Люди сорок девятого
Шрифт:
Он передразнил южный акцент.
– Ты забыл Сифа, миста-ар.
– Сиф явно не был твоим прародителем, - вспыхнул Линдейл, чтобы скрыть свое замешательство.
– Ни твоим, ни моим. Скорее всего только одна миссис Черрингтон во всем городе имеет право претендовать на родство с ним.
Острая игла беспокойства пронзила Моргана, он толкнул стол ближе и крикнул:
– Скажи, что с ней, подлец!
– Я позаботился об этом, - откликнулся Линдейл. Он заметил небольшое продвижение стола и знал, что уязвимость его собственной позиции состоит в ее неподвижности. Морган похолодел, почувствовав, как от страха немеют кончики пальцев на рукоятке и курке.
– Только тронь ее, мерзавец! Увидишь, что будет!
Вскочив на ноги, он выстрелил раз, другой, третий. Салун наполнился звоном разбитого стекла. В ответ раздался откровенный, неприкрытый смех, заставивший его остановиться и нырнуть вниз.
– Я же сказал, ты меня не знаешь, - крикнул Джон, поглаживая за стойкой дуло обреза. Осколки стекла зацепили его, но не сильно.
– Мы оба знаем, что ей нелегко будет выжить, потому что знаем людей, с которыми она столкнулась. Потому что сами убивали, и печать Каина на тебе, как и на мне... Ведь когда ты встретил газетчика впервые, ты тоже был не прочь его застрелить, а?
Верно. Морган заменил заряды.
– И все же...
– стрелок вдруг замер, испуганный собственной догадкой, - Господь не истребил Каина.
– Тогда люди, стараниями одного Сифа, заселили бы землю гораздо позже, - Линдейл громко сплюнул на пол.
– Ты как, стрелять будешь или болтать? Какая тебе разница?
– Мне интересно, откуда берутся такие ублюдки, как ты, реб, а время у меня есть, - огрызнулся Морган, толкнув стол еще немного вперед.
– Он мог послать Еве другого сына, как послал Сифа взамен Авеля, так ведь? Но Он сказал: за то всякому, кто убьет Каина, отомстится всемеро...
– Ну, а ты как думаешь?
– усмехнулся Линдейл. Канзасец, поймав его на рассеянности, решил порассуждать. Пусть говорит до конца. Время терпит.
– Думаю...
– Морган на минуту умолк, - Каина тоже мучили кошмары, это была его кара и смерть была бы избавлением. А может, он даже осознал весь ужас совершенного. Он не говорит прямо, но, наверное, это так.
– Ты думаешь, все может быть прощено?
– Линдейл сидел, прижавшись спиной к стене, положив ружье на колени, и улыбался при мысли о глупой идее, которая могла зародиться только в голове самоуверенного янки.
– Не знаю...
– Морган говорил правду.
– Просто, пришло вдруг в голову.
Наступила отчетливая звенящая тишина, и Джонатан Линдейл внезапно услышал сквозь открытую в заднюю комнату дверь, как кто-то тихонько стучит в окно условленным сигналом. "Все равно позиция невыгодная", - подумал он и, зарядив дробовик, сунул оружие и патроны на прежнее место - в ременные петли под стойкой.
– Эй, Линдейл!
– донесся до него крик Моргана, сопровождаемый визгом скользящего по полу стола.
– Ты чего, уснул?
Джонатан вскинул револьвер и выстрелил не глядя.
– Получи, янки!
– крикнул он, а потом добавил уже спокойнее, но все же достаточно громко: - Береги горло, парень. Мой тебе совет.
Морган ответил шквалом огня с двух рук, разом опустошив оба барабана своих револьверов. Посмеиваясь над его яростью, Линдейл на четвереньках прополз в свою комнату. Там он надел брошенную на диван шубу, не без труда раскачал немного примерзшую раму окна и, подняв ее, протиснулся наружу. Спрыгнув в снег, Джон приземлился на ноги и, порывшись в кармане, опустил в ладонь стоящего рядом Билли четвертак.
– Начинается?
– спросил он.
– Похоже, - сказал Билли.
– Они здесь, те и другие, у всех оружие, и они не расходятся, держатся вместе.
– Ты молодец, - сказал Линдейл.
– Возьми еще четвертак, беги домой и сиди там, что бы ни случилось. Носа на улицу не показывай, ты меня понял? Послушаешься, получишь еще.
Билли кивнул и побежал задами в сторону дома, петляя между подсобными постройками.
Джонатан Линдейл закрыл окно, застегнул шубу, поднял воротник и завернул за угол, направляясь на центральную улицу, откуда раньше доносились выстрелы.
Морган Джуннайт почувствовал, что что-то не так, когда ощутил холодный воздух на своем лице. Он осторожно позвал:
– Эй, Линдейл.
И когда не получил ответа, осторожно высунул из-за стола шляпу. Никакой реакции. Толкая стол ногами, Морган приблизился к стойке. Тишина.
– Эй, поганая южная собака!
– крикнул он, сжимая в руке револьвер.
– Ты трус! Не прячься от меня, давай встретимся честно, лицом к лицу.
Никакого ответа. Решившись, Морган вскочил и бросился на стойку, сжимая оружие в вытянутых руках.
Он лежал на животе на полированном дереве и, свесив голову, оглядывал пространство внизу. Никого. Морган поднял голову, и его глаза устремились к окну. Снег, наметенный ветром снаружи на стекло, был сметен.
– Мерзавец, - выразительно сказал Морган и, оттолкнувшись, спрыгнул на ноги. Выпрямившись и зайдя за стойку, он прошел в комнату Линдейла, чтобы осмотреть ее изнутри. Его палец пробежал по корешкам книг на полке, названия которых он не был в состоянии прочесть. Взгляд обшаривал пространство. Он взял с тумбы возле кровати почти пустую бутылку рома, зубами вытащил пробку и одним глотком прикончил спиртное. Пальцы его тряслись от начавшего спадать напряжения. Почувствовав, что выпивки явно недостаточно, Морган поставил пустую емкость на место и вышел к разгромленному бару. Приложив некоторое усилие, стрелок отыскал несколько уцелевших бутылок подкрашенного спирта. Джуннайт выбрал одну, поставил на стойку, потом проделал тоже с относительно чистым стаканом. Резкий звук заставил его замереть и, выдернув из-за пояса оба револьвера, взвести курки. Ничего не произошло, и он осторожно оглянулся.
Кочерга, которая не так давно упиралась в его горло, не замеченная, стоявшая раннее у стены, куда ее прислонил Линдейл, теперь валялась на полу. Вероятно, Джуннайт сам задел ее, когда искал стакан.
Морган убрал револьверы, трясущимися от уходящего напряжения руками налил себе индейского виски и, привалившись к стойке, чтобы удержаться на ногах, залпом проглотил спирт. Это вернуло стрелку часть сил, как ему показалось, а уверенности придало точно.
– Трус, - бросил он дверям и, осмелев, добавил, - пулю тратить на него не стоит.