Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги
Шрифт:
Другим фактом, указывающим на трудности, с которыми столкнулся Людовик при вступлении в свои новые обязанности, было довольно позднее празднование его коронации. Коронация не использовалась в Римской империи, а Меровинги довольствовались божественным воздействием крещения. Только в 751 году, а затем во второй раз в 754 году, Пипин Короткий, первый из Каролингов, короновался, чтобы утвердить свою легитимность с помощью Церкви. С тех пор коронация, наряду с принципами наследственности и первородства, стала третьим столпом королевской легитимности. Коронация была церемонией, в ходе которой новый король помазывался епископом священным маслом (елеем) как "наместник Христа", представитель Бога на земле, в соответствии с ритуалом, заимствованным из Ветхого Завета [133] . Эта церемония придавала власти короля божественное происхождение, ставя его выше всех мирян и делая его избранником Божьим и защитником Церкви. Григорианская реформа, которая началась в понтификат Льва IX (1049–1054) и продолжилась при Григории VII (1073–1085), привела к десакрализации власти королей и коронация перестала быть таинством, делая короля лишь первым из мирян, а не квази-епископом, как раньше.
133
Первые помазанные на царство цари появляются Ветхом Завете. Первосвященник помазывал царя священным маслом, чтобы передать ему божественную благодать. Давид - один из этих библейских царей, послужил образцом для государей всего мира.
Коронация Людовика X состоялась только 3 августа 1315 года, почти через восемь месяцев после смерти его отца, когда он, направляясь во Фландрию, только что принял Орифламму
134
Эта Орифламма, хранившаяся в аббатстве Сен-Дени, считалась алым знаменем Карла Великого. Начиная с XII века, стало традицией начинать каждую военную кампанию с получения ее в Сен-Дени. См. P. Contamine, L'Oriflamme de Saint-Denis aux XIVe et XVe siecles, Nancy, Institut de recherche regionale, 1975.
135
O. Canteaut, Gouvernement et hommes de gouvernement, op. cit., p. 699–703.
136
В средневековой Западной Европе обращались различные виды денег (флорин, грош, эстерлин, мейель). Чтобы сравнить их стоимость, их переводили в счетные деньги, то есть в нечеканные деньги, которые использовалась для счета. Эти счетные деньги были основаны на следующих соотношениях: 1 ливр = 20 су; 1 су = 12 денье; 1 ливр = 240 денье. Перевести эти суммы в нашу сегодняшнюю валюту невозможно. В крайнем случае, мы можем измерить их значение с помощью нескольких эталонных величин. Например, известно, что в 1290–1295 годах годовой доход короля колебался между 400.000 и 600.000 ливров. (J. Favier, Philippe le Bel, op. cit., p. 138). Кроме короля, только принцы и города получали ежегодный доход в несколько тысяч ливров.
137
O. Canteaut, "Louis X en majeste", op. cit., n. 6, p. 53.
Первая жена Людовика, Маргарита, умерла в своей тюрьме в Шато-Гайар 30 апреля 1315 года, вероятно, из-за особенно тяжелых условий заключения [138] , поэтому, летом 1315 года, Людовик смог жениться на Клеменции Венгерской, дочери Карла Мартела, принца Салерно, наследника неаполитанского престола и титулярного короля Венгрии в 1292–1295 годах. Поэтому именно с новой женой Людовик был коронован в Реймсе. Затем 5 августа он отправился в аббатство Корбени, чтобы совершить паломничество к гробнице Святого Маркульфа. Считалось, что именно этот святой наделил королей Франции чудесной способностью исцелять золотуху, в благодарность, за то что король Карла III Простоватый, в 900 году, построил монастырь для хранения его мощей, которым угрожали набеги викингов. Короли имели обыкновение посещать этот монастырь на следующий день после коронации, чтобы прикоснуться к мощам святого. После этого Людовик X, прикоснулся к девятнадцати больным в Вайи [139] , затем к трем в Пероне и одному в Аррасе [140] .
138
Chronique latine de Guillaume de Nangis, op. cit., p. 422; Grandes chroniques de France, op. cit., vol. VIII, p. 316. Эта скоропостижная смерть была настолько выгодна для Людовика, что ходили слухи, будто он приказал убить свою первую жену. Доказательств в пользу этой теории нет, хотя примечательно, что Людовик отправил Юга де Бувиля в Италию еще в декабре 1314 года, что говорит о том, что он начал переговоры о браке с Клеменцией Венгерской задолго до смерти Маргариты.
139
Ныне Вайи-сюр-Эн.
140
O. Canteaut, "Louis X en majeste", op. cit., n. 6, p. 54.
Он также воспользовался этим путешествием, чтобы посетить города Суассон, Вайи, Лаон, Сен-Кантен, Перон, Бапом, Аррас и Лилль. Королевский въезд — это ритуал приветствия короля в городе, начинавшийся с шествия extra muros, состоявшего из горожан, муниципальных чиновников и торговых гильдий, которые должны были приветствовать государя, прежде чем он пересечет город в соответствии с четко определенным маршрутом [141] . Эта церемония была одновременно демонстрацией королевской власти и возможностью для диалога между королем и его подданными, причем жители города ожидали от государя сохранения своих прав или получения привилегий. Въезд короля в город был поводом для ликования, горожане одевались в свои лучшие наряды и устраивал различные представления вдоль маршрута следования процессии. Церемония завершалась званым пиром. Во Франции вновь коронованного короля торжественно чествовали, когда он впервые въезжал в какой-либо город. Самой торжественной церемонией после коронации был его въезд в Париж. Сначала через ворота Сен-Мартен на встречу к королю вышли представители Парижа — купеческий прево, эшевены, муниципальные чиновники и представители различных гильдий. После того, во главе с королем ехавшим под специальным балдахином, процессия вошла в столицу через ворота Сен-Дени, прошла по улице Сен-Дени, направилась к Шатле, а затем к Нотр-Дам, где состоялось празднование с произнесением торжественной речи представителем Парижского Университета. Затем процессия направилась во дворец Сите, где в завершение церемонии, состоялся большой пир.
141
Cf. B. Guenee et Fr. Lehoux, Les Entrees royales francaises: de 1328 a 1515, Paris, CNRS editions, 1968.
Если Людовик X медлил с утверждением себя в качестве короля, то к осени 1315 года он сделал это, и новый государь явно демонстрировал свои амбиции. В возрасте 25 лет он оказался во главе одного из самых могущественных королевств христианского мира и чтобы управлять им, он мог рассчитывать на прочную административную систему и полагаться на доверенных людей.
Институты власти
Люди короля
Управление королевством Франция в начале XIV века находилось в ведении различных учреждений, традиционно делившихся на центральную (Отель, Канцелярия, Совет, Счетная палата, Парламент) и местную администрацию (прево, бальи и сенешали). Однако границы между этими двумя сферами власти были очень размытыми, и в течение своей карьеры королевские служащие могли несколько раз переходить из одной в другую.
Начиная с правления Филиппа Августа, бальи (на севере королевства) и сенешали (на юге) были опорой королевской власти в королевском домене, то есть на всех территориях, находившихся под непосредственным управлением короля, с которых он собирал доходы. Когда Людовик пришел к власти, королевский домен охватывал две трети территории королевства,
На этой обширной территории бальи и сенешали, которым часто помогали заместители, выполняли судебные, финансовые и военные функции от имени короля: они рассматривали апелляции из сеньориальных судов во время ассизов (судебных сессий), в первую очередь, "дела короны", то есть преступления, затрагивающие суверенитет короля, например, измену или выпуск фальшивых денег; они концентрировали доходы с домена и перечисляли их в королевскую казну; они возглавляли местные королевские военные контингенты (ost). Должность бальи, которая впервые появляется в документах в 1184 году, но, вероятно, созданная до этой даты, была основана на английской модели. Изначально бальи были членами королевского двора (Curia regis), которых время от времени посылали с миссией, по двое или трое, в один из регионов королевства. В середине XIII века бальи уже были главами округов — бальяжей [142] . Что касается сенешалей, то после присоединения к королевскому домену земель юго-запада они заменили тех, кто управлял там владениями Плантагенетов. Бальи и сенешалям в их деятельности помогали прево [143] , виконты в Нормандии, байло или виго на юге Франции, мэры городов и судьи-магистраты (juges-mages, юристы, на юге королевства с судебными функциями). В подчинении у этих офицеров власти были пешие или конные сержанты, которые являлись их агентами по принуждению к подчинению. Бальи и сенешали были одним из главных инструментов для расширения королевской власти и будучи ее воплощением они часто становились главной мишенью народных протестов. Расследование, проведенное королем по просьбе его подданных, выявило злоупотребления, совершенные некоторыми из них.
142
В 1302 году в королевстве насчитывалось 28 бальяжей, а к 1328 году их число возросло до 36 (G. Dupont-Ferrier, Les Officiers royaux des bailliages et senechaussees et les institutions monarchiques locales en France a la fin du Moyen Age, Paris, Librairie Emile Bouillon, 1902, p. 14).
143
Следует отличать от прево Парижа от купеческого прево, которые были наделены разными функциями. Прево Парижа был более высокого ранга, и с середины XIII века его должность была приравнена к должности бальи. Купеческий прево был главой купеческой Ганзы, другими словами, старейшиной купеческого цеха и постепенно становился главой парижского муниципалитета (например, Этьен Марсель был купеческим прево при короле Иоанне II Добром).
Назначаемые и смещаемые королем по его желанию, эти чиновники зависели непосредственно от государя, которому они давали клятву при вступлении в должность. Их вознаграждение, которое сильно варьировалось в зависимости от размера бальяжа, составляло от 50 до 800 ливров в год. Хотя настоящего табеля о рангах (cursus honorum) еще не существовало, некоторые из этих людей могли надеяться подняться по служебной лестнице и занять более престижные должности. Большинство бальи или сенешалей оставались на своих постах менее пяти лет, другие — менее года, с дальнейшим переводом в другой бальяж, либо с продвижением по службе [144] . Карьера Понса д'Омеласа была образцовой в этом отношении: судья-магистрат в сенешальстве Руэрг в 1304 году, затем в сенешальстве Тулузы в 1308 году, он заседал в Парламенте в 1310 году; затем он служил следователем по злоупотреблениям; в 1314 году он стал "советником короля" [145] . Тома де Марфонтен начал свою карьеру в качестве бальи Санса в период с 1310 по 1313 год, а в 1314 году он получил титул "советника короля" [146] .
144
Из 331 бальи или сенешаля, документально подтвержденных за период 1250–1328 годов, 209 занимали одну должность, а 123 - несколько. 60,4% оставались на своем посту менее пяти лет, а 18,1% - менее одного года. Cр. A. Demurger, "Le milieu professionnel de Philippe de Beaumanoir: baillis et senechaux royaux de 1250 a 1328", dans Actes du colloque international Philippe de Beaumanoir et les coutumes de Beauvaisis (1283–1983), Beauvais, 1983, p. 43.
145
J. Favier, Philippe le Bel, op. cit., p. 22–23; O. Canteaut, Gouvernement et hommes de gouvernement sous les derniers Capetiens (1313–1328), Paris, 2005, p. 32 дата последнего обращения 12 мая 2019 г.).
146
"Chronologie des baillis et des senechaux royaux, depuis les origines jusqu'a l'avenement de Philippe de Valois", dans L. Delisle (ed.), Recueil des historiens des Gaules et de la France. Tome vingt-quatrieme, Paris, Imprimerie nationale, 1904, p. 42; C. Balouzat-Loubet, Mahaut d'Artois: une femme de pouvoir, Paris, Perrin, 2015, p. 123.
Интеграция в Парижский Парламент была предпочтительным путем продвижения по службе для легистов после нескольких лет службы в качестве бальи или сенешаля [147] . Начиная с правления Филиппа IV и далее, Парламент заседал в постоянном месте, в здании к северу от дворца Сите. Парламент был разделен на несколько палат: Высшая (судебная) палата (Grand chambre), где проходили судебные процессы, была самой важной; Палата прошений (Chambre des requetes) рассматривала просьбы тяжущихся сторон; Палата дознания (Chambre des enquetes), основанная Филиппом Красивым в 1307 году, отвечала за расследование дел, в результате чего, выносила "определения", которые затем представлялись в Высшую палату. В силу своей компетенции члены Парламента часто приглашались в королевский Совет и таким образом участвовали в принятии политических решений. Им также довольно часто поручать дипломатические миссии. Большинство из них не работали исключительно на короля, и могли быть приглашены другими вельможами для защиты их дел в Парламенте. Как, например, было в случай Рауля де Преля, советника трех королей Франции [148] , или Анри де Сюлли, который служил королю и графине Артуа одновременно. Служащие короны, становясь все более многочисленными, образовали новую социальную группу и заняли особое место в средневековом обществе, о чем свидетельствует эндогамная практика в семьях королевских чиновников.
147
В июне 1316 года из 17 светских лиц в Большой палате Парижского парламента 9 служили или будут служить бальи или сенешалями. (A. Demurger, "Le milieu professionnel de Philippe de Beaumanoir…", op. cit., p. 44).
148
Основатель колледжа (1314 г.), при Парижском университете, священнослужитель на службе королей Франции, он был ученым-правоведом, который, своим богатством, во многом был обязан последним Капетингам.