Люди, дружившие со смертью
Шрифт:
— Ну, смотри…
Мы забрались в машину.
— Ну что, Дже, прорвемся?
Меня спрашивали это сотни раз десятки людей. Вопрос этот был таким, на который совсем не обязательно отвечать, потому что спрашивающий уже все решил для себя. Твой отказ не свернет его с пути, но, возможно, заставит оступиться в самый важный момент.
И потому я ответил так, как отвечал сотни раз до этого:
— Должны…
— Должны, — согласился Ади. — Потому что мы не умеем ничего кроме как прорываться.
Ади зажег фонарь, толкнул какую-то железку от себя. Машина медленно тронулась.
Хозяин стоял у входа в туннель, махал нам рукой и о чем-то кричал. Но за шумом зверя мы ничего не слышали.
— Первый раз еду не на лошади… — заметил я.
— И что?
— И ничего. Традиция нарушилась.
— Ну и черт с ней. Считай, что началась новая жизнь
Я смотрел назад, глядя как пятно света становится все меньше и меньше. Отчего-то меня грызло такое чувство, что напротив, сегодня что-то произойдет в последний раз.
К счастью, я ошибался.
Я смотрел назад, глядя, как отдаляется вход, как все меньше и меньше становится света. Затем пещера сделала небольшой поворот, и вход вовсе пропал из виду. Мы оказались в темноте.
— Не бойся… — подбадривал Ади то ли меня то ли себя. — Если все пойдет хорошо, уже сегодня к вечеру будем На Той Стороне. Может, уже сегодня будем спать в теплой постели.
Верилось в это с трудом.
–
А вот интересно — сколько же мы проехали на металлическом звере?
Казалось, что мы ехали очень быстро — но верстовых столбов здесь не было, стены тоннеля проносились совсем рядом, и мне представлялось — протяни руку и коснешься их. Если, конечно, пальцы не оторвет.
Но я помнил, как плавал на кораблях и барках — чем ближе к воде находишься, тем больше кажется скорость.
В кабине были какие-то указатели, по которым сверялся Ади. Возможно, какой-то обозначал скорость, но, во-первых, внутри самобеглой телеги было темно, во-вторых, над ними все время склонялся Реннер. В-третьих, даже если бы Ади меня к ним и подпустил, я бы все равно ничего не понял.
Думаю, скорость была не такая уж и большая — никак не быстрей коня, пущенного рысью. Вряд ли это была предельная мощность машины. Но кто пускает своего коня во весь опор на незнакомой местности?
В туннелях колея была одна, но иногда, там, где встречались большие залы, она разветвлялась, вероятно, чтоб можно было отстояться, пропустить встречный поезд. Порой, на таких станциях я замечал какие-то дома, с узкими окнами, с плоской крышей.
А к чему тут вовсе крыши? — думал я. Ведь здесь не может быть дождя. Только для того, чтоб сберечь тепло? И почему у них такие узкие окна.
На поворотах Ади укрощал машину, но затем опять разгонял.
Мы проносились по мостам над ущельями, над подземными реками. Скользили по спускам, ныряли в крысиные норы пещер…
— Ади! Тормози! Там что-то впереди.
Но Ади все увидел чуть не раньше меня.
Заскрипели тормоза. Ади дерганул еще какой-то рычаг, и из котла вырвалось облако пара. Когда пар рассеялся, мы рассмотрели, что было на нашем пути. Рельсы были завалены кусками породы. Здесь произошел обвал.
А за завалом стоял другой состав. Вероятно, последний поезд этой линии. Мы догнали его через семьдесят лет?
— Посмотрим? — предложил я, обнажая саблю.
— А как же, — согласился Ади.
Мы спустились на землю. Пошли вдоль колеи.
Второй поезд был не такой уж и длинный. Впереди стояла зверь-машина, вроде нашей, за ней прицеплено четыре тележки. От нечего делать я взобрался в одну. И был разочарован.
— Уголь… Боже мой, какую дрянь вы возите…
— А что ты хотел? Золото?
— Ну, я не знаю, хотя бы голубую эльфийскую руду.
— Дже, не хочу тебя расстраивать, но голубой руды не бывает. Это сказки…
— Да ну тебя. — Ругнулся я. — В тебе романтики ни на шеллонг.
— Да ну тебя, — отмахнулся и Ади…
Мы пошли вдоль рельс, по разные стороны от тележек. Я шел, выставив саблю вперед. Оглянулся по сторонам — Ади тоже держал руку возле рукояти меча.
Камень хрустел под ногами. Раз будто что-то мелкое шмыгнуло из-под ног.
Мы подошли к головной телеге. Впереди пути тоже были засыпаны породой. Возле нее валялся труп. Одежда на нем почти вся истлела, но сохранилась кожаная перевязь с мечом. Голова у покойного была разожжена.
— Вот тебе и раз… Наверное камнем голову прошибло. Попали под обвал…
Я отошел от состава на саженей пять, и нашел еще один труп.
— А вот тебе и два…
У этого скелета ножны были пусты. Сабля лежала тут же, может пару пядей от руки. Но меня заинтересовало не это. У скелета не было черепа.
— Верней, полтора… — поправился я.
Ади подошел и стал рядом со мной:
— Да нет, не слышал, я, что в этих горах что-то водится, — оправдывался Ади. — Да и хозяин не говорил…
— Говорил, — прервал я. — Сказал, мол, если мы будем держаться реек, нас только сожрут.
Ади тяжко вздохнул:
— Опять же, мне говорили, что на перевалах, в горах бояться нечего, кроме погоды.
— Ну и шли бы верхом…
— Так вверху погода везде плохая — переждать негде. А тут то ли встретимся, то ли нет. Не пойму только, отчего строители дороги к такому вроде и не готовились…
Ну а кто его знает отчего. Может, и не было подобных зверушек в те времена, может, где-то далече растаял ледник, затопил пещеры, и кобольды пришли сюда. А может, они здесь были и раньше, только строители светом и шумом спугнули их. Ну а потом, когда инженера да проходчики ушли, кобольды осмелели, стали ломать рейки, перекрикивать стального зверя.