Люди сорок девятого
Шрифт:
Циничность этих слов покоробила Моргана, но он не мог не признать их правоту: каждого всегда больше интересуют свои проблемы. И справляться со всем приходится тоже в одиночку.
– Не расстраивайся, парень, так часто бывает, - опершись ладонями на стойку и приблизив свое лицо к Моргану, продолжал Линдейл, и глаза его лихорадочно горели, а голос звенел как натянутая струна.
– Добрейший мистер Линкольн и весь север вместе с ним, рыдая над творением истеричной жены священника, повествующей о смерти старого раба, как-то забыли, или не удосужились подумать о тысячах реальных, живых мужчин и женщин - белых или черных - неважно, которых поглотила развязанная ими война. Да, это мы первые вступили в бой, но нас долго к этому толкали. У нас отобрали то, что гарантировала Конституция, черт возьми! Держу пари, это было очень трудное решение, как некоторые говорят, но они прекрасно знали, что за этим последует. Я всегда думал так же, как мой отец: люди, живущие в одной стране, сумеют договориться, если политики не столкнут их лбами, но больше я в этом не уверен. Я ни в чем больше не уверен... Даже не знаю, кому больше повезло: мертвым или живым, тщетно ищущим свое место в этом мире, навсегда выбитым из своей реальности...
– Отпусти ее, - не повышая голоса, сказал Морган, и это прозвучало как-то жутко в контрасте с возбужденным монологом Линдейла, больше похожим на горячечный бред.
– Что?
– резко переспросил Джон, не расслышавший сперва его слов, едва поспевая за своими разбегающимися мыслями.
– Ты не виноват в ее смерти, - негромко проговорил Морган, - и она не виновата, что умерла. Почему бы не отпустить ее призрак?
Глаза Линдейла, полные злобы, со светящимися желтыми точками боли в зрачках, приобрели выражение волка, загнанного в угол.
– Я не могу, - тихо сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Не я держу ее, она меня не отпускает.
Такого он не говорил никому другому. Нехорошее ликование заполнило Моргана, когда он, почувствовав слабое место, не преминул зацепить его еще раз.
– Ты обманываешь себя, Линдейл. Ты цепляешься за прошлое. Месть не помогла, так ведь? Время не повернуть вспять, ее не вернуть, но ты продолжаешь верить, что это возможно. Не пора ли очнуться?
Дрожь пронзила все тело Линдейла, и у Моргана вырвалось помимо его воли:
– Ты делал то, что должен был. Действовал правильно, иначе было нельзя.
– Много ты понимаешь, канзасец...
Морган рванулся вперед. Его щеки пылали. Он коротко размахнулся, но Джон уклонился от его кулака и ударил в ответ, заставив противника отскочить и остановиться, чтобы сохранить равновесие.
Глаза Линдейла вспыхнули, но мгновенно потухли:
– Красивый шрам, - холодно процедил он и, едва заметным молниеносным движением руки подняв кочергу, отвел ею край воротника куртки Моргана. Инстинктивно отшатнувшись, Джуннайт дернулся было к револьверу, но острие, упершееся в его горло, чуть повыше широкой белой полосы, остановило его.
– Видно, некрепкие веревки в тех краях, откуда ты родом, делаются, - проговорил Линдейл, улыбаясь краем рта; вытянутая рука, сжимающая рукоятку, не дрожала.
– Нет, просто я - счастливчик, реб, - нагло ответил Морган, чувствуя, как внутри по телу его блуждает смутный сгусток прохладного ужаса, и почти не мигая.
– Я бы этого не сказал, - Линдейл больше не улыбался.
– Твое горло слишком часто оказывается не в том месте в неподходящее время и тащит за собой дурную башку.
– Все еще может измениться, - парировал Морган, вытаскивая из кармана сигарету.
– Можно?
Линдейл кивнул, удивляясь странным образом пробуждающейся симпатии к противнику. Вдохнув терпкий дым, Морган закрыл на мгновение глаза, в одну секунду заново пережив панический ужас Манассаса, холод ночей, боль и унижение Анденсонвилля, мертвую луну в пустом бездонном небе; дым тонкой струйкой, слившись с дыханием, сочился из его приоткрытых губ. Он так и не понял, зачем Бог, равнодушный к страданиям военнопленных, сохранил ему жизнь. Гибель была неминуема: оружие охранника, винтовки часовых. Тот камень, убивший Алекса... Морган не помнил, как смог поднять его, а упасть под копыта коня вообще не составляло труда при его тогдашней слабости, когда все двоилось в глазах от голода. Почему же он сумел выжить? Не просто же так? Наверное, теперь уже этого не узнать. Морган открыл глаза. "Неважно", - подумал он, усмехнувшись и так сильно втянув в себя дым, что сжег сразу полсигареты. Он бросил окурок на пол и растер сапогом по доскам; Линдейл все так же смотрел на него, не купившись на уловку.
Будто птица, завороженная змеей, стоял Морган не в силах пошевелиться, хотя точно знал, что сделает в следующий момент и каков будет финал. Мгновение затягивалось, чтобы неожиданно взорваться грохотом выстрелов. Взгляд Линдейла всего на секунду метнулся к мутному окну, тотчас же вернувшись обратно, но этого мгновения хватило, чтобы Морган успел молниеносно и бесшумно отступить назад, выхватив револьвер, отдергивая курок. Едва его слуха коснулся слабый щелчок, Линдейл не оборачиваясь и не медля ни секунды, грохнулся за стойку там же, где стоял, и пуля, просвистев сквозь то место, где секунду назад была его голова, разбила бутылку на полке бара. Все произошло так стремительно, что сначала Моргану показалось, что он попал, и стрелок медленно сделал шаг вперед, вытянув шею и опустив револьвер. Остатки виски медленно вытекали сквозь трещины в корпусе бутылки. Внезапно Линдейл выскочил из-за стойки, как игрушка на пружине выскакивает из ящика, и поднялся в полный рост, сжимая в руках обрез дробовика, раннее лежавший на трех ремнях, подвешенных снизу под стойкой. Зрачок Моргана рывком заполнил глаз. Свалившись на пол, парень мгновенно перекатился на спину, покрепче ухватив рукоятку револьвера, а Линдейл всадил содержимое одного из стволов в пол в дюйме от лица Джуннайта. Щепки оцарапали левую щеку Моргана, оставив отметины, симметричные едва заметному рубцу с предыдущей ночи, стрелок торопливо подкатился под столик в углу и, схватив за ножки, опрокинул его, превратив в своего рода баррикаду. Он не повернется спиной к врагу и не побежит от него, утверждала гордость, заглушая страх. Морган вскинул смит-вессон, который легче было перезаряжать, и выстрелил. Сверху послышались тревожные голоса, где-то в отдалении грохнул еще один выстрел, и наступила тишина. Несколько мгновений Морган лежал неподвижно и тихо, ловя каждый мимолетный шорох. По лестнице застучали легкие, будто капли дождя, шаги. Морган осторожно выглянул. Алиса, бросив быстрый взгляд по сторонам, но никого не увидев, пробежала через зал и исчезла в ведущих на улицу дверях. Створки качнулись и застыли.
– Эй, канзасец, - прервал молчание Линдейл, в его голосе явно сквозила издевка.
– Что, струсил? Чуть порохом запахло, и ты - в кусты?
Морган выстрелил, пуля с глухим стуком врезалась в дерево. Ответный огонь не медлил и заставил его пригнуться. В крышке стола появилась аккуратная дырка. Счистив пальцем мелкие щепки, Джуннайт приник к ней глазом, но никого не увидел.
– Сам хорош, реб!
– крикнул он, приложив ко рту ладонь.
– Сидишь за стойкой, как белка в дупле...
Он толкнулся ногой и, отвратительно взвизгнув, стол на полдюйма приблизился к стойке. Если под его прикрытием подобраться вплотную, то, когда Линдейл поднимется с ружьем, можно будет выстрелить снизу. Наверняка.
– Думаешь меня задеть?
– рассмеялся Линдейл. Морган лег на пол и аккуратно начал перезаряжать револьвер.
– Эй, Каин, - крикнул он, - где Авель, брат твой?
– Разве я сторож брату своему?
– принял вызов хозяин салуна. Пуля ударила в край стола, Морган едва успел пригнуться, и отскочила рикошетом.
– Черт возьми, канзасец, - в ярости крикнул Джон.
– Ты все еще думаешь, что я...
– Думаю?
– отозвался Морган.
– Готов поклясться!
Он выстрелил, но неосторожно приподнялся слишком высоко, и новая пуля чиркнула его по уху. Зажав его ладонью, Джуннайт разразился отборной бранью.
– Черт возьми, канзасец!
– голос Линдейла стал насмешливо вызывающим.
– Во всех нас есть немного крови Каина!
– Ошибка, реб!
– издевательское, высокомерное торжество от сознания того, что враг наконец-то допустил оплошность и теперь его ход, наполняло каждое слово Моргана.
– Пробел в аристократическом южном образовании, Саар!