой земле несколькими милями дальше, задолго до того места, где он мог достичь океана. По другую сторону долины, на холме с видом на волнистые пастбища и океан, виднелся Клифтон, старый дом семьи Меткалф.
Себастьян, достигнув выступа, с которого были видны оба дома, окинул все это беглым взглядом. Солнце позади него отбрасывало его собственную длинную тень на тропинку, которая присоединялась к широкой дороге впереди. Эта дорога спускалась вниз по склону примерно в четверти мили от Бирлингдина и проходила через всю долину. Непрекращавшийся всю прошлую неделю дождь превратил нижнюю часть долины в грязь, но на меловых возвышенностях вода стекала быстро, оставляя белые тропинки и главные дороги сухими.
Часть дороги, которая спускалась у Бирлингдина, была очень крутой, и так как вес кареты напирал сильно вперед, лошадей перед этим местом всегда переводили на шаг. Но, миновав большие ворота бирлингдинской дороги, когда угол спуска уменьшался, экипажи прибавляли скорость так, что неслись вброд через реку вниз, подымая тучи брызг.
В тихом вечернем воздухе Себастьян услышал стук колес, вышел на дорогу и посмотрел вниз. Сквозь просвет между деревьями увидел небольшой экипаж. Похоже, он был перегружен, ибо накренился набок. На облучке рядом с кучером он мог различить две фигуры: женщины и ребенка.