Лютица

Васильев Виктор Дмитриевич

Глава 12

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

Глава 12

Где вы лицезрите папу Иннокентия III и его встречу с организаторами четвёртого крестового похода

Палермо 1200 год. Норманнский собор.

Величественный Норманнский собор, в будние дни использовался для чтения месс и прихода простого люда на проповеди и церковные праздники. По воскресеньям с раннего утра на пару часов собор выделялся для записи и приношения клятвы всех желающих и обязанных рыцарей присоединится к крестовому походу. Папа Иннокентий III объявил о сборе четвертого крестового похода незадолго до взятия двух крупных городов Византии болгарами. Иннокентий видел, что Калоян отводит

войска на север и восток увязая всё больше в войнах. На этот раз с венграми, поэтому вместе со своей святой свитой принял решение, что необходимо подключаться к внутренней жизни бывшей восточной римской империи. Цель которую установил папа в первую очередь было освобождения гроба господня в Иерусалиме, но перед этим войска крестоносцев должны были базироваться и захватить Египет. Следом за этой целью, он планировал, чтобы в Константинополе сменилась власть, и таким образом под давлением крестоносцев он бы мог объединить центры двух христианских церквей, которыми сам руководил. Западная и восточная церкви отличались значительно, и контролировать отдаляющийся восток было очень важно для амбициозного духовника. Этот крестовый поход был особенным в своём роде. На него папа впервые установил сбор средств во всей Европе для духовных лиц. Все верующие лица, участники церквей обязаны были внести свою долю в размере 1/40 своих доходов. Духовники восприняли такие нововведения не очень радушно. Сам по себе сбор средств затруднялся и замедлялся. Коррупция жила повсюду. Обитель господа Бога — не была исключением. Ещё одним интересным фактом стало нововведение для рыцарей. Те, кто был принужден по долгу веры или чина идти в крестовый поход мог простыми словами — откупится. Для этого нужно было выплатить указанную, немалую сумму. Крестовый поход всегда был авантюрой с которой многие не возвращались, но те, кто возвращался и не стал инвалидом, получали немалые барыши от церкви и лично папы. Это не было денежное вознаграждение. Обычно деньги и материальные ценности рыцари выбивали сами, в основном банальным вандализмом и разграблением тех мест, где они очищали неверных. Если везло, то они в разграбленных городах забирали то, что казалось им ценным, и уже на родине продавали эти вещи. От церкви и папы они получали так называемый путь к Богу, верховное благословение, уважение и земельные наделы. Это давало свои привилегии в христианском мире. Во-первых, уважение и почет среди дворянства и духовников, во-вторых возможность жениться на хорошей даме из знатного рода укрепив две семьи, и помощь церкви в разного рода вопросах. Аристократия и духовенство, как никто другой понимала ценность рыцаря, который бился во имя господа у чёрта на куличках. Каждый такой боец, дополнял огромную машину уничтожения и смерти, для тех, к кому приходили крестоносцы, неся имя Иисуса Христа. Они были ударной силой той власти, которая была куда выше и сильнее всяких королей и герцогов; власть веры была всеобъемлющая во всём средневековом мире. Кто знает, понимал ли обычный люд, что происходило, к примеру, в городах под мусульманским знаменем, куда заходила орда крестоносцев. Какого Бога, и каким способом они насаждали в этих новых землях. Люди жестокие существа, и наверное, не стоит придаваться умозаключения почему они поддерживали эту резню, давали деньги на это, и сами шли на эту бойню. Оставим это на том, что Бог им судья…

Резиденция папы Иннокентия III

Невероятно дорогой и роскошный по своему виду зал приёма гостей был похож на музей скульптуры и живописи стародавней Италии. На высоком потолке были разрисованы божественные картины и образы, в то время как на стенах выпирали изумительные барельефные картины библейской эпохи. Адам и Ева, Авель и Каин, Святой Пётр и Иисус Христос, ангелы и демоны чего только не было изображено в большом зале. Сегодня был очень важный день в историческом плане. К папе Иннокентию прибыли в зал собраний такие известные лица как дож Венеции Энрико Дандоло, Гуальтеро Оффамилио великий архитектор и архиепископ Сицилии, король Филипп Швабский, и граф Бонифаций I Монферратский.

В зале уже расхаживал сам сорокалетний папа Иннокентий III, также его трое верных слуг божьих, кардинал-епископ Сабины Грегорио, кардинал-дьякон Сан-Теодоро Маттео и архиепископ Гуальтеро. Папа был одет в красную расшитую узорами рясу, в которой был похож на роскошного павлина конца XII столетия. Его внешнему виду могли позавидовать любые короли и герцоги Европы. Драгоценности, резной перстень с огромным рубином и золотой крест с цепью были лишь малой частью безумного вида Иннокентия. Он расхаживал уверенным шагом, обдумывая грядущий разговор с очень влиятельными людьми в отношении крестового шествия.

— как продвигается святая миссия Оффамилио? Насколько много рыцарей уже собралось? — поинтересовался папа лёгким тенором.

Старик вышедший из транса или же пробудившись ото сна резко дернулся, и как по заранее заученному сценарию ответил.

— всё прекрасно ваше преосвященство, в рыцарях нет отбоя. Уже около пятисот мужей дали обет на Библии и готовы выходить в путь. — сказал хриплым старческим голосом Гуальтеро, которому было под восемьдесят лет.

— замечательно. Какие вести из Шампани, Бургундии, Фландрии, и нашей любимой Венеции?

— Энрико дал обещание предоставить флот. — ответил Маттео — Все участники выше заявленных графств уже в пути к Венецианской республике. Кто раньше, кто позже, но вскоре все прибудут, главная проблема это финансирование переправы. Цена не малая, но сам дож Венеции вам об этом поведает более подробно.

— какая численность хоть примерно тех воинов, что созвал Фулько Нёльи? — спросил Иннокентий с тем же серьезным видом.

— сложно сказать, но с учётом размаха компании и её участников… Думаю около двухсот тысяч наберётся. Плюс минус двадцать. — покрутил ладонью Гуальтеро.

— превосходно. Значит, будет вполовину меньше. А что значит проблема с финансированием? — удивился папа.

— не все представители духовенства радужно воспринимают наложенный на них налог. Они не понимают, почему слуги божьи должны платить, если они несут слово господа? Ведь этого должно быть достаточно в отношении их доли в угоду похода. — ответил кардинал Маттео, вместо Гуальтеро.

— этот поход крайне масштабен и важен. Объединение церквей и освобождения гроба господня, что у нас не получилось в прошлый раз, требует больших ресурсов как материальных, так и человеческих. Маттео и Грегорио вы обязаны доносить духовенству, важность каждой монеты, которую все должны внести в нашу святую миссию.

— я согласен, ваше преосвященство. Мы должны стать более убедительны и мы станем. — сказал Грегорио, подлизываясь к Иннокентию.

— главное, не затягивайте с вашей убедительностью. Поход должен состоятся через два-три месяца, когда прибудут все его участники к берегам Венеции, будет непозволительно задерживать такую массу великих людей без дела. Их терпение — это залог успеха, а засиживаться даже в таком прекрасном месте, как Венеция, будет весьма утомительно. Ведь суть похода не в ожидании и бездействии, а в прославлении имя Божьего и уничтожении неверных.

— мы позаботимся об этом, будьте уверены. — закончил Грегорио.

Иннокентий замолчал на какое-то время, обдумывая следующий вопрос, потом продолжил меланхолично спрашивать:

— много ли рыцарей отказались идти в поход и тем самым выбрали путь внесения пожертвования во благо общего дела?

— не так много. Большинство предпочитает принять участие и получить все привилегии от этой миссии, как по прибытию, так и по возвращению.

— отлично, меня это радует, получается их устами глаголит сам Бог желающий поскорее дать защиту гробу Христа и объединить христиан воедино. — ответил папа.

— или же у них недостаточно таких средств, чтобы заплатить добровольный взнос. — предположил Маттео.

— у всего есть своя цена, кому как не вам это знать кардинал. — ответил ему, Грегорио вместо папы.

— верно Грегорио. У всего есть своя цена, особенно за отказ выполнять святое дело. — сказал себе под нос папа, потирая идеально бритый подбородок.

Гуальтеро молчал, как будто снова погрузившись в сон. В этот миг в двери постучались, и через мгновение один из епископов сообщил, что делегация прибыла. Папа подошел к дверям и ждал пока все участника беседы зайдут в зал приёма. Через минуту появились король западной Римской империи Филипп Швабский из рода Гогенштауфенов, следом за ним шел одноглазый старик в изысканном венецианском костюме, сам дож Дандоло. Рядом с Энрико шел Бонифаций Монферратский с грубыми чертами лица и надменным выражением, которое так и говорило о его высоком положении. Маркграф Монферрата, имел земли, которые располагались в северных регионах Италии и части Австрии.

— доброго здравия ваше преосвященство. Добрый день уважаемые кардиналы. — спешно перекрестившись и слегка уклонив голову сказал Филипп. Папа подошел и протянул руку. Филипп медленно поцеловал его перстень, после чего отошел и сел за круглый стол, за которым уже сидел пожилой архиепископ и два кардинала.

— пусть путь ваш освящает святой Пётр и Павел ваше преосвященство. — обратился старик Энрико, тоже покрестившись, и посылая рукой поцелуй от губ к небу. Он повторил жест с перстнем и сел рядом с королём.