Люди сумрака
Шрифт:
Уже начинало темнеть, и я понял, что до наступления ночи в Дейстер мне не добраться. Я долго не был в этих краях, поэтому пришлось основательно покопаться в памяти, прежде чем смог вспомнить, где находится ближайшая гостиница.
По этой разбитой проселочной дороге редко кто ездил, большинство предпочитало использовать асфальтированную главную трассу. Но я решил срезать путь, чтобы добраться до дома как можно скорее.
Судя по указателям, до Дейстера оставалось меньше получаса езды. По обеим сторонам дороги не было ничего, кроме голых деревьев, в неровном свете
Я уже мысленно предвкушал горячую ванну в уютном мотеле, прохладные простыни и обжигающий горло виски, как вдруг увидел справа одинокий дом с горящими окнами. Резко дал по тормозам. Обиженно взвизгнув, машина остановилась.
Дом стоял поодаль от главной дороги, но фонари на крыльце позволяли рассмотреть белый забор и небольшой садик, разбитый за ним.
Я не знал, что заставило меня остановиться. Дом посреди пустующих земель — не такая уж редкость в округе Дейстера. Многие предпочитали уезжать подальше от городской суеты, уединяясь в коттеджах посреди нетронутой природы.
Не знал я и то, почему вдруг решил открыть дверь машины и выбраться наружу. Ветер тут же хлестнул по щекам, заставив раздраженно поморщиться. Запахнув плащ, я медленно направился к дому.
Я не знал, зачем иду туда, но знал, что должен это сделать.
Отодвинул засов и отворил калитку. По выложенной камнями тропинке прошел к дому, мысленно отметив, в каком упадке находился раскинутый по обеим сторонам от меня сад. Когда-то в прошлом роскошные розы и нежные фиалки завяли, плоды грушевых и яблоневых деревьев, лежащие на земле, почернели и сгнили.
Я поднялся на крыльцо. Взявшись за резную ручку, потянул на себя дверь, и та послушно отворилась.
Я хорошо помнил, что еще секунду назад в доме горел свет. Вот только вспомнить, в какой момент он погас, так и не сумел. Это не остановило меня. Я переступил порог и очутился в чужом доме. Дверь за спиной захлопнулась, и темнота окружила со всех сторон, вызвав невольные мурашки. Хотел крикнуть, есть ли в доме кто, но шестое чувство подсказало, что на мой зов никто не откликнется.
«Что я здесь делаю?» — мелькнула недоуменная и запоздалая мысль.
Я развернулся, чтобы уйти из дома, который позвал меня своими горящими окнами, но обманул, оказавшись пустым и заброшенным.
Я не успел.
Я увидел ее на улице. Она выпорхнула из автобуса — тоненькая, хрупкая. Юбка из тонкой ткани взметнулась вверх, чтобы через мгновение вновь прильнуть к ее ногам. Серо-голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц, густая светлая копна волос, непослушными волнами спадающая на спину. Чуть приподнятые уголки сочных губ — словно она в любой момент была готова улыбнуться. Незнакомка подняла голову вверх — на чистое, незамутненное облаками небо, приложив руку козырьком. По губам скользнула улыбка, и я разглядел очаровательную щербинку меж зубов.
Она встретилась со мной взглядом… и, отвернувшись, пошла прочь. Я понял, что просто обязан догнать ее. А когда нас разлучила спешащая утренняя толпа, понял, что не смогу себе простить, если не увижу ее снова.
Как ошалелый, я каждый день искал ее в толпе прохожих. Рисовал ее лицо, ее точеную фигуру. Бродил по улицам города в надежде, что снова увижу ее.
Я знал, что судьба снова сведет нас вместе, но даже не мог предположить, как именно это произойдет. Я встретил ее на Игре и в первое мгновение даже не узнал — забавный парадокс, если учесть, как много мыслей и снов в последние дни были посвящены ей одной.
Незнакомка стояла у лестницы, небрежно положив затянутую в длинную перчатку руку на перила. Облаченная в атласное платье до пят, полностью открывающее спину, сейчас она казалась совсем другой. Непослушные вьющиеся локоны собрала в высокую прическу, оставив прядь у виска, накрасила губы красным — в тон платью. Встретившись со мной взглядом, чуть удивленно взмахнула ресницами — узнала. Сердце забилось чаще — она запомнила меня, запомнила! Случайного прохожего, одного из тысяч, что повстречались ей за всю ее жизнь.
Вряд ли бы это произошло, если бы тогда я не стоял посреди улицы, позволяя толпе — живой реке с сотней лиц — обтекать меня с обеих сторон. Она не могла не увидеть восхищение в моих глазах. Не могла не понять…
В старинном особняке, где проходила Игра, находилась пара десятков человек — женщин в длинных платьях, прекрасных, но уступающих по красоте моей Незнакомке, мужчин в костюмах и фраках. Дом таил в себе множество загадок — опасных и чарующих одновременно. Как сама Игра. Для того чтобы выбраться отсюда, нужно было их разгадать — что было не так уж и просто.
А я все смотрел в глаза моей незнакомке. До того, как она появилась, все мои мысли были о предстоящей Игре. После — о ней, той, что стояла сейчас поодаль, лукаво улыбаясь.
Едва осознавая, что делаю, я подошел к ней. И предложил свою помощь. Правила Игры подобное не запрещали — просто никому прежде не приходило в голову объединиться и разделить свою победу с кем-то другим. Игра — призвание тщеславных эгоистов, так мне всегда казалось.
Она задумалась на мгновение, а потом кивнула. И сказала, улыбаясь: «Алесса». Это имя было словно создано для нее одной — мягкое, полное безграничной нежности и затаенной страсти. Разумеется, в Игре мы победили. Покидая особняк на рассвете, я крепко держал ее за руку. И готов был пойти на все, чтобы никогда ее не отпускать.
Алесса. Моя Алесса. Мне так нравилось произносить ее имя, каждый раз будто пробуя его на вкус. Нравилось смотреть в ее светлые глаза, оттенок которого я все так и не мог уловить. Казалось, их цвет менялся ежесекундно — от нежно-бирюзового до темно-серого. Все оттенки неба: светлого и ясного или же дождливого и хмурого.
Мне нравилось слушать, как она поет. Она не всегда попадала в ноты, но ее голос был хрипловатым и завораживающим.
В Алессе мне нравилось все.
Она казалась немного иной, непохожей на современных молодых девушек, предпочитающих смелые наряды и яркий макияж. Она любила легкие воздушные платья и белый цвет. Любила распускать светлые волосы по плечам, давая солнечным лучам окрашивать их в нежно-золотистый цвет.