Люди, дружившие со смертью
Шрифт:
Домочадцы улыбнулись, кто-то тихонько прыснул смехом. Вероятно, соседский лес был дежурной шуткой, каким-то камнем преткновения, вроде того моста Эршаля.
Нас встречал и приемный сын Ади Реннера. Я знал, что в нем нет ни капли крови моего спутника, но странное дело — они были похожи. Одинаковая прическа, осанка, вытянутое лицо, холодный блеск и решимость во взгляде.
Не было только пятна на лице, и вместо эстока на бедре висела шпага.
Я подумал, что он, в общем-то, ребенок, который до конца не понимает, что приемный отец прошел дальнюю дорогу.
Он понимал, что сегодня будет праздник. Но что за праздник без подарков?
Я порылся в сумках и отдал ему кристалл синей руды:
— Держи…
— Ух ты! А что это такое?
Вместо этого я нарисовал в воздухе Знак. Кристалл загорелся ярким синим цветом.
Затем Ади представил меня, и назвал имена всех встречающих.
Жена Реннера действительно была красива. Ее можно было бы и не называть — по понятным причинам она сильно отличалась.
Когда я увидел ее, мне захотелось откинуть прядку волос, чтобы увидеть, не заостренна ли вершина ушка. Я хотел, чтобы она сказала слово, чтоб узнать — не скрывает ли ее улыбка полное отсутствие клыков. Такими должны были быть эльфы, хотя, кажется, у эльфов не бывает черных волос.
Говорили, что у эльфов нет клыков, и что они живут очень долго. У меня не было времени жить рядом с ней, проверять, состариться ли она.
Бывало, за обедом, я пытался ее рассмешить, но она лишь пунктирно улыбалась краешками губ. Ела аккуратно, поглощая пищу маленькими кусочками, и я так и не смог рассмотреть ее зубы.
Да что там, кажется, в моем присутствии она не произнесла ни одного слова. А может, я ее просто не слышал — Ади Реннер и его сын всегда производили достаточно шума.
Помню одну ночь, незадолго до моего отъезда. В долине уже было тепло, и со дня на день мы должны были получить весть, о том, что открылся какой-либо перевал.
Ночь была чарующая, и перед сном мы вышли на свежий воздух.
В вышине висела полная луна. Еще вчера она была туманом на конце, но сегодня вышла в полной красе.
Ади обнял жену, сведя пальцы в замок как раз под плодом:
— Полная луна, тринадцатый день, пятница. Самое время тебе лететь на шабаш.
Она руками провела по своему телу — от шеи, по груди, через живот к рукам мужа. И покачала головой. Я понял, что она хотела сказать — тяжесть еще нерожденного ребенка приковывала ее к земле.
Но этот разговор произошел гораздо позже.
–
В один день, у ворот имения остановился всадник. На огромном черном коне, восседал мальчишка, лет двенадцати. Одет он был просто, без всякого оружия, выглядел как сын иного вельможи. Держался с достоинством, и слуги легко пустили его во двор, приняли коня, хотели помочь сойти на землю, но тот спрыгнул сам и в иную сторону.
Я стоял на крыльце, и видел, как приемный сын Реннера встретил прибывшего:
— Вы к кому?.. — мальчишка пытался выглядеть достойно, но это выглядело лишь как подражание прибывшему. — К отцу?.. К…
— Да, я к господину Ади Реннеру, — пришел ему на помощь визитер.
— Как вас представить? Он вас знает?..
— Да, одно время, мы с ним были близко знакомы. Очень близко.
— Как Вас представить?
— Ума не приложу. Я еще не выбрал себе имени. Просто, скажите — хороший друг. Мы были рядом в тяжелые времена.
— Я доложу.
Реннер-младший удалился.
— Не боитесь ездить один и без оружия? — спросил я.
— Мое оружие — всегда при мне. Для того, кто попытается остановить меня — это будет неприятной неожиданностью.
Он сложил руки в знак, прицелился в дерево через дорогу. Вероятно, хотел продемонстрировать свою силу и заклинание, ударить сильно и жутко каким-то трехступенчатым заклинанием. Но раздумал и просто махнул рукой — по кроне дерева пробежался шквал.
Затем он подошел близко — гораздо ближе, чем допускали приличия
— Вам не знакомо мое лицо? — спросил он меня.
— Признаться, нет…
— А меж тем, мы часто смотрели друг другу в глаза.
И я понял кто это.
— Но это были не ваши глаза, — ответил я ему.
–
Пили в оранжерее. Розовые кусты, вероятно, чувствовали зиму и через стекло, поэтому не цвели. Но даже их листья распространяли аромат.
А может быть, все дело было в вине, уж не знаю, из чего его гнали, на чем настаивали.
Было довольно странно видеть, как мальчишка пьет наравне с нами. С его весом, думал я, его свалит довольно быстро. Но нет. Тот пил и почти не пьянел.
— Так может быть, вернемся назад вместе?.. — предложил я юноше. — Я, конечно, не набиваюсь в кампанию, но вдвоем ехать было бы спокойней.
— Нет, скоро я возвращаться не собираюсь. Неотложных дел у меня нет. Так что, возможно, мы с вами и не встретимся, молодой человек. По крайней мере, в этой жизни.
Он не знал, что частично ошибается. Оглядываясь назад, я могу сказать — мы встретились позже. Гораздо позже. Но тогда этого не знал и я.
— И наш мир проживет без вашего присутствия? — попытался съязвить я.
Ответ меня удивил:
— Я, знаете ли, всегда был сторонником сбалансированности мира по Ту и Эту сторону. Так что я не буду спешить вторгнуться в ваш мир.
Отчего-то его ответ разозлил меня. Они уже вторглись в наш мир. И эта крепость Хастен, что выпадала из нашего мироздания, это депо брошенных зверь-машин — пусть и оставленных до поры до времени, пусть и на землях экстерриториальной Хотии. Все это было вторжением. От алкоголя язык развязался на недопустимую длину:
— Вы знаете, а я, еще вероятно, сюда вернусь. Для начала в предгорьях организую сплав строевого леса. Ну не может быть, чтоб со склонов не текло ни одной завалящей речушки. А затем, организую добычу голубой руды. Кобольдов припру так, что они полезут с Вашей стороны с криком «Спасите!!!» А еще найму магов, чтоб они разобрались в Ваших железках. И лет через десять я постучусь в двери ваших домов. Уж не знаю, чем я буду стучаться — мечом или кошельком.