Лютица
Шрифт:
— то есть вы хотите сказать, что если бы ваша жена вам не написала, вам было бы легче?
— именно Матье. Вы умный мужчина! Как вы сразу смогли сформулировать моё негодование?
— эх, Карло! Сколько вам лет?
— мне тридцать пять в этом году!
— а мне, мой хороший сорок пять уже стукнуло! Позвольте предположить, ваша любимая жена — первая ваша женщина?
— первая и последняя! — кладя руку на сердце, ответил рыцарь.
— святые небеса! Карло Феросси, я не потерплю отказа, нам нужно выпить, иначе этот разговор продолжать бессмысленно!
— вы мне кажитесь довольно умным и благоразумным мужем, я сочту за честь испробовать вашего вина. Только не в каюте, а под солнцем! Я не хочу отводить взгляда от Сицилии, где грустит моя Луиза…
— как пожелаете Карло, но ваш настрой мне уже намного больше нравится, это уже признаки того, что вы готовы давать отпор унынию и бессилию! Так что ждите меня здесь! Я вернусь в миг.
— с этого корабля я никуда не денусь сеньор. — впервые улыбнувшись ответил огромный рыцарь.
Через десять минут появился Матье с бутылкой и двумя дешёвыми стальными кубками. Они завалили пару досок под зад и поставив бочку вместо стола начали распивать вино беседуя о жизни.
— почему вы ещё тревожитесь Карло, не ревность ли это?
— не знаю Матье, возможно ревность… Я ведь оставил свою жену совсем одну!
— она красива?
— безумно красива! Красивее женщины Бог не создал на всей Сицилии, а то и во всей Европе!
— Господи Карло! Тогда вам есть, о чём беспокоится!
— вы так считаете Матье?
— не знаю, женщины не могут быть долго одни! А мы рыцари исчезаем на годы из их вида, и мы даже не уверены, вернёмся ли живыми, а женщины тем более начинают сомневаться!
— что же делать в таком случае? — возмутился Карло.
— если позволите, дайте мне прочесть письмо вашей жены, я попробую оценить искренность её слов! — предложил летописец. — Если там нет очень интимных подробностей! Всё таки я знаю толк в письме!
— Господи упаси сеньор Матье, моя жена благоразумная женщина, хоть я ей и доверяю, всё же не вижу ничего плохого, чтобы вы прочли это письмо и прояснили мне картину мира.
Карло достал письмо и передал его рыцарю, который бегло прочел его и периодически улыбался. Феросси, сгорая от интереса спросил:
— ну что сеньор Матье? Что вы можете сказать о моей любимой?
— Карло. — положил руку на плечо гиганта, ответил Матье. — Если судить только по этому письму, то вы можете быть спокойны, столько слёз на бумаге я давно не видел! Ваша жена не просто вас любит, а просто умирает от горя, наверное, в равной степени, как и вы! — засмеялся Матье.
— ваши слова не просто греют, они раскаляют до бела мою душу Матье! Мне так больно это слышать!
— не стоит Карло, это просто констатация фактов. Но, я бы хотел дать вам совет.
— какой? — резко выпалил Карло.
— напишите в следующий раз вашей супруге, чтобы она не убивалась горем в одиночестве, пускай общается, с отцом, прислугой, с кем угодно! Но, нельзя топить горе в бумаге и собственной голове. Иначе можно сойти сума. Тем более у вас будет ребёнок, лишние переживания только идут во вред. Пускай выговорится, а там её знакомые смогут её поддержать, чтобы она легче переносила разлуку.
— слава господу Богу, что он послал мне такого человека на этот корабль! — сложив руки одну к другой, сказал Карло, потом поцеловал крестик на своей груди.
— вы заставляете меня смущаться Карло! Я ведь ничего такого не сделал, разве доброе слово, когда-то являлось чем-то значительным?
— вы знаете Матье, многим людям не дано произнести и части тех добрых слов что сказали вы. Творить добро и словом и делом дано не каждому, а многие этого просто не желают делать!
— соглашусь мой большой друг. Позвольте у вас спросить!
— говорите Матье, я открытая книга для вас!
— вы совершали грех в Заре? — пронизывая голубыми глазами, спросил Матье, глядя прямо в карие глаза великана.
— никогда сеньор, я такое не пошел бы. Этот поход стал испытанием лично для меня. Я вам не поведал, что меня здесь не должно было быть. Но, совершив роковую ошибку, я лишился возможности остаться дома. Сам Бог испытывает меня, после того как я забрал святую реликвию с Иерусалима во время третьего похода… Мне нет прощения за этот грех, и Бог запер меня на этом корабле и послал в этот поход, чтобы я искупил все грехи в мучениях как Иисус Христос.
— получается сеньор Карло мы с вами два человека, которые отказались от кровопролития ради серебра и злата…
— вы тоже не были в Заре? — удивился Карло.
— верно мой друг. Я отказался от этого безумного мероприятия. Я не настолько беден и глуп, чтобы творить такое мракобесие ради денег. Тому, кто это придумал, сам Бог будет судьёй. Тем не менее Карло, я тоже несказанно рад, что оказался рядом с вами на этом корабле! Понятия не имею, какие ещё безумные задачи будет ставить наше руководство перед нами, когда мы достигнем Константинополя, но я бы хотел быть рядом с вами в эту непростую минуту.
— так тому и быть сеньор Матье! Приму за честь сражаться с вами плечом к плечу.
Они подняли кубки, и допили остатки вина. Матье потряс бутылку и сказал, что сейчас же вернётся. Приближалась зима, и дни становились короче. Так и сейчас проведя долгую беседу, Карло провожал уже красное солнце на лазурном горизонте Адриатического моря, которое становилось немного беспокойным. Пока Матье рылся в каюте в поиске второго бутля вина. Спустя десять минут он вернулся и наполнил кубки заново.