Люди, дружившие со смертью
Шрифт:
— Отчего предпоследняя?
— Оттого, что последняя у Бога…
— Убога? — встрял в разговор Эршаль.
Я не мог понять — издевается он или действительно не понял.
— Кстати, а какой теологической доктрины придерживается… — я чуть не сказал «тролль», но вовремя спохватился. — …Придерживается господин Эршаль?…
Мне подумалось, что вряд ли тролль верит во что-то. Тем сильней я удивился, когда тролль ответил:
— Верю. Отчего же не верить.
— И во что, если не секрет?
— В разум, в разумность…
— То есть, — сказал Кольдиган, — Вы верите в абстрактный разум, в человека?..
Кольдиган кивнул:
— Ну это гипотеза… Разумность-то… А как же быть с божественностью? С богом или богами? К слову, ваша религия монотеистическая или поли…
— Неа, я не поклоняюсь ничему. Не молюсь, не бью поклоны. Я признаю верховенство разума. Носитель его частицы — любое мыслящее существо. Все разумные вместе образуют всеобщий разум.
— Единство слагает множество, частица бога в каждом из нас. Ты есть бог, — заметил Ади. — Но здесь нет элемента сверхъестественного, нет потустороннего, нет идеи спасения. Народ за таким не пойдет…
Эршаль хохотнул:
— А мне и не надо, чтоб за мной ходили… У меня на это, знаете ли, аллергия. Это мое мнение, и я не намерен его никому навязывать.
— И что же ваш коллективный разум может делать?..
— Думаю, если он объединиться, перестанет воевать против себя же, то умножит свою силу. И разуму не будет пределов — взгляд проникнет к звездам, через толщу метала, на глубины морские. Машины, построенные им, будут летать по воздуху как птицы, плавать в море словно рыбы…
Тут Ади подавился мясом. Он закашлял, на глаза навернулись слезы. Кольдиган подал ему кружку с вином и стал хлопать его по спине:
— Да ваша вера еще безумней большинства существующих. Боги там ведут себя поскромней.
— Отчего же? — заметил я, — Ведь многие маги, как мы извещены, так или иначе умеют летать. Про плаванье я не слышал, конечно, но думаю оттого, что волшебникам лень задницу мочить…
— Так я не только про магов говорю. Я к тому, что простой человек, создаст машину, которая сможет переносить его через океаны.
В ответ Кольдиган рассмеялся
— Ну а что же после смерти? Что прикажете делать с душой? Что представляет умерший с точки зрения вашей веры, господин Эршаль?
— Вы видели хоть одного разумного покойника?
Пытаясь разрядить завязанный мною же спор, я пошутил:
— Я видел неразумных живых…
Но меня не слушали:
— Да что за дурацкий метод отвечать вопросом на вопрос? Говори прямо, что делать с загробным миром?
— А что с ним можно сделать, если его нет? Идея спасения порождена боязнью смерти. Чтоб успокоиться, придумали, ну, положим, что души умерших обращаются в звезды и смотрят на нас с высоты… Но вот, скажем, господин Дже видел столько покойников, что обратись они все в звезды, ночь была бы светлее дня.
Мне не хотелось это комментировать, но все замолчали, поэтому мне пришлось как-то ответить.
— Эршаль прав. Но, бывало, на привале, когда не мог заснуть, смотрел на звезды, вспоминал, а была ли эта звезда здесь вчера. В чистом поле, сами знаете, звезд видно предостаточно… И я постоянно находил звезды, которых не было в моей памяти. Я давал им имена, говорил с ними…
Но мои воспоминания мало кого волновали на самом деле.
— И в чем же преимущество твоей веры? — не успокаивался Кольдиган.
— В том, что она непротиворечива. Все религии… Или, вернее, все, что мне известны… Они называют себя единственно верными, а остальные в лучшем случае ересью, а обычно учением Зла. Для меня нет разницы, в каких богов верит существо. Главное не то, о чем оно думает, а думает ли вообще.
— Но ведь какая-то религия должна быть истинной? Отчего бы не моя? Это должно быть исключение, кое подтверждает правило. Исключение, на котором правило базируется…
— Хрена лысого! Если правило имеет исключение, значит дрянь то правило, а исключение есть частью другого, более сложного правила…
Он запнулся, будто пытаясь что-то вспомнить. Я думал, что спор продолжится, но тролль поднялся и побрел к кустам.
— Эй, подожди! — попытался остановить его Кольдиган, — А может, есть все же душа? Может это и есть твой разум?
Тролль на мгновение остановился и бросил через плечо:
— Знаете, многие спорят, где же она, душа расположена. Я так думаю, что где-то возле мочевого пузыря. Скорей всего или в нем, или под ним. Потому что как отольешь — так сразу на душе легче становится…
–
Затем была дорога. До Найвена и Лота было еще далече, но нам попадались деревеньки. Кольдиган не брезговал и ими — с телеги давались коротенькие спектакли, вернее, не сильно слаженно и не совсем в тему декламировали какие-то куски текста, пели куплеты. Затем племянник Кольдигана, парнишка лет десяти обходил зрителей с сумой. Туда сыпалась медная мелочь, именуемая в народе «блошками», пуговицы, если давали куриное яйцо брали и его. Если не давали вовсе ничего, просили хотя бы поаплодировать.
Было видно, что Ади спешит, но спешит ненавязчиво, стараясь не нервировать и не привлекать наше внимание. В каждой деревне он норовил купить лошадь, но ему либо не предлагали ничего, либо по диким ценам кляч, более подходящих для ножа мясника.
Вообще же в театре нам было уютно. Здесь так часто примеряли чужие маски, что, вероятно, забыли о своих настоящих лицах. Вероятно, шутка про воздушный цирк была воспринята всерьез и разнеслась по лагерю, потому что нас воспринимали как своих: не прекращали разговор, когда мы подходили, делились нехитрой едой. Наше оружие их вовсе не смущало — вероятно, они его считали реквизитом, необходимым для выступления.