Любой ценой
Шрифт:
— Вы хотели бы осмотреть ваши помещения, мэм? — осведомился Кардонес после того, как все прибывшие присоединились к Хонор.
— Я хотела бы взглянуть на них, — ответила Хонор, — но, пожалуй, лучше сначала покончить с делами. Все командующие эскадрами на борту?
— Адмирал Хенке всё ещё в пути, мэм, — сказал Кардонес. — Её прибытие ожидается примерно через шесть минут. Она извиняется, но она задержалась на борту флагмана адмирала Кьюзак.
— Хорошо, не думаю, что буду её пока расстреливать, — рассудительно произнесла Хонор. — Однако, если она прибудет с минуты на минуту, не возражаете, если мы подождем её здесь и потом
— Разумеется нет, мэм, — ответил Кардонес. — Если вы не против, мы могли бы использовать это время, чтобы представить вам кое-кого из моих старших офицеров.
— Я была бы признательна, — сказала Хонор, и Кардонес повернулся к окружающим его офицерам.
— Коммандер Хиршфилд, мой старший помощник, — произнёс он, показывая на высокого, стройного рыжеволосого офицера, протягивающую правую руку для пожатия. Голубые глаза Хиршфилд были полны любопытства, когда встретились с пристальным взором Хонор, однако её рукопожатие было твердо и Хонор понравилось ощущение солидной профессиональной компетентности, излучаемое коммандером.
— Коммандер, — сказала Хонор.
— Добро пожаловать на борт, ваша милость, — ответила Хиршфилд. — Если есть что-то, в чём вы нуждаетесь, то только дайте мне знать.
Хонор кивнула и Кардонес повернулся к следующему офицер.
— Коммандер Иоланда Гарриман, ваша милость. Мой тактик.
— Коммандер, — Хонор крепко пожала протянутую руку. Несмотря на свою фамилию, Гарриман явно имела по меньшей мере такую же долю азиатской крови со Старой Земли, как и сама Хонор. Тактик была темноглаза и темноволоса, её глаза были такого интенсивно-коричневого цвета, что казались почти чёрными, а лицо имело изысканный цвет сандалового дерева. Ещё она излучала какую-то неуловимую свирепость. Это слово было единственным, которое Хонор смогла подобрать. Тактик, несомненно, была женщиной нашедшей своё настоящее место.
— Добро пожаловать на борт, ваша милость, — сказала Гарриман, улыбаясь безупречно белозубой улыбкой. — Если репортёры знают, о чем говорят, то я уверена, что вы найдете достаточно дел, чтобы занять нас.
— Это кажется возможным, — кротко согласилась Хонор. — Но вы же не собираетесь верить всему, что сообщают в новостях?
— Нет, мэм. Конечно нет. — ответила Гарриман, однако её взгляд скользнул по орденским лентам на груди Хонор и та почувствовала легкую тревогу. Вера в славу была последним, что Хонор хотела видеть в тактике. Она начала было говорить ещё что-то, затем остановилась, снова улыбнулась и повернула голову, так как Кардонес представил следующего офицера.
— Коммандер Томпсон, мой механик, — произнес он. Томпсон был жилист и рыжеволос, и при его виде улыбка Хонор стала ещё шире.
— Вот так так, Гленн! — воскликнула она. — Давненько не виделись, не так ли?
— Да, ваша милость, так, — согласился Томпсон, а Кардонес вопросительно поднял бровь.
— Капитан, Гленн много лет назад совершал свой гардемаринский рейс на борту «Ястребиного Крыла»; точную цифру ни один ни нас не любит вспоминать. — пояснила Хонор, — Тогда, — продолжала она со злодейским подмигиванием, — он был проклятьем лейтенанта Хантера, нашего механика. По-видимому, с тех пор он научился отличать штуковины от фиговин.
— Почти что, ваша милость, — произнес Томпсон со слегка взволнованным выражением на лице. — Я всё ещё время от времени их путаю, но, к счастью, у меня есть
Хонор засмеялась и легко потрепала его по плечу, затем обратилась к стоящему возле Томпсона лейтенант-коммандеру.
— Коммандер Ньюкирх, наш астрогатор.
— Коммандер.
Хонор пожала протянутую руку. Ньюкирх была в возрасте где-то между тридцатью и сорока. Возраст зачастую было трудно определить, в особенности не зная какое поколение пролонга получил собеседник. В случае Ньюкирх это дополнительно осложнялось её принадлежностью к меньшинству мантикорских женщин-офицеров, предпочитавших полностью удалить волосы на голове. Строгость стиля противоречила её чувственным губам и экзотическим чертам лица, а глаза — необычайно неопределённого оттенка серого цвета — исследовали Хонор практически с осторожностью.
Хонор задержала руку Ньюкирх мгновением дольше, чем руку Хиршфилд или Томпсона, а глаза её сузились, когда она поймала эмоции женщины. Это было необычное сочетание опасения или даже тревоги со странно концентрированным, обжигающим чувством предвкушения и любопытства.
— Мы встречались, коммандер? — поинтересовалась Хонор.
— М-м, нет, ваша милость. — поспешно ответила астрогатор. Она, казалось, колебалась, затем натянуто улыбнулась. — Хотя вы однажды встречались с моим отцом. В одно время с Гленном.
Хонор нахмурилась, но затем её глаза расширились.
— Да, ваша милость, — более естественно произнесла Ньюкирх. — Отец после Казимира остался в Звёздном Королевстве.
— И взял фамилию доктора Ньюкирха, — сказала, кивая, Хонор.
— Да, ваша милость. Все эти годы он часто вспоминал вас. Когда он услышал, что «Император» станет вашим флагманом, он попросил меня напомнить вам о себе и ещё раз передать его благодарность.
— Передайте ему, что я польщена тем, что он помнит обо мне. — промолвила Хонор. — и что, хотя я ценю его благодарность, в ней нет необходимости. Ведь очевидно, — Хонор улыбнулась Ньюкирх, — что он — и вы — достаточно дали взамен и мне и Звёздному Королевству.
Лицо Некрич расцвело в широчайшей улыбке удовольствия, а Хонор перешла к следующему офицеру в строю, который был одет в униформу королевской мантикорской морской пехоты.
— Майор Лоренцетти, командир нашего подразделения морской пехоты, — представил Кардонес.
— Майор, — Хонор пожала руку Лоренцетти, испытывая удовольствие и от его вида и от вкуса его мыслесвета. Лоренцетти был типичным морским пехотинцем, поразительно напомнившем ей Томаса Рамиреса. Чуть пониже и совершенно не такой широкоплечий, с комплекцией простого смертного, но в нём было точно то же чрезвычайно деловитое упорство.
— Майор, — повторила Хонор. И тут майор поразил её, склонившись к её руке. Его губы слегка коснулись тыльной стороны кисти Хонор в официальном грейсонском приветствии, после чего майор выпрямился.
— Ваша милость, — Голос майора был глубок и рокочущ, он улыбался Хонор. — Так как я, кажется, отношусь к тому меньшинству офицеров корабля, которые раньше с вами не встречались, то, возможно, я должен заметить, что два стандартных года провёл в рядах контингента на Масаде. Они не были самым приятным временем, которое я когда-либо проводил, однако после знакомства с планетой — и сравнения её с Грейсоном — я могу только сказать, что если чей флот и нуждался в пинке по его поганой заднице, так масадский.