Лютица
Шрифт:
При приближении Алексея стража напряглась, впервые видя этого гостя. Энрико махнул им рукой расслабиться и спросил у незнакомца:
— приветствую вас молодой человек в моём скромном имении! Неужели я имею честь говорить с сыном ослеплённого императора Алексея? — потирая подбородок, спросил старик.
— глядя на ваш дворец, сложно представить каков уровень вашей скромности. Добрый вечер, уважаемый дож. Всё верно. Я его сын.
— скажите ка мне молодой человек, как так вышло что ваш отец в заточении без глаз, получив такую благодарность от своего брата, в то время как вы здесь живой и здоровый? Почему вас не убили, или же не бросили в темницу? — продолжил допрос Дандоло.
— вы сеньор Энрико хорошо осведомлены о том, что происходило у нас в империи, но вы не понимаете, почему всё так произошло! Я бежал, потому что больше знал каков мой дядя, нежели мой святой отец!
— я не понимаю? — засмеялся дож, начиная кашлять от самоуверенных слов молодого. — Кто как не я понимает, что там у вас случилось. Ваш отец, молодой человек — жалкий глупец, который приютил змея у себя на шее, и не увидел очевидного, из-за чего уже никогда не сможет ничего увидеть вообще!
— не говорите так о моём отце! Он хороший император и человек! А мой дядя гнусный подлец, который заслуживает виселицы за своё предательство!
— хороший император — мёртвый император! Удивлён что ваш отец всё еще жив, хотя, наверное, ваш дядя невероятно жесток, раз оставил вашего отца жить в таких мучениях! Кстати, вам не ведомо как часто он наведывается к беспомощному слепцу в темницу, чтобы поиздеваться? — снова захохотал Дандоло.
— как вы смеете оскорблять императора! — сделав шаг вперёд повысил голос царевич, на что быстро среагировали стражники, вытянув длинные мечи.
— успокойтесь господа. Всё нормально… — утихомирил окружение дож. — Ладно, хватит бесполезной болтовни. Что вы хотели мне сообщить юнец? Вижу вы действительно сын глупого и слепого. Надеюсь, эти черты не передались вам в той степени, чтобы тратить моё время сейчас.
— я пришел просить вас о помощи.
— о какой помощи? — спросил дож.
— помогите свергнуть лже императора и восстановить моего отца на трон, вы не останетесь в стороне. Мой отец озолотит вас и вашу армию крестоносцев, если вы вернёте ему власть.
— неужели? — улыбнулся старик.
— и как же вы молодой человек в состоянии делать предложения за вашего отца, пока он гниёт в темнице? — спросил впервые Балдуин.
— мой отец щедр и добр, он ценит добрые дела и одарит вас дарами из серебра и злата. Наша столица очень богата, и сейчас её разворовывают нечестивые дармоеды, которые гонят империю в нищету и упадок.
— вы так готовы поручиться за вашего отца? — спросил Балдуин.
— я готов рискнуть своей головой!
— мы ведь должны были направляться в Египет? — вклинился Бонифаций, у которого догорали последние искры благочестия и повиновения перед папой. — Нам же только что вернули церковные почести, как мы снова отклонимся от уготованной миссии?
— успокойтесь Бонифаций, дайте мне поговорить с царевичем, а после того, как он пойдёт отдыхать, я вам кое о чём расскажу.
— да как угодно… — махнул рукой Бонифаций, понимая, что он вообще ни черта уже не решает в этом походе.
— уважаемый царевич Алексей, мы согласны оказать вам помощь. Надеюсь, у вас есть деньги, чтобы отдохнуть в нашем прекрасном государстве около двух недель. После этого срока рыцарское братство отправиться в Константинополь. Мы свергнем лже императора. Это, наверное, судьба, что вы появились именно сейчас на пороге моего имения! Вы должны отдавать себе отчёт, что если ваш отец не выполнит того, о чём вы говорите, то его может постигнуть, куда худшая участь.
— я всё прекрасно понимаю сеньор Энрико. За это не переживайте. Я рискую своей головой, и я сделаю всё, чтобы каждый рыцарь который будет биться за освобождение Константинополя будет награждён сполна.
— вот и славно! Меня это удовлетворяет и устраивает, теперь молодой человек, вы можете быть свободны, ибо у нас есть разговор, не предназначенный для ваших ушей. Хорошей вам ночи Алексей! — помахал рукой Дандоло, и царевича вывели с поместья.
Когда мужи остались в троём, как прежде, Балдуин начал речь:
— вы быстро согласились Энрико. Неужели вы так наивны, полагать, что его тупой папаша обогатит нас серебром и златом? — пырхнул со смеху Балдуин.
— конечно же нет уважаемый граф! Как вы могли так плохо подумать о старике? Я вам обещал приятный поход в Зару и я сдержал слово! Разве рыцари креста не довольны результатами? — возмутился старик, попивая свой чёрный вонючий, лекарский чай.
— ещё бы Энрико! Они уже неделю как с борделей не вылазят с песнями на устах и хмелем в голове! Такого счастья и веселья ни один француз не испытывал с дня своего рождения! Про вас уже слагают легенды на французском!
— а почему вы так приуныли Бонифаций? Что не так? — всё еще смеясь, спросил Балдуин.
— я разочарован во всех идеалах, которые я строил и которых придерживался в течении службы церкви и своего народа. — уныло ответил граф.
— не стоит так печалиться, впереди только успехи и победы. Поход на Константинополь это такая возможность, которой никогда не было ни у одного из правителей мира. Этот город ещё никто не захватывал со времён образования Византийской империи. И такой шанс появился у нас! — объяснял Балдуин.
— я вам больше скажу господа. — начал Дандоло. — я беседовал с королём Филиппом задолго до образования похода, и мы приняли план обоснования на Балканах. Сейчас у меня в голове карта этого лакомого куска земли, который мы имеем возможности красиво разделить на троих! Каждый из нас сможет основать новое государство, которое будет процветать, благодаря моей поддержке и содействию короля Филиппа! Разве это не прекрасно?
— за это нужно выпить! — резко встал Балдуин. — Это не просто преркасно Энрико, это божественно!