Лютица
Шрифт:
— расскажите это королю Имре, который потерял больше половина армии в борьбе с Калояном на небольшом участке суши. И просит папу усмирить этого дьявола, хоть каким либо образом. Включая то, чтобы признать его территории и дать ему титул короля.
Король слегка задумался и потёр лицо, снимая напряжение. Потом развернулся напоследок.
— ну да, с этим нельзя поспорить. Но, даже если и так. Я не думаю, что с ним невозможно договорится. Я считаю, что это всё решаемые вопросы, и вы с Балдуином их решите без проблем. Главное действуйте сообща, и Бог обязательно будет на вашей стороне. — Филипп выдавил красивую улыбку. — Прощайте
Вскоре король Филипп покинул поместье Бонифация, и на следующее утро выехал к себе на родину в добром расположении духа. Король не сомневался в том, что Бонифаций прислушается к его словам. Сам же маркграф долго думал о сказанном и не мог решиться какую сторону ему принять. Он, в самом деле не мог поверить, что сила папы была настолько размыта. С одной стороны он единолично разрешал политические браки и союзы между всеми странами Европы, с другой стороны он отлучал от церкви неугодных, но когда дело коснулось крестового похода на деньги Франции и Италии папа не имел столь весомого влияния, так говорил Филипп. Контролировать поход в рамках веры и постулатов церкви можно было только в том случае, если его лидеры исполнены веры в Бога и христианства. Четвёртый поход имел совсем не таких лидеров. С трудом выспавшись Бонифаций всё же решил заглянуть к его святейшеству и провести ещё одну беседу в ходе которой, хотел закрыть те вопросы, которые не давали ему покоя. А уже после разговора отчалить к Венеции.
Прибыв к резиденции Иннокентия, тот сразу позволил ему войти, и маркграф увидел как папа даёт наставления, а писарь подписывает указ, в ходе которого царя Калояна признают королём болгар и влахов, отвергнув его первоначальную просьбу быть признанным императором. Поприветствовав папу и его посла в Болгарию кардинала Льва, тот начал незаурядный разговор:
— ваше святейшество, что это всё значит? Не является ли это проявлением слабости? Калоян не заслуживает быть королём! Он в течении многих лет убивал своих же людей, под эгидой очищения болгар от предателей и иноверцев! — возмутился Бонифаций
— вы маркграф не понимаете всей серьёзности ситуации на Балканах. Там довольно долго длится резня между христианскими народами. Кровь льётся рекой и никакие уговоры не помогают прекратить эти бесконечные распри. Царь Калоян оказался невероятно умелым, хитрым и сильным соперником, и что бы усмирить этого зверя, хотя бы на некоторое время, мы вынуждены дать ему хоть что-то. — ответил беззаботно папа.
— то есть это значит, что даже сама Венгрия не в силах справиться с этим монстром?
— это значит, что один господь Бог ведает, кто способен остановить этого человека. Тем не менее, выслав запрос на получение титула императора и признания независимой болгарской православной церкви, означает что он не настолько безумен как показывают результаты его действий. Мы надеемся что это удовлетворение его амбиций, прекратит войну хотя бы до того момента как крестовый поход доберётся до Византии.
— это выглядит не так, как хотелось бы, но, тем не менее вы правы. Хотя с таким людьми это не пройдёт. Получив одну уступку его жадный нрав, непременно захочет что-то еще.
— пока то, что он просит не столь весомо и существенно. Я сейчас активно действую в целях получить поддержку князя Мстиславовича из Киевской Руси, что бы ослабить нашего Калояна через давление на нехристей.
— и как ваши успехи в этих начинаниях? — с интересом спросил Бонифаций.
— Роман Мстиславович очень упрямый человек и не понимает всех плюсов нашей дружбы. Он отказывается от титула короля. Но, я не оставлю попыток пробиться к его расположению.
— Киевская Русь это дремучий лес варваров не стоит рассчитывать на многое. Лучше сосредоточится на Византии. И раз уже разговор перешел в это русло, у меня к вам за прошедшие сутки назрели несколько вопросов касательно священной миссии.
— что вас беспокоит уважаемый Бонифаций? Давайте немножко отойдём от кардинала, пускай он занимается оформлением документа.
Они вышли в коридор, где остались только наедине.
— ваше святейшество, меня беспокоит король и его намерения.
— почему? Кажется, он дал согласие на то, что я предпринял.
— сказать одно, не значит сделать тоже самое. Он сомневается в моей компетентности. — угрожающе ответил Бонифаций.
— это не важно, хотя я осведомлён о его близости и дружеских отношениях с Балдуином, тем не менее не стоит придавать большого значения его предпочтениям. Я выбрал вас потому, что вы избранный помазанник божий, вы поведёте этот поход и свершите божественное правосудие, достигнув всех поставленных целей.
— именно это меня и беспокоит большего всего. Действий одного человека недостаточно для воплощения божьего замысла, когда все остальные отвернулись от Бога.
— вы слишком драматизируете Бонифаций, это просто невозможно, чтобы вы остались единственным верующим среди тысяч рыцарей, которые присягнут на библии идти во славу господа Бога в поход. Папство проводило не один поход, и никто не отрекался от идеалов и направления по достижению божьих целей. Вам нужно отбросить сомнения и лучше молиться о попутном ветре при переправе к Египту.
— вы уверены, что в случае отказа или отклонения от курса поставленных целей, вы обладаете достаточными рычагами воздействия на войско крестоносцев? — всё еще сомневаясь, спросил Бонифаций.
— отречение от церкви самое страшное наказание для верного христианина, поэтому не стоит недооценивать силу этого наказания.
— это верно, но это временная мера и она будет не в силах остановить помыслы людей, глаза которых затуманены желанием наживы.
Папа посмотрел на Бонифация так, будто зря назначил его на должность лидера похода. Он протёр вспотевшие веки и спросил:
— почтенный маркграф вы говорите так, будто войско уже отказалось от назначенных целей. Я не совсем понимаю, куда вы клоните? У вас есть конкретные сведения, которыми вы хотите со мной поделиться? Если нет, то я бы посоветовал не говорить больше подобным образом ни со мной, ни с другим верным слугой Бога, потому как ваше неверие слишком велико и вызывает опасения.
— вы правы ваше святейшество, думаю, меня немного занесло не в ту степь. Сказывается волнение перед долгим походом.
— я ж уж было подумал, что ваша вера пошатнулась из-за некоторых событий!
— моя вера непреклонна, не сомневайтесь в ней ваше преосвященство. Я переживал о других. Но, если вы уверены в их непоколебимости, то кто я такой чтобы сомневаться? Сам Бог глаголит вашими устами.
— это то, что Иисус хотел услышать от вас. Поэтому отдохните и отправляйтесь в путь. До Венеции добираться довольно долго, а к Египту и подавно. Поэтому молитесь и поддерживайте вашу веру.