Любушка-голубушка
Шрифт:
– Вроде того! А что?
– Тогда и рыбу не купим, и сыр, и вообще все выкинуть придется, потому что и магазины фактически его.
– Серьезно, что ли?
– Ну да. Может, все же поступимся этими самыми, а? Гриля хочется до невозможности, я ж такую куру отчаянно люблю, а не ел сто лет…
– Не разрешают? – с невинным видом спросила Люба, которая отлично помнила, что Виктор просто обожал крепко зажаренную курицу-гриль. – Нездоровая пища? Да?
Он только вздохнул и засмеялся.
– Ладно, поехали есть твою куру, – согласилась Люба.
– Не мою, – уточнил Виктор. – А Ивана. И в этом будет наш с тобой особенный смысл, учитывая, что мы хотим у него из-под носа девчонку для нашего сына увести.
Люба только моргнула.
Пока Виктор ходил в магазин за курицей, она думала над этими его словами. Вот так, да? Она хочет… чего она хочет? «Девчонку для нашего сына увести?» Или все же расквитаться с Денисом? Отомстить ему за то, что он безобразно ее использовал?
Безобразно… восхитительно…
Люба поежилась.
– Ну что, направо, налево? – спросил Виктор, весело перебрасывая Любе тяжелый ароматный пакет и садясь на свое место.
– Да вроде мы видели на подъезде красивую рощу, хотя там все рощи очень красивые. Только погоди, ты уверен, что все наши дела в Болдине закончены?
– А что? – не понял Виктор. – Что ты еще хочешь узнать?
– Ну, я бы хоть на эту девушку посмотрела… – пожала плечами Люба. – Ты собирался ее у Ивана уводить, а в глаза не видел.
– Логично, – согласился Виктор и с сожалением покосился на пакет с курицей. – Эх, остынет… да ладно. Поехали на улицу Мира.
– А это где?
– Да кто ее знает, – легкомысленно пожал плечами ее бывший муж. – Где-то за администрацией музея. Вроде бы вон там, туда ехать, а потом, кажись, налево.
«Мазда» осторожно пробиралась по растрескавшемуся асфальту. Дорогу с двух сторон сжимали заборы, над которыми нависали неизбежные золотые клены и уже совсем лишенные листвы кусты терновника, усыпанные чуточку привядшей ягодой. У Любы аж слюнки потекли. Вот такой как бы подвяленный терновник – вкусный, сладкий, мягкий, во рту от него не вяжет… Когда Танюшка была маленькая, она называла терновник червовником – у них был сосед Вова Чернов, Танин ровесник, который этот терновник обожал…
– Помнишь червовник? – спросил вдруг Виктор, и Люба кивнула, вновь ничуть не удивившись тому, что он знает, о чем она думает. Но, разумеется, думала она не только о червовнике.
– На самом деле, может, мы напрасно едем, – сказала она нерешительно. – Эта Эля на работе может быть… И вообще, под каким предлогом мы в дом сунемся?
– Может быть, и на работе, – согласился Виктор. – Но вообще-то сегодня суббота. Выходной. Что я точно знаю, это что на работе Денис – увез шефа в Мордовию – и его жена. Она администратор в гостинице, дежурит сегодня. Забыл сказать – я ее видел на рабочем месте. И подумал… Впрочем, это не суть важно, бог с ней. А Эля – она библиотекарь в Доме культуры, может, дома, может, и на работе, ее расписание мои информаторши мне не уточнили, – усмехнулся он. – Сейчас-то по времени обеденный перерыв, глядишь, и повезет. Что касаемо предлога, можем наврать, что ищем дом Казаковых.
– А почему не Сидоровых или каких-нибудь Петропавловских?! Кто такие Казаковы?
– Насчет Сидоровых или Петропавловских я ничего не знаю, но Мишка Казаков – мы работаем вместе, у него родители из Болдина. Кто мне мешает сказать, будто я им привет от сына хочу передать?
– Никто, – согласилась Люба. – А как мы узнаем, в каком доме Эля живет?
– Ты что, мать? – с сожалением посмотрел на нее Виктор. – А фотка?
Да, правда… Слона-то я и не приметил!
Они повернули около детского сада налево и оказались на такой же узкой и разъезженной улице, как та, через которую только что проехали. Дома были самые разные – победней, побогаче, – но вот этот теремок выделялся сразу. Он возник за разноцветным кустом бересклета, и Виктор притормозил:
– Нашли. Ну что, идем вместе?
– Нет, лучше ты, а то вдруг Денис или Элька дома окажутся, – качнула головой Люба. – Сразу наша конспирация к черту пойдет.
– Логично, – согласился Виктор, выбираясь из машины.
Люба присматривалась к фиолетово-желтым яблоням, окружавшим дом. А ведь это те самые, что на фото! Почему-то стало легче на душе, словно привет от сына получила.
Виктор тем временем походил вдоль улицы, присматриваясь к номерам домов, словно искал что-то («Артист!» – хохотнула Люба), а потом вдруг повернулся к дому-теремку, замахал рукой:
– Девушка, минуточку! Можно вас спросить?
Люба вжалась в спинку сиденья.
А вдруг там Элька?
Но Виктор с кем-то приветливо говорил и все косился в сторону машины. Потом начал делать какие-то нетерпеливые пассы рукой. Люба поняла, что он зовет ее. Конечно, если бы там оказались Элька и Денис, Виктор не стал бы ее звать, понятное дело! Неужели нашел Элю?
Она заставила себя выбраться из «Мазды» и пошла к дому. Прелестный дом, такой легкий и красивый в окружении этого старого, уже полуоблетевшего сада… Однако какие крепенькие зады у этого дома! Хоздвор просто огромный. Огороды за ним… ого-ого, а не огороды! В самом деле, хозяйственный народ тут обитает!
И в эту минуту она увидела девушку и споткнулась. Мало того, что это оказалась блондинка с Женькиной фотографии. Это была та самая девушка в белом плаще, которую Люба видела на автовокзале садящейся в автобус Болдино – Кочуново!
– Познакомьтесь, это моя жена, – радушно сказал Виктор, опуская слово «бывшая». – Слышь, Любань, вот девушка говорит, что Казаковы давно в Малое Болдино уехали, а дом продали.
– Да ну? – сделала большие глаза Люба, не представляя, должна эта новость ее обрадовать или огорчить, и мельком улыбнулась девушке. – Тогда придется выяснить, где они живут, и поехать в Малое Болдино. Вы знаете, где этот дом?
Она посмотрела на Элю, а Эля посмотрела на нее.
Вообще ничего особенного. Милая девушка в самом деле, чудные серые глаза, правда, усталые и печальные, и нежные черты красивого, тонкого лица, и русые волосы в хвостике, и изящная фигура. Таких могут быть десятки в жизни ее сына. Таких может не быть ни одной, кроме этой, и Женька вечно будет грустить по ней. Все казалось бы просто, и можно отвернуться и уехать и предоставить этим детям самим решать свою судьбу… Все было бы просто, если бы не одно «но»: ради того, чтобы разлучить Элю и Женьку, Денис…