Лжец. Мы больше не твои

Гур Анна

Пока я молчу, Вадим делает еще один шаг в мою сторону. Он приближается подобно хищнику, минимализируя дистанцию между нами, и вот я уже задираю голову, чтобы смотреть в глаза Цареву.

От него веет такой брутальностью, харизмой, дикостью и… сексом. Он просто прожигает своими золотистыми глазами, а на дне расширяющихся зрачков будто молнии вспыхивают.

– Не молчи. Нина. Порядочная девочка из хорошей семьи. Верная жена. Ты позволила бы парню из прошлого влезть в твою семью?!

– Прекрати. Ты издеваешься надо мной! – говорю и хочу сделать шаг назад, но Вадим

ловит меня за локоть и не позволяет отойти.

– Скажи мне. Что бы ты сделала, если бы я открыл тебе прошлое?!

– Я была женой Петра и… я не думала, что замужем за монстром… – улыбаюсь горько.

– Что бы ты сделала, скажи я тебе, что мы знакомы?! – опять давит интонацией.

– Ничего, – чуть повышаю голос, а затем резко перехожу на шепот, – ничего бы не позволила…

– Ни-че-го, – повторяет мое слово, кивает, словно подтверждая, что иного и не ожидал от меня.

И прав Вадим. До вчерашнего дня моя жизнь была иной, полной лжи, но очки разбились, стекло прошлось по коже и вспороло плоть до крови…

– А сейчас? – приподнимает вопросительно бровь и смотрит на меня не мигая. – Когда твой ублюдок приволок в ваш дом свою очередную подстилку, что сделаешь, простишь муженька?!

Вадим бьет словами, ударяет по больным местам, и слеза скатывается по моей щеке.

– Не прощу! – цежу в ответ. – Не прощу!

– Вернешься к своему ненаглядному Станиславскому?! – рычит почти, а я срываюсь, чувства выходят из-под контроля, я ударяю мужчину в грудь, пытаясь оттолкнуть, и кричу:

– Не вернусь! Не прощу!

Услышав это, Царев неожиданно резко наклоняется ко мне и обрушивается на мои губы, сминает их в жарком, диком поцелуе…

То, что между нами происходит, буквально выбивает меня из колеи. Я не успеваю реагировать на напор Вадима. Руками на мгновение упираюсь в литую грудь мужчины, будто пытаюсь оттолкнуть, но уже в следующую секунду у меня ноготки скользят по материи, и я впиваюсь в плечи мужчины, царапаю и начинаю отвечать на поцелуй.

Все происходит слишком быстро, Царев будто дорвался. Он теряет терпение, самообладание, обжигает поцелуями.

На мгновение дает мне продохнуть, и я ловлю горячими губами воздух, когда он начинает целовать мою шею, его пальцы уверенно притягивают меня к себе.

Они ласкают мою спину, комкают ткань, притягивают и, наконец, опускаются на мои ягодицы, сжимают. Он приподнимает меня под попу, заставляет взлететь и обвить ногами его бедра.

Царев стремительно вместе со мной идет куда-то, а я… я держусь за его шею, отвечаю на поцелуй, и впервые в жизни эмоции оглушат меня.

Никогда такого не испытывала, чтобы так горело все в стремительном желании касаться. Одежда колет, будто становится лишней, я сильнее подаюсь вперед, сама целую, мои пальцы буквально теряются в волосах Вадима, я тяну и притягиваю мужчину к себе.

Моя одежда летит куда-то в сторону, Царев накрывает мою грудь через ткань лифчика и с силой тянет, а я охаю. Перед глазами будто мушки вспыхивают, голова кружится, во рту сухо, и есть единственное желание – отдаться мужчине, подчиниться…

Спустя мгновение Вадим роняет меня на постель, без его тепла становится холодно, Царев же застывает, рассматривает меня, и глаза у него горят золотистым блеском. Это пугает и будоражит одновременно.

Отползаю к спинке кровати, а сама, как завороженная, наблюдаю за тем, как Царев снимает майку и откидывает ее в сторону.

Впервые вижу его пресс, который жилист и проработан, но меня пугают шрамы, которые вижу на красивом теле. Их много. Но вместе с тем эти шрамы воспринимаются будто боевые ранения. На меня будто сам Арес смотрит, бог войны из древних приданий.

Ярость в его глазах опаляет. Влечет, пугает и отталкивает одновременно, когда Царев берется за пряжку ремня и расстегивает ее, у меня буквально дух захватывает от подобного, отрываю взгляд и смотрю на мужчину, отползаю.

Он же резко ловит меня за щиколотку и подтягивает к себе, и рывком стягивает брюки с бельем. Не успеваю в себя прийти, как Вадим ложится на меня, пригвождает к матрасу.

– Обратной дороги не будет, Нина, – выдыхает с жаром и всматривается в мои глаза, а я всматриваюсь в золото глаз мужчины, которого, оказывается, знала все это время…

Вадим же всматривается в меня и продолжает с напором:

– Я не буду временной заменой твоему ублюдку. Ты с самого начала должна была быть моей…

Глаз с меня не сводит, и мне кажется, что именно сейчас я становлюсь слишком уязвимой, открытой, и… я решаюсь.

Обнимаю Вадима за шею и накрываю его губы своими. Впервые мне хочется узнать, каково это – плавиться в руках мужчины, который по-настоящему тебя хочет. Для которого ты не повод насолить другому, как было с Петром…

Я была для него всего лишь приятным трофеем, а вот Вадим… я ведь была влюблена в своего незнакомца, которому я рассказывала все самое сокровенное, мой молчаливый слушатель, мой воодушевитель…

Именно Царев внушал мне веру в то, что я обязательно достигну всего, что у меня все получится, несмотря на неудачи…

Тогда мне казалось, что он знает обо мне все, как и я о нем… Например, я до сих пор помню, что мой незнакомец любит зиму, он не переносит кофе со сливками, а еще… он не любит говорить о своем прошлом… наши разговоры всегда сводились ко мне, и мне казалось, что мой Мистер Икс действительно скрывает что-то…

– Нина, – рычит практически, голос надрывный, рваный, дыхание тяжелое, – после того, что между нами произойдет, я тебя не отпущу… не смогу… ты ведь понимаешь это все?

Спрашивает, и я понимаю, что готова. Я хочу стереть своего без пяти минут бывшего мужа из своей памяти, особенно сегодня в машине он окончательно оттолкнул меня, и я осознаю, что никогда не позволю ему прикоснуться к своему телу…

– Да… Вадим… Я хочу тебя…

Будто в воду ныряю, когда проговариваю эту фразу, и у Вадима будто тормоза сшибает, он накрывает мою грудь в горячем поцелуе, и я приглушенно ахаю, ловлю губами воздух, потому что Царев действует неумолимо, он опускает руку и проводит там, ласкает, а сам зубы сжимает, с трудом выпуская воздух, когда понимает, что я уже горю.