Люди, дружившие со смертью
Шрифт:
Сухари давались с трудом — слюна почти не выделялась, приходилось постоянно прихлебывать воду из фляги. Насчет воды мы не ошиблись — ее в пещерах было предостаточно, но в темноте подземные реки казалась черней угля. И странное дело — казалось, чернота сохранялась и во фляжке. Поэтому, когда я пил, я цедил воду сквозь зубы — мало ли что я зачерпнул с этой водой.
— Ади?..
— Что?..
— Вот ты сказал, что жена твоя беременна?…
— Ну да…
— А раньше ты говорил, что вышел в путь в последний месяц весны.
— Все правильно. В конце зимы она должна родить… Девять месяцев. Что тут такого?
— Но ведь когда ты выходил в путь, ты не знал, что станешь отцом?..
— Не знал, конечно…
— Значит, ваша связь покрывает…
Я задумался как выразиться- какая сторона была Той и Этой… Додумать я не успел — Ади понял без уточнений.
— Ну да, это так…
— И зимой вы переговариваетесь?
— И зимой. Где-то в горах, на одной из вершин есть башня. Там два человека — три четверти года они заперты морозом и снегом и случись беда — помощи ждать им не от кого. Их меняют каждый год, но от этого не легче: надо восстановить, то, что разворотили бури, запастись дровами и едой. И они вот и связывают разные склоны — твой, и тот, что стал моим.
— Тогда объясни, какого лешего мы лезем под горами, если можно за пару мгновений перебросить нас телепортом?..
— Я, знаешь ли, был там с конвоем, что вез им дрова. Там площадка где-то десять на десять вершков. У пика снесли верхушку, чтоб сделать форт. Вероятно, там есть телепорт. Но ошибись мы на пару саженей при фокусировке телепорта, нас выбросит, скажем, на высоте в пару верст. Достаточный полет, чтобы вспомнить всю жизнь.
— Рискованно… — согласился я. — Но не намного опасней нашего шатания.
— Хочешь вернуться и попробовать с телепортом?..
Я покачал головой — начнем с того, что я даже не знал, как возвращаться.
–
В те звуки, что можно было услышать в пещерах, добавился еще один. Сперва он был тихим, далеким, и я почти не обратил на него внимания. Он то становился то громче, то вовсе пропадал.
Я слышал его пару суток, но никак не мог понять, что это. Но затем я услышал его совеем рядом. В пещерах акустика была довольно хорошей, поэтому нельзя, насколько это близко — за соседней стенкой или же за милю от нас.
Одно было несомненно — эти звуки издают живые существа.
Это была не песня, больше это походило на стон. От него шел мороз по коже, становилось грустно.
— А-у-у-у-е-ееее… А-у-у-у-ыыыы… — неслось по коридорам.
Ади оскалился:
— Душевно поют… Надо бы слова запомнить…
— А интересно, о чем они воют?..
— Ну это просто: «Там, высоко, над горой восходит звезда, ее свет дарит тепло. Звезда так прекрасна, но мы ее никогда не увидим, потому что ее свет убьет нас…»
Я все никак не мог привыкнуть к манере шутить Ади:
— Серьезно? — переспросил я.
— Слушай, ну откуда мне знать? Меня что, в школе языку кобольдов учили?.. А вообще… Вряд ли они сами знают, о чем поют. Просто услыхали где-то звук, ноту… Так воет зимний ветер…
Слушали мы их недолго — все же это пение было не тем, кое можно слушать часами.
— Будем обходить, — распорядился Ади. — Вполне может быть, что они так воют с голодухи.
–
Мы действительно попытались их обойти, сделали пару миль темными коридорами.
Но то ли шли не в ту сторону, то ли заплутали, то ли нас просто выследили, но встречи избежать не удалось.
Нас ввело в заблуждение то, что мы перестали слышать их пение, недопустимо расслабились.
И в большой пещере мы попали в засаду. Их подвело нетерпение, они закричали чуть раньше, чем следовало, и вместо того, чтоб испугать нас — предупредили.
Если бы они обрушились на меня и Ади молча, то, вероятно бы передушили нас как котят, но разве нас можно было испугать криком? Разве на нас мало кричали в жизни?
Один прыгнул на меня, замахнувшись дубиной, я ушел в сторону, еще один соскочил со скалы. Мне не оставалось ничего, как ударить его факелом — кобольд заорал, завоняло паленой шерстью. Но своим телом кобольд сбил огонь, и все что нам оставалось — это рассыпанные искры.
По памяти ударил подсечным, сбил кому-то удар, затем закрутил мельницу.
— Говори, чтобы я слышал, где ты
Что сказать? Что я ничего не вижу. Что даже не знаю, куда бить? Вместо этого я запел:
«…
О том как мы погибли
Прочтете вы в балладах
Пусть в смерть вам и не верится
Она гуляет рядом.
«
Ну да, как же. Смерть рядом — на расстоянии удара. Ближе бывает только когда ты мертв. Только вот умри я — никто баллады про нас не напишет. Хорошо, если кости когда-то найдут.
Впереди и справа Ади затянул в ответ:
«…
Тяжка и незавидна
Всегда судьба кадета
Муштра с утра до вечера
И песня не допета
«
Я ударил косым — сабля встретила что-то жесткое, но проломила и увязла в чем-то мягком — более мягком, нежели человеческое тело.
На полу дотлевали искры того, что было нашим факелом.
Лишь на мгновение что-то закрыло от меня осколки света. Я ударил туда и остался доволен. Сабля пошла так, что после подобных ударов живут недолго. Если вовсе живут…