Люди сороковых годов
Шрифт:
К письму была приложена набросанная скорописью заметка для газеты. Автор писал эту заметку явно второпях, и отделывать ее ему было некогда, хотелось побыстрее рассказать о боевых делах лучших танкистов. Вот эта заметка — живое свидетельство с поля боя, если только можно назвать полем залитые асфальтом и бетоном улицы и площади немецкой столицы. Я привожу ее здесь как документ, воскрешающий память о тех незабываемых днях и часах.
Редакции «Комсомольской правды».
СОВЕТСКИЕ ТАНКИ В ЛОГОВЕ ФАШИСТСКОГО ЗВЕРЯ
Этаж за этажом, дом за домом, улицу за улицей очищают танкисты и пехотинцы от гитлеровцев в этих напряженных боях уже на улицах столицы фашистской Германии — Берлина.
Надо отдать должную справедливость: гитлеровцы сумели окружить свою берлогу далеко на ее подступах мощной обороной — всеми новинками немецкого инженерного искусства. Густая сеть рвов, каналов, наполненных водой, надолбов — деревянных и железобетонных, минированных завалов, всевозможные коварные сюрпризы — все это стояло перед нашими частями,
Каждый город, поселок, высоту противник защищал с неистовым упорством, с упорством людей, обреченных на гибель. Но ни оборона Гитлера, ни его «тигры» и «пантеры», ни батальоны автоматчиков, ни «мессершмитты» — ничто не могло дезорганизовать мощное наступление наших танкистов, взаимодействующих с авиацией, артиллерией, пехотой.
Танковая бригада дважды Героя Советского Союза гвардии полковника Гусаковского двигалась в передовом отряде. Взломав оборону под Зееловом, танкисты рванулись к Берлину. Надо было видеть, с каким упорством рвались к логову зверя наши гвардейцы!
Вот танковое подразделение Героя Советского Союза гвардии майора Пинского. Танкисты здесь — преимущественно молодежь, комсомольцы, но уже воевавшие по 2–3 месяца. Когда им в бою вручили комсомольские значки, то каждый дал клятву: «Клянусь водрузить знамя в Берлине». В подразделениях гвардии майора Пинского и гвардии капитана Деркача развернулось своеобразное боевое соревнование: кто первым ворвется в Берлин. Каждый танковый взвод имел 2–3 алых полотнища — они были спрятаны под комбинезонами командиров танков.
И надо сказать, комсомольцы-танкисты Гусаковского свято выполняют свою комсомольскую клятву. Только за один день боев парторганизация приняла в ряды ВКП(б) 16 лучших танкистов-комсомольцев, среди которых офицеры Чусовитин и Лебеденко, сержанты Нуруллин, Яценко и др.
Командирам машин комсомольцам гвардии младшим лейтенантам Васильеву и Золотову была поставлена задача: взять высоту, господствующую над местностью. Эта высота была выгодной позицией для противника, который ее отчаянно защищал. Уже через три часа боя Васильев и Золотое сбили гитлеровцев с высоты. Однако через некоторое время фашисты подтянули артиллерию и открыли ураганный огонь по нашим танкам.
Сложилось трудное положение. Машина Золотова загорелась. Потом запылал танк Васильева. Но отважные танкисты не растерялись: несмотря на продолжавшийся сильный артобстрел, они песком, брезентами, шинелями потушили пламя. Танки были спасены и до сих пор продолжают громить фашистов.
Гвардейцы-разведчики комсомольцы Кудисов и Саган, захватив двух «языков», возвращались с боевого задания. Артиллерийским снарядом оба были сильно контужены и лишены слуха и речи. Несмотря на это, они довели пленных к штабу и категорически отказались идти в госпиталь. На листе бумаги гвардеец Кудисов написал:
«В госпиталь не пойду. У меня есть еще пять дисков патронов. А кто же будет водружать знамя над Берлином?»
Мужественно сражаются танкисты подразделения гвардии старшего лейтенанта Бабкина. Это они на одной из улиц Берлина уничтожили свыше 30 гитлеровцев, захватили в плен около 150 немецких солдат и офицеров, подбили «пантеру», захватили в исправности два танка и около 50 автомашин с военными грузами.
Особое мужество и отвагу проявили в последних боях на улицах Берлина танкисты гвардии лейтенанта К. Аверьянова. Невзирая на отчаянное сопротивление фашистов, его танкисты первыми ворвались на окраину Берлина, и на одном из высоких зданий водрузили алое полотнище.
И недалек тот день, когда Красное знамя, знамя полной победы будет развеваться в самом центре Берлина.
Так воюют гвардейцы-танкисты дважды Героя Советского Союза гвардии полковника Русаковского.
Гвардии старший лейтенант Леонид ОМЕЛЬЧЕНКО
Бой вели теперь штурмовые отряды. В состав каждого отряда, вспоминает генерал армии А. Л. Гетман, — входили танковая рота, батарея самоходных артиллерийских установок, противотанковые орудия, подразделения разведчиков, автоматчиков и саперов. Они были, в основном, укомплектованы коммунистами и комсомольцами. Каждый отряд получил свои объекты атаки. Взаимодействие между ними осуществляли командиры танковых батальонов и частей усиления, — они находились непосредственно в боевых порядках.
Утром 25 апреля войска 1-й гвардейской танковой армии форсировали канал Тельтов. 11-й гвардейский танковый корпус овладел Трептовом и во второй половине дня вышел к каналу Ландвер. Тем временем 8-й гвардейский механизированный корпус ворвался в южную часть района Нейкельн и к концу дня захватил важный перекресток Донауштрассе — Иннштрассе. Разведывательная группа корпуса под командованием майора В. С. Градова заняла аэродром Темпельхоф — это было последнее пристанище гитлеровской авиации в Берлине.
Канонада доносилась со всех сторон, — советские войска неудержимо двигались к центру города. Наступление успешно вели 1-я гвардейская танковая, 3-я и 5-я Ударные, 8-я гвардейская армии 1-го Белорусского франта, 3-я гвардейская танковая и 28-я армии 1-го Украинского.
В то же время в середине этого знаменательного дня части 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, обходившие Берлин, соединились. Гигантская мышеловка захлопнулась. Теперь гитлеровцам, оставшимся среди руин своей столицы, уже не было спасения. Они не могли даже бежать. Оставалось одно — капитуляция. Но Гитлер, укрывшийся в бомбоубежище под своей рейхсканцелярией, о ней не хотел и слышать. С упорством безумного маньяка он требовал, чтобы его солдаты умирали в бою до последнего.
26
Победа была уже совсем близка. Тем с большим волнением и горечью воспринимались горькие утраты, которые несла в этих завершающих боях армия. Погибали славные, испытанные в сражениях солдаты, офицеры. Смертью храбрых закончил свой жизненный путь боевой командир 1-й гвардейской танковой бригады, достойный преемник покойного В. М. Горелова — полковник Абрам Матвеевич Темник. Геройски погибли его соратники — командир 19-й гвардейской механизированной бригады полковник Иван Васильевич Гаврилов, командир 21-й гвардейской механизированной бригады полковник Петр Ефимович Лактионов.
Тяжело был ранен любимец армии, боевой командир 44-й гвардейской танковой бригады гвардии полковник И. И. Гусаковский, пришедший в нее еще в январе 1943 года в качестве начальника штаба, а девять месяцев спустя возглавивший ее. Днем раньше был тяжело ранен в обе ноги и начальник политотдела этой бригады гвардии подполковник В. Т. Помазнев. Оба они, несмотря на тяжелые ранения, отказались эвакуироваться в тыловой госпиталь, твердо заявив, что останутся в бригаде до завершения битвы за Берлин.
Командование бригадой временно принял заместитель Гусаковского подполковник Е. Я. Стысин, а Помазнева заменил майор Н. Е. Золин, но вскоре он был убит…
В середине дня 27 апреля командование фронта поручило 1-й гвардейской танковой армии новую задачу, — такую задачу, которая до глубины души взволновала танкистов: было приказано овладеть вокзалами, затем силами танкового корпуса пересечь канал Ландвер западнее Потсдамского вокзала и нанести удар по имперской канцелярии и рейхстагу. Механизированный корпус тем временем должен был наступать на запад вдоль канала. Это означало, что до полной победы оставались уже считанные часы. Охваченные боевым порывом солдаты и офицеры рвались в наступление.
Армии, штурмовавшие центр Берлина, продвигались к рейхстагу и рейхсканцелярии со всех сторон. С юга наступали 3-я гвардейская танковая, 28-я и 8-я гвардейская армии и 1-я гвардейская танковая армия, с востока 5-я Ударная армия, с севера — 3-я Ударная армия, с северо-запада — 2-я гвардейская танковая армия и 1-я армия Войска Польского. Но чем ближе подходили наши войска, к рейхстагу и рейхсканцелярии, тем труднее давалось продвижение вперед. «Каждый дом являлся крепостью, которую приходилось брать штурмом, — вспоминают А. X. Бабаджанян, Н. К. Попель, М. А. Шалин и И. М. Кравченко, [98] — немецко-фашистское командование бросало в бой все, что имело под рукой, осуществляло широкий маневр силами и средствами. Отдельные группы автоматчиков и солдат, вооруженные фауст-патронами, используя подземные коллекторы, водосточные каналы и т. п., выходили в тыл наших частей и выводили из строя офицеров, солдат, рвали линии связи, уничтожали машины, орудия. Нередко гитлеровцы переодевались в гражданскую одежду и наносили удары из-за угла, из канализационных колодцев. Узкая полоса наступления позволяла использовать одновременно ограниченное количество танков и самоходно-артиллерийских установок, а для действий на более широком фронте не хватало пехоты: в танковых бригадах имелось по 80–100 автоматчиков, а в механизированных — по 300–450».
98
А. X. Бабаджанян, Н. К. Попель, М. А. Шалин, И. М. Кравченко. Люки открыли в Берлине. М., Военгиз, 1973, стр. 322–323.
Все же к утру 28 апреля железнодорожные вокзалы были взяты, а во второй половине дня 11-й гвардейский танковый корпус форсировал канал Ландвер; 3-й гвардейский механизированный корпус, наступая вдоль южного берега этого канала, очистил от гитлеровцев еще 60 кварталов и к концу дня подошел к Зоологическому саду.
Ночью, в разгаре боев, поступил новый приказ: на 29 апреля назначался общий штурм последних оплотов гитлеровцев; и перед
1-й гвардейской танковой и 8-й гвардейской армиями ставилась задача овладеть имперской канцелярией, парком Тиргартен, Зоологическим садом и соединиться с 3-й Ударной и 2-й гвардейской танковой армиями, наступавшими с севера и северо-запада.
В полдень войска 11-го гвардейского танкового корпуса, находившиеся уже неподалеку от рейхсканцелярии, начали свое наступление вдоль улицы, ведущей к Тиргартену. «К исходу 29 апреля, — вспоминает генерал армии А. Л. Гетман, — части 11-го гвардейского танкового корпуса почти вплотную приблизились с юго-запада к зданию имперской канцелярии. Но пробиться к нему не смогли из-за сильного огня вражеской артиллерии и многочисленных команд фаустников (не следует забывать, что в эти часы в бомбоубежище под рейхсканцелярией все еще находился сам Гитлер. Он покончил самоубийством лишь на следующий день. — Ю. Ж.). Наступила ночь, но бой не утихал. Впереди в отблесках взрывов виднелась громада имперской канцелярии. Казалось, еще одно усилие — и части 11-го гвардейского танкового корпуса прорвутся к этому зловещему зданию, неся с собой возмездие зарывшемуся в землю маньяку. Ради этого самоотверженно сражались воины корпуса в ту ночь…