Люди и города средневекового Севера

Овсянников Олег Владимирович

В конструкции оборонительных сооружении городка использован камень. Осмотр обнажений развала камня позволяет считать, что это не булыжный камень, а известняковые плиты. А. Г. Тышинский первый обратил внимание на каменную кладку в вале детинца и описал свое наблюдение так: «Архитектура этой XIV в. стены служит доказательством, что строившие ее или не имели ня-

какого понятия о строительном искусстве, или же намеревались построить не стену, а каменный вал, так как вся эта стена построена из щебня, залитого известью» 4. Нет надобности говорить, знали

ли новгородцы «строительное искусство», ведь XIV в. для Новгорода был временем интенсивного церковного и военного зодчества. Известняк — местный строительный материал. Еще в древности вблизи Орлеца существовали разработки этого камня. В XVII в. эти разработки вел Соловецкий монастырь, получивший право «rfa Двине на Орлеце камень белый ломать и дрова сечь и известь жечь...», орлецкий камень применяли на строительстве архангельских гостиных дворов в 1670—1688 гг., здесь же жгли известь. Орлецкие карьеры на противоположном берегу реки используются и в настоящее время.

Археологические работы 1970 г. показали, что О^лецкий детинец— это белокаменный кремль. Раскопками открыт участок стены длиной около 20 м (общая протяженность сохранившихся каменных стен почти 300 м!). Стены сложены из местного орлецкого известняка на растворе, ширина стен около 30 м, они сохранились на высоту почти 2 м. Была обнаружена четырехугольная в плане каменная проезжая (воротная) башня с двумя парами пилонов. Орлецкий кремль 1342 г. — это шестая после Старой Ладоги, Новгорода, Пскова, Изборска и Копорья каменная крепость Северной Руси.

Теперь снова обратимся к летописям. Летописцы по-разному описывают военные события под Орлецом. Новгородская летопись субъективна в их оценке: «...а под Орлецом стояше месец, боюще порокы. Заволочане же с города убища Левона Скоудичкого, наши же взяша Орлец и разьграбиша». Устюжский летописец иначе рассказывает о финале осады новгородцев: «И стояше под Орлецом 4 недели и поставиша пороки. И вышедше двинене из городка Орлеца и добиша челом воеводам»5 — то есть одна летопись свидетельствует о падении Орлеца во время удачного штурма его, другая о сдаче крепости. Обе летописи указывают на длительную осаду города. Не имея возможности взять Орлец с ходу, «изгоном», новгородцы применили широко распространенный в то время способ длительной осады — «облежанием». Любопытен и тот факт, что осаждающие были вынуждены применить метательные орудия — «порокы».

Среди миниатюр II (Остермановского) тома Никоновской летописи имеется одна, связанная с событием под Орлецом, — «Осада Орлеца новгородцами». Учитывая известную условность изображения «Орлецкого города» на этой миниатюре XVI в., можно все-таки отметить ряд реалистических деталей в сцене осады, что наводит на мысль об использовании миниатюристом каких-то реальных и более ранних изображений. Поражает большое сходство плана Орлецкого городища с планом расположения города на миниатюре. Метательные машины новгородцев стоят с юго-западной стороны города — наиболее выгодной для штурма, наконец, миниатюрист изобразил не деревянный, а каменный (пусть и условный!) город. После падения Орлеца он был разрушен — «...городок скопаша и разгребоша...» Двинские «смутьяны» были сурово наказаны: ...воеводу двиньского Ивана Микитина, приведе в Новгород

скинуша с моста», Герасим и Родион «постригошася в чернцы», а Анфалу удалось убежать по пути в Устюг*.

В последующее время название Орлец (Орлецы) упоминается лишь в качестве географического пункта. В XVII в. на Орлецком «носе» находилась деревянная церковь Николы Чудотворца, а в июле 1693 г. двинской воевода и окольничий Андрей Матвеев выехал из Холмогор встретить Петра I и встретил его около Орлеца.

Общая планировка крепости характерна для своего времени, она отражает основные принципы оборонительной тактики XIV в., направленной на

то, чтобы не допустить противника к стенам, держать его под обстрелом перед крепостью, максимально использовать все естественные препятствия. Северные и западные стороны как на посаде, так и на детинце сходятся под тупым углом. Именно в этом месте находилась башня, позволяющая вести плотный фланговый обстрел вдоль этих сторон. Сочетание возможности фронтального и флангового обстрела при наличии каменных стен орлецкого детинца делало эту крепость мощным оборонительным узлом.

«ГРАДКИ ИХ ПОИМАША...»

Победа новгородцев под Орлецом не означала, что вопрос о Заволочье был решен на сколько-нибудь длительное время. Уже в 1399 г., когда новгородская рать гналась за Анфалом, устюжские князья выступили на помощь ему и бились с новгородцами на Сухоне у Стрельного порога. В 1401 г. Анфал ¦ Герасим Рострнга (тот Герасим, который после разгрома Орлеца был насильно пострижен в монахи) во главе полков великого князя направились в Заволочье и завоевали всю Двинскую землю. Новгородцы с помощью важан разбили Анфала и Герасима «на Холмогорах» и прогнали их.

Военные походы постоянно следовали то с одной, то с другой стороны. В 1415 г. войска великого князя в союзе с вятчанами и устюжанами снова прошли огнем и мечом Двинскую землю. Ответный поход состоялся незамедлительно — заволочане и новгородцы дошли до стен Устюга. Летописи обычно различают военные силы двинян и новгородцев. Если в 1342—1399 гг. о рати двинян ничего не говорится, то в XV в. летописец упоминает о ней постоянно. В военных действиях против «моурман» в 1419 г. действует исключительно двинской военный отряд. В 1446 г. заволочьская рать в 3000 человек идет в поход на Югру и отражает новое нападение северных соседей. Создание местных вооруженных сил

было, вероятно, необходимо в условиях той обстановки, когда непрерывные опустошительные походы наносили большой урон экономике края.

Кроме военных походов, новгородцы в борьбе за Заволочье прибегали и к более тонким политическим маневрам. Именно с этой точки зрения можно рассматривать поездку архиепископа Великого Новгорода владыки Евфимия на далекий Север, чтобы «благословити Новгородскую отчину и свою архиепископью и своих детей». Несомненно, это явилось широким дипломатическим жестом, направленным на укрепление новгородского влияния в далекой «отчине», попыткой заручиться поддержкой двинян в борьбе против московских князей.

Неспокойная обстановка в Заволочье, сложившаяся здесь в XIV—XV вв., привела не только к созданию местных военных отрядов, но и к появлению на этой территории целой сети укрепленных военных поселений — городков, которые, располагаясь на основных водных магистралях Севера, занимали наиболее важные, ключевые позиции.

Опираясь на местные предания и традиции, ученые относили многие памятники, и в первую очередь северные городки, к «чудским крепостям». Подобная точка зрения проникла в науку и дожила до наших дней. Анализ письменных источников, а также археологическое обследование укрепленных поселений позволяет считать их русскими поселениями и связывать с событиями XIV— XV вв. К этому периоду относится несколько городков по Двине, Ваге и их притокам: Вареньгское городище, Топецкое городище, Вотложемский городок и др.

Давно известно городище на правом берегу р. Устьи, напротив впадения в нее р. Кокшеньги. Крепость эта как бы «запирала» выход из реки Кокшеньги — важной водной магистрали средневекового Севера. Городище имеет полуовальную форму, с напольной стороны окружено валом (вал почти полностью распахан) и глубоким рвом. В древности это городище как бы замыкало целую цепь кокшеньгских городков XIV—XV вв.: Никольский (на мысу у слияния рек Кокшеньги и Пихтуя), Тарногский, Ромашевский на р. Уфтюге и других.