Люди, дружившие со смертью
Шрифт:
Ади поморщился и добавил:
— К тому же у меня есть и личные дела…
— А их нельзя было сделать потом или, там, на обратном пути.
— Я спешу их закончить, пока я один.
Я думал, что он опасался моего общества. Но потом оказалось, что как раз на меня ему было плевать.
Ади ел быстро. К тому времени, как я подошел к середине первого, он уже допил молоко.
Он поднялся из-за стола.
— Коня я выберу сам, чуть позже… Как насчет оговоренной серебра?..
— Прямо сейчас?
— А
Я кивнул и подозвал дежурного. Такой суммы у меня с собой не было и пришлось писать требование к казначею. Я написал пару слов и сумму, но расписываться не стал. Это было лишним — за всю свою жизнь я не сделал две одинаковых подписи. А казначей меня легко угадывал и по прочерку
Сперва хотел объяснить, к кому и куда подойти, но махнул рукой и дал Ади провожатого.
— Может, дать тебе моего человека в помощь в городе. Чтобы тебя никто не трогал?
Он отрицательно покачал головой:
— Меня и так никто не тронет… Поверь мне — сегодня ни одна мамка не выпустит на улицу свое дитя. Ади в городе!!!
–
После ухода Ади, я недолго оставался одни. Когда он ушел, служанка убрала за ним приборы, смахнула крошки со стола и мило мне улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, но, вероятно, получилось у меня это не весьма, потому что девушка тут же задумалась и упорхнула.
После вчерашнего еда просто не лезла в меня. Я буквально запихивал каждую ложку, но все же занятие это не бросал. Особых дел сегодня не предвиделось, и я мог себе позволить немного побездельничать.
По крыльцу загрохотали подбитые железом сапоги. Я узнал по звуку — идет Хайдер. И действительно, дверь с грохотом отворилась, и, постояв чуть на пороге, в зал вошел Таден. Он осмотрелся, и, увидев меня, подошел к столу.
Таден подошел зевая, и как мне показалось — зевая притворно. В глазах его сна не было, он был как всегда беспричинно весел, причесан, мундир сидел без единой складки. Хайдер щегольски козырнул, развернув стул кругом, уселся на него, сложив руки на спинку…
— Говорят, ты вчера ужинал со смертью…
— Сарказм неуместен…
— А, понял, хуже, чем ужин со смертью может быть только завтрак с ней же… К слову… — он повернулся к кухне и проорал. — Меня кто-нибудь кормить здесь собирается!? Обед господину лейтенанту!
— Слушай… — продолжил он шепотом, оборачиваясь ко мне. — А почему ты его не прирезал?..
— Потому что он не прирезал меня…
— Не скажу, что логично, но тоже ответ… — согласился Таден
Принесли обед, Хайдер кивнул и принялся за еду.
— Скажи мне, Таден, одну вещь…
Он оторвался от еды и посмотрел мне в глаза:
— Да?
— Я хороший командир?
Таден задумался, но ненадолго:
— Я рад, что я служу с тобой…
— Я вчера был пьян…
— Что с того? А я напьюсь сегодня. Компанию не составишь?
Я покачал головой. Хайдер засмеялся:
— Значит, ты не спился…
За окном побиралась старушка. Она стояла на тихой улочке с мисочкой. На свое место она выходила рано утром и уходила, только когда начинало смеркаться.
Нищенствовала она, скорей, по зову души — одета она была вполне пристойно, да и той мелочи, что ей подавали, явно не хватило бы на жизнь. Место было нелюдное — буквально за углом бы ей подавали бойчей, но она стояла именно здесь.
Когда я шел по этому проулку, я будто невзначай переходил на другую сторону, чтобы не слышать ее стенаний.
Я никогда не подавал милостыню, ибо она унижала как дающего, так и принимающего, тем более что старушка в ней вряд ли нуждалась. Но совесть, несмотря на это, продолжала мучить.
Я показал на нее Хайдеру.
— Видел?
На мгновение он оторвался от трапезы посмотрел, куда я указывал и кивнул. Он не мог ее не видеть — порой он проходил мимо нее пару раз на день.
— Если бы на этой дороге можно было бы за кем-то шпионить, я бы подумал, что именно это она и делает.
Хайдер повернулся еще раз, поморщился и покачал головой:
— Не думаю… — и опять вернулся к еде.
— Ну почему же… Представь, ночью она возвращается в свой дом, зажигает лампу, сбрасывает эти тряпки и предстает прекрасной дамой, которая садится за шифры…
— Когда состаришься, будешь книги писать… Но сразу предупреждаю — такое я уже где-то читал… Просто старушка живет одна, ей скучно и она выбирается на людей поглазеть. А побирается, чтобы совместить приятное с полезным…
— Неприятное с бесполезным… — по привычке отозвался я.
Хайдер отложил ложку и потянулся к чашке…
— А ч-ч-ч-ерт, все холодное! Распустил ты их тут! Эй, слуга!
Я улыбнулся — Хайдер всегда пил только кипяток, но пока он ел, настой успевал остыть. Даже просто теплое питье его раздражало.
— Не кипятись… Придержи-ка чашку…
Я бросил заклинание — вода забурлила, на поверхности выступила пена.
Таден отхлебнул:
— Горячая, зараза…
— А ты думал… — улыбнулся я.
Он пил мелкими глотками, затягивая с жидкостью изрядно воздуха. Звук получался свистящий, многих он раздражал, но только не меня.
Для Хайдера это было вроде ритуала — даже вместо жестяной солдатской кружки он возил маленькую фарфоровую чашку. Таден берег ее, в дорогу оборачивая полотенцем.
Он пил, сжимая ее меж ладонями, грея руки и вдыхая аромат. Наверное, это было для него вроде домашнего уюта, вместо семьи и жены…
…Я все-таки нашел его — хотя мне это стоило изрядно времени, денег и нервов. Признаться, я думал, что его нет в списках живых — в мясорубке вроде моей среди нижних чинов отбор был пожестче.