Лютица
Шрифт:
— приветствую всех присутствующих. Ваше святейшество — кинул недовольный взор на папу Бонифаций и поклонился, небрежно покрестившись. Он тоже повторил процедуру почтения и сел справа от короля Филиппа.
Иннокентий отошел в сторону и ходил не находя себе места, всё время раздумывая о многих вещах, что тревожили его разум. Размяв виски указательным пальцами, как будто настраиваясь на речь, он начал говорить.
— Господь Бог благословил всех вас мои гости, ибо знал, что мы несём крест господень и нуждаемся друг в друге. Надеюсь, долгий путь в это божественное место не был столь сложен и нерадив для всех вас. — Иннокентий сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Бог собрал вас всех сегодня здесь, ибо требует воссоединения христианских церквей. Вы должны были знать, что церковь на востоке хоть и является христианской, тем не менее, несёт в себе ложные посылы. Они сбились с пути… Нельзя допустить, чтобы столько верных христиан совсем изменили веру в Иисуса Христа на какую-нибудь другую, упаси господи на Ислам или другое язычество. Этого нельзя допустить ни в коем случае, вы все должны это понимать. Сам Бог свидетель — дал нам благословение, потому что всё складывается на нашу пользу, сам Бог ведёт нас и благословляет наш путь. Мы должны помочь им и направить их на путь истины. Император Алексей сбился с пути божиего, ослепив и заперев родного брата в темнице, разве подобает христианину такое поведение? Бог не в силах на это смотреть. Именно поэтому мы добрые христиане вынуждены собраться с силами и снова нести крест в дальние земли Византии. Это одна из проблем, о которых я хотел сообщить, основная миссия это исправить ошибки третьего похода и взять под защиту гроб господень что ныне находится в руках язычников. — папа сделал паузу, которую подхватил Бонифаций.
— насколько мне известно, Саладин увеличил своё влияние в регионе Иерусалима, одному Христу известно какая у него армия, спустя столько времени после третьего шествия.
— уважаемый Бонифаций, вы усомнились в силе крестоносцев? Неужели вы думаете, что язычники живущие в палатках и бегающие полуголыми по пустыне, способны противостоять объединённым силам господа Бога? — возразил Маттео, отбрасывая все сомнения в целесообразности похода.
— Бонифаций прав, я тоже не сомневаюсь в силе наших славных воинов, но я в ладах с арифметикой и примерно представляю соотношение сил, которое будет присутствовать при подобных битвах. — сказал Филипп.
— вы слишком преувеличиваете силу армии нехристей. Не стоит так делать. — подключился Грегорио в защиту похода.
— я просто высказал то, что лежит на поверхности.
ответил король, которого больше интересовал план действий. — Мне было бы более интересно услышать план Божий. Пожалуйста, поведайте, что господь глаголит о нашем шествии!? — обратился к папе Филипп.
— у Бога есть план почтенный Филипп. Сперва, флот с крестоносцами должен будет отправиться в Египет, где присутствуют не такие большие силы язычников, как в Иерусалиме. Там вы сможете обосноваться и сделать пункт переправы, захватив их порты. Таким образом вы сможете пешим ходом добраться до Иерусалима имея поддержку с запада. — объяснил папа.
— значит, этот поход будет крайне длительным и ещё более затратным, чем предполагалось, если я правильно понимаю? — спросил король.
— никогда не знаешь точно, уважаемый Филипп. Это будет зависеть от многих факторов, например, таких как сила веры. У вас появились сомнения по поводу первой точки высадки? — спросил папа.
— просто я подумал, а не донесутся ли слухи до Саладина, о том что мы плывём в Египет, ведь он может переправить войска туда, и таким образом сорвать наш план. — возразил король.
— об этом не беспокойтесь. Из достоверных источников мне ведомо о том, чем занят Саладин, и это точно не Египетское направление.
— раз вы настолько проинформированы, то не могу больше сомневаться. — развёл руками Филипп. — Хотя, я всё равно опасаюсь за его результат. Осталось сообщить его всем участникам, которые будут вести свои войска. От себя хотел бы сказать, что нам более нужно концентрировать внимание на Византии. Я поддерживаю ваше желание совершить поход, но начать было бы неплохо с Константинополя. Мирный христианский люд не выносит такой жизни, которую диктует император Алексей. Кто спасет их грешные души, если не мы? И если мы будем сидеть и бездействовать, то Османская империя вскоре разрастётся и добьет Византию. Она поглотит огромные и богатые территории, уничтожив большую часть христианского мира. Это будет иметь колоссально негативный эффект. Во-первых, Ислам победит. Во-вторых будет громадная волна беженцев не согласных уживаться с чужеродным народом султаната и их зверской религией. Это не шутки мои дорогие друзья. — объяснил Филипп.
Настала небольшая пауза. После которой, вступил в разговор одноглазый Энрико.
— я поддерживаю Филиппа. Всё намного глобальнее, чем кажется. Этот поход необходим, и есть две проблемы. Уважаемые господа! Хватит ли у вас всех средств на оплату данного мероприятия? Речь идёт о сумме довольно огромной! По предварительным подсчётам это 85000 марок серебром. Вы собрались погрузить на флот от ста до двухсот тысяч народу, и это не считая конницы, оружия и припасов. Поймите меня правильно, я человек деловой и благоразумный, но чтобы уместить всю эту братию, необходимо большое количество кораблей и несколько ходок. Это будет невероятно крупное мероприятие, и если вы сомневаетесь в возможности его оплатить я подумал бы дважды прежде чем затевать такую миссию. — на этот раз Дандоло смотрел на папу, как на главного комиссионера.
— что ж Энрико с вами не поспоришь. Только Бог не разделяет вашего пессимизма. Вы слишком недооцениваете всех европейских христиан, что готовы поддержать божью волю. Средства будут. Часть мы вам выплатим уже сегодня, а розницу по прибытию всех сил в Венецию. — ответил папа весьма убедительно, хотя даже не представлял какие проблемы с оплатой образуются. — Но, вы заблуждаетесь с вашей поспешностью. Богу не угодно начинать поход с Византии. Всему своё время, и этот вопрос нужно решать, только после решения вопроса с Иерусалимом.
Снова наступила тишина. Никто из гостей не подал виду, что его не устраивает маниакальное желание папы завладеть Иерусалимом, но про себя все и так всё давно решили.
— я уверен в христианах низшего сословия, но знать… Я бы не был так уверен в их преданности Богу и непоколебимости их веры в ваши идеалы. Я надеюсь, ваше слово столько крепко, как и свято — предупреждающе, сказал одноглазый старик. — И второй вопрос, будет ли поход успешен? Достаточно ли будет сил, чтобы свершить задуманное? Поймите меня правильно, третий поход не дал того результата, который мы хотели достичь, и мы не можем похоронить надежду людей, которые вносят всяческую поддержку в святую миссию, тем самым, эти люди могут потерять веру церковь и её могущество, если всё пойдёт снова не так как надо.
Дандоло прищурил единственно зрячий глаз, просматривая сидящих, и казалось загадкой, как такой старик в состоянии хоть что-то соображать; тем не менее, он соображал во многом лучше многих более свежих умов.
— поддерживаю этот вопрос. Сицилии, Монферрата и Венеции не достаточно, кто ещё будет участвовать? — возмутился Бонифаций.
— за венецианцев не спешите говорить. Их ещё нужно переубедить в целесообразности похода, они торговцы, а не воины, и весьма непростые и хитрые люди. — подметил Дандоло.
— не беспокойтесь мсье Бонифаций. — успокоил король графа, кладя руку ему на плечо. Филипп встал, решив размять затёкшие ноги. — Уже в пути к Венеции король Наварры Тибальд IV, за ним следует Эд III, и самое главное, граф фландрский и генуэзский Балдуин I. К тому же с ним известные мужи Симон Монфор и Матье Монморанси. Как вам компания мой друг?
Бонифаций резко изменился в лице, услышав имя Балдуина, и слегка съежился как от январского мороза.
— что ж сам граф Балдуин решился выступить… Впечатляет. Это замечательная компания, которая внушает серьёзность намерений достигнуть цели. Но, меня волнует ещё один вопрос… — с украдкой говорил Бонифаций.