Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги
Шрифт:
Жанна Наваррская родила третьего сына находясь в городе Крей. Это было важное событие, особенно для крестных родителей, которые были назначены задолго до родов. Своим выбором король оказал честь некоторым из своих родственников, которые стали духовными родителями ребенка [39] , и таким образом укрепил связи с важными семьями королевства. С XIII века у девочки теоретически был один крестный отец и две крестные матери, у мальчика — два крестных отца и одна крестная мать, но количество крестных отцов и крестных матерей увеличивалось на протяжении всего Средневековья. Это, по-видимому, относится и к Карлу, поскольку источники упоминают по имени Карла де Валуа, брата Филиппа IV, Гоше де Шатийона, коннетабля Франции, и Маго, графиню Артуа, предполагая, что они были лишь самыми важными среди нескольких других крестных родителей [40] . Участие графини играло важную роль, так как королева Жанна оставалась прикованной к постели оправляясь после родов и не присутствовала при крещении сына. Сам же отец частенько отсутствовал и мы не знаем наверняка, принимал ли Филипп Красивый участие в таинстве крещения, поскольку несколько свидетелей, заслушанных во время расследования 1322 года, утверждали, что король покинул Крей сразу после родов королевы, чтобы отправиться в Санлис, расположенный всего в двух лье [41] . Ситуация, которая сейчас кажется нам довольно удивительной, тем не менее, тогда была нередкой и отец ребенка которого крестили иногда отсутствовал, чтобы не мешать
39
Крестный отец становился кумом (compater) ребенка, а крестная мать — кумой (comater). Таким образом, родство делилось между плотскими и духовными родителями.
40
J. R. de Chevanne, op. cit., p. 334. Коннетабль был одним из главных офицеров королевства. При Каролингах эта должность называлась комит конюшен (comes stabuli). В XIV веке коннетабль командовал королевским армией в отсутствие короля и управлял военной администрацией с помощью маршалов (R. Telliez, Les Institutions de la France medievale, Paris, Armand Colin, 2016, p. 79).
41
Присутствие короля засвидетельствовано в Санлисе в июне, при этом один день он провел в Крей. Следовательно, он мог совершить кратковременный визит к своей жене и новорожденному ребенку. (E. Lalou, Itineraire de Philippe IV le Bel (1285–1314), Paris, diff. de Boccard, 2007, vol. 2, p. 93–94).
42
D. Lett, "L'homme, la famille et la parente", в книге Le Moyen Age en lumiere: manuscrits enlumines des bibliotheques de France, J. Dalarun (ed.), Paris, Fayard, 2002, p. 126–129.
43
J. R. de Chevanne, op. cit., p. 334 et 338.
Среди присутствующих были многие знатные люди королевства, как светские, так и церковные, такие как граф Фландрии, граф Сен-Поль, граф Бургундии (муж Маго д'Артуа), графиня Даммартен, графиня Жуаньи, архиепископ Санса, архиепископ Нарбона, епископ Бове, Гишар, аббат Сен-Пьер-де-Монтье-ла-Сель и будущий епископ Труа. Чтобы не пропустить событие, последний приехал погостить у королевской четы за несколько недель до родов, как и, вероятно, другие участники обряда. Графиня же Артуа, едва не пропустила роды. Предупрежденная о их приближении, она поспешила в Крей [44] , что позволило ей одной из первых взять ребенка на руки, громко объявив себя кумой королевы Жанны. Таким образом она подчеркнула престиж, связанный с духовным родством, которое теперь объединяло ее с младенцем и его родителями.
44
Ibid., p. 340.
Обряд крещения стал событием и для местного населения, которое стекалось посмотреть на всех этих знатных господ. Один из свидетелей на суде 1322 года сказал, что он пошел в церковь, чтобы присутствовать на крещении, но не смог подойти близко из-за собравшейся толпы, другая свидетельница, будучи беременной, предпочла наблюдать за действом со стороны [45] .
Крещение королевских сыновей, Людовика и Филиппа, несомненно, было очень похоже на крещение их младшего брата, и таким образом, имело как политическое, так и религиозное значение. В течение одного дня многие знатные люди королевства толпились вокруг младенца, чтобы показать свою близость к правящей династии.
45
Ibid., p. 331 et 341.
Начальное обучение
Маленький принц, далекий от всей этой суеты, после обряда крещения был возвращен матери. Вверенный заботам кормилицы, камердинера и врача, которые следили за его здоровьем [46] , Карл находился под присмотром нескольких няней, в том числе Изабеллы де Суази. Хотя средневековые педагоги считали грудное вскармливание лучшим способом передачи добродетелей матери ребенку, оно редко практиковалось среди знати. Юные принцы оставались на попечении этих нянь в течение нескольких лет, и даже после их взросления, няни оставались при них в качестве гувернанток. Когда родился их брат, Людовик и Филипп, в возрасте 5 и 1 года соответственно, находились в Сен-Жермен-ан-Ле с другой няней, Марией де Шени [47] . До достижения семилетнего возраста [48] , три мальчика росли среди женщин.
46
A. Chereau, "Les medecins de six rois de France, 1270–1350", L'Union medicale, vol. 24 (1864), p. 573–580.
47
J. R. de Chevanne, op. cit., p. 331 et 333.
48
Хотя трудно провести четкие границы между различными возрастными группами, тем не менее, принято было считать, что возраст 7 лет является важной вехой в жизни человека. Это был возраст обретения разума, и он также знаменовал конец опеки над несовершеннолетними в XIII веке (E. Becchi et D. Julia (ed.), Histoire de l'enfance en Occident, t. I: De l'Antiquite au XVIIe siecle, Paris, Seuil, 1998, p. 106).
В этом нет ничего необычного. Когда мать имела достаточное образование, она брала на себя обучение ребенка начальной грамотности и религиозное воспитание своих детей, иногда с помощью гувернантки. Такое активное участие матери в воспитании своих детей, как девочек, так и мальчиков, поощрялось развитием культа Девы Марии и ссылками на обучавшую ее Святую Анну. Важность этих ранних лет ребенка единодушно подчеркивали средневековые мыслители, писавшие трактаты о воспитании детей, такие как Винсент из Бове, Гийом Пейро, Гумберт Романский и Жиль Римский. По их мнению, речь шла о том, чтобы пропитать ребенка основными ценностями и знаниями, пока он еще податлив к восприятию. Это обучение происходило в основном путем подражания. Помимо нянь и гувернанток, которые тщательно подбирались из окружения королевы, молодые мальчики могли пользоваться услугами многих других людей.
Духовники, в частности, были влиятельными педагогами: Лоран Орлеанский, духовник короля Филиппа III Смелого, в своей эпитафии был назван "настоятелем королевских детей". Должность королевского духовника была учреждена в правление Людовика IX двумя указами 1243 и 1256 годов. До этого времени король и его двор получали церковные таинства от священника того места, где они находились. Поскольку этот принцип плохо подходил во время странствий, король добился от Папы привилегии, в силу которой государь отныне мог исповедоваться одному из своих капелланов (1243), а затем любому священнику, монаху или светскому, по своему выбору (1256). До правления Карла VI должность королевского духовника занимали исключительно доминиканцы, которые при последних Капетингах, все были выходцами из парижского монастыря Сен-Жак [49] . Эти монахи-проповедники получали солидную интеллектуальную подготовку и были авторами проповедей, комментариев к Библии и моральных трактатов. Лоран Орлеанский,
49
Появившиеся в первой половине XIII века ордена нищенствующих монахов-проповедников явно отличались от традиционных монашеских орденов. Обосновавшиеся в городах, а не в монастырях, отделенных от мира, они стремились вести жизнь в соответствии с Евангелием, ежедневно прося подаяний на пропитание и отказываясь от собственности. Францисканцы (или кордельеры), носившие серые рясы, и доминиканцы (или якобинцы), носившие черно-белые рясы, были самыми известными из нищенствующих орденов, но кармелиты (коричневые рясы) и августинцы (черные рясы), также были частью этого движения. Эти ордена имели и женские отделения: монахини-проповедницы были доминиканками, бедные клариссинки - францисканками и т. д.
50
X. de La Selle, "La confession et l'aumone: confesseurs et aumoniers des rois de France du XIIe au XVe siecle", Journal des Savants, vol. 2, no 1 (1993), p. 261–264.
51
X. de La Selle, Le Service des ames a la cour: confesseurs et aumoniers des rois de France du XIIIe au XVe siecle, Paris, Ecole des chartes, 1995, p. 154.
Королевский двор был местом, которое часто посещали приближенные к королю люди. Можно предположить, что Людовик, Филипп и Карл часто проводили время со своим дядей Карлом де Валуа, и что они встречались с главными советниками короля, такими как Гийом де Ногаре и Ангерран де Мариньи. Несомненно, принцы были окружены другими детьми из знатных семей, которые время от времени или надолго оставались при французском дворе. Гийом де Нанжи и Большие французские хроники сообщают, что в 1294 году дочь графа Фландрского была доставлена в Париж, чтобы воспитываться вместе с наследниками короля [52] . Конечно, она был не единственной, хотя источники не дают этого понять. В мире благородных дворян было принято отправлять своих детей ко двору сюзерена, чтобы они получили хорошее образование. Несомненно, эти три принца также играли вместе со своими кузенами Робертом д'Артуа, родившимся в 1287 году, или Филиппом де Валуа, будущим Филиппом VI, родившимся в 1293 году.
52
Chronique latine de Guillaume de Nangis, op. cit., p. 287; Grandes chroniques de France, op. cit., vol. VIII, p. 154–155. В данном случае присутствие дочери графа Фландрии при французском дворе, несомненно, было средством давления на ее отца.
Несмотря на строгость нравов Филиппа Красивого, развлечения вовсе не были запрещены при дворе, и некоторые документы свидетельствуют о том, какое внимание уделяли знатные родители развлечениям своих отпрысков. Когда они были совсем маленькими, им дарили вертушки, мячи, куклы и игрушечную посуду, часто высокого качества, и даже из драгоценных металлов. Счета графини Маго д'Артуа, крестной матери принца Карла, в которые отражены расходы на ее сына Роберта, родившегося около 1300 года, также свидетельствуют о некоторых развлечениях молодого дворянина. Когда Роберту было от 4 до 6 лет, мать платила менестрелям, которые развлекали его, играя разные мелодии по несколько раз в день, художники делали маски для него и его маленьких товарищей по играм, а парикмахер изготавливал им парики. Роберту также выделяли деньги на азартные игры (триктрак, кости), популярность которых никогда не ослабевала, несмотря на попытки властей запретить их [53] . Со временем, он научился играть в же-де-пом (теннис), квинтан (игры с копьем) и шахматы [54] . На средневековых миниатюрах есть изображения детей, качающихся на качелях, играющих в чехарду или жмурки. Мы легко можем представить себе, что эти и другие развлечения небыли чужды Людовику, Филиппу и Карлу. Обучение игре в шахматы, в частности, было неотъемлемой частью подготовки молодых принцев и даже стало поводом для многочисленных нравоучений [55] . Физическая подготовка также была очень важна. Принцы познакомились с охотой — спортом и развлечением, которое давало хорошую подготовку к войне. Это обучение поручалось гувернерам и опытным рыцарям из ближайшего окружения короля. Отец также сыграл в этом важную роль. Что касается интеллектуального обучения принцев, то за него отвечали духовники или прецепторы, тщательно отобранные грамотные священнослужители.
53
Запрет на азартные игры имел религиозные предпосылки - они оскорбляли Провидение - отсюда и усилия церковных властей по их запрету. Светские власти тоже иногда вмешивались, хотя и реже, так в 1254 году в своем указе о реформировании королевства Людовик IX посвятил статью пресечению азартных игр.
54
J.-M. Richard, Une petite-niece de saint Louis: Mahaut, comtesse d'Artois et de Bourgogne (1302–1329). Etude sur la vie privee, les arts et l'industrie, en Artois et a Paris au commencement du XIVe siecle, Paris, Honore Champion, 1887, chap. IX.
55
Книга Жака де Сессоля "Le Jeu des echecs moralises" (около 1300 года) - одна из самых известных работ по этой теме, была очень популярна. В этой книге излагались правила игры в шахматы, но прежде всего она служила пособием по воспитанию для социальной элиты того времени. Автор проводил параллели между фигурами в игре и социальными категориями, а также между движениями фигур и социальными отношениями. Таким образом, он заставлял размышлять над устройством общества.
Короли действительно были очень озабочены образованием своих детей, особенно со времен правления Людовика IX. Для своего сына, будущего Филиппа III, Людовик IX заказал Винсенту де Бове трактат Об образовании сыновей знати (De eruditione filiorum nobilium, ок. 1247–1250 гг.). Это произведение было Зерцалом принцев (наставлением), которое, перечисляя обязанности, связанные с королевским предназначением, и добродетели, необходимые для любого христианского государя, давало наследнику престола и практические советы. Людовик IX также обратился к Жильберу из Турне, который в свою очередь написал трактат Образование королей и принцев (Eruditio regum et principum, 1259). В конце жизни король сам написал, на французском языке, Поучения (Enseignements) для своего сына Филиппа и своей дочери Изабеллы, королевы Наварры. Вступив трон, Филипп III пошел по стопам отца и доверил образование своего сына известному богослову Жилю Римскому. Тот написал еще одно зерцало для своего ученика, О правлении государей (De regimine principum, ок. 1279). Поэтому мы можем с полным основанием предположить, что эти произведения, взятые из семейного наследия, послужили основой для образования трех молодых принцев, которых с детства готовили к их будущим обязанностям.
Поэтому эти первые годы, посвященные играм, обучению и наставлениям, были очень важны для становления молодых принцев. Подготовленные физически и интеллектуально к выполнению своих обязанностей, трое мальчиков научились быть общительными и сформировали прочные связи со своими сверстниками: кузенами, кузинами и товарищами по играм. Таким образом завязав отношения, которые, часто оставались на всю жизнь и, способствовали созданию мощной сети родственных и дружеских связей.