Мадам Икс
Шрифт:
И всё ещё хочу его.
Я чувствую себя в безопасности, когда он меня так обнимает.
Но я не знаю, что будет завтра. Даже можно сказать, не знаю, что будет сейчас. Я совершенно разбита, смущена и тоскую по дому. Это самое долгое время, что я когда-либо была вдали от своего кондо, вдали от всего, что было мне знакомо.
Я чувствую, как Логан внезапно напрягается и останавливается.
— Стой здесь, — шепчет он мне и помогает опереться о дерево.
Снизу сияет яркий свет. Я моргаю и вижу, что Логан стоит, сжимая кулаки по бокам. Его тело напряжено.
Я вглядываюсь в тени и вижу ещё один силуэт, кто-то сидит на ступеньках у дома Логана. Знакомая фигура. Знакомые широкие плечи, знакомая линия челюсти, видимая в профиле, те скулы, тот лоб, те губы.
Я делаю шаг вперёд.
— Калеб?
— Стой тут Икс, — голос Логана твёрд, как железо.
— И ты стой, где стоишь, Калеб. Держись подальше от неё.
— Икс, пошли.
Этот голос, глубокий и тёмный, как пропасть.
Я моргаю, качаясь на ногах. Логан стоит передо мной, как человеческий щит между Калебом и мной.
Калеб стоит, засунув руки в карманы.
Двое мужчин: один тёмный, другой светлый.
Я хочу бежать, хочу залезть на эти деревья и сжаться в укромном месте в ветвях.
Калеб делает шаг в мою сторону, Логан блокирует путь своим телом.
Напряжение растёт.
Запах насилия повис в воздухе.
Я не могу дышать, во мне поднимается паника, такая же знакомая, как линии на ладонях моих рук.
Я вижу, что на меня смотрят глаза, как полуночные тени. Выжидательно. Понимающе.
Видят меня, видят меня.
— Пора идти домой, Икс.
Этот голос, непримиримый, как темнота, сотканная из плоти, как извивающиеся тени во время прихода сна, не те тени, которые наводят страх, а которые убаюкивают, те, которые становятся свидетелями сновидений и сопровождают до восхода солнца.
— Ты не обязана с ним идти, Икс, — говорит Логан.
— Ты знаешь, откуда ты. Пора идти, — заявляет Калеб.
Откуда я? Знаю ли я?
Калеб уходит. К глянцевой, низкой, чёрной машине, Лен ждёт, держа заднюю пассажирскую дверь открытой. Логан поворачивается ко мне. Он не стоит на моём пути, не мешает мне. И он не трогает меня.
Калеб слева. То кондо, которое мне знакомо. Моя библиотека. Моё окно.
Логан стоит передо мной. Домик из коричневого камня, Коко. Фантазия нормального бытия.
— Ты — мадам Икс, — голос слева от меня звучит уверено, спокойно, всесильно. — И ты принадлежишь мне. Мы созданы друг для друга.
— Но ты не должна, Икс,— Логан тянется ко мне, но не касается. Не совсем. Почти, но не совсем. — Ты не понимаешь этого? Ты не обязана.
Я чувствую, меня тянет невидимая нить, привязанная к моему запястью. Моей лодыжке. Моей талии. Моему горлу. Это не запах, память или прикосновение. Это не колдовство.
Потеря памяти за двадцать лет. Я потеряла всё. Потеряла себя.
Но сейчас у меня есть прошлое. Шесть лет, пожалуй, только крупица по сравнению со всей моей жизнью, но это единственная история, которую я знаю. Библиотека. Окно. Чай. Время проходит через убаюкивающие приращения, каждый момент упорядочен, известен и понятен.
Логан... он представляет неизвестное, будущее, которое может быть. Мечта. Собака, которая может прижаться к моей щеке в приветствии. Поцелуи в диких моментах, страсть, которая поглощает. Беспорядок, безумие потребности, время, как песок, проскальзывающий сквозь сжатый кулак — так много нового.
Но есть Калеб... мой спаситель, моё прошлое и моё настоящее. Я увидела проблеск, редкий и драгоценный, мимо небесных стен и во внутреннем святилище того, кем действительно является человек.
Калеб дал мне многое... имя, жизнь, личность.
Он — тайна и часто непостижимая, но он — всё, что я знаю.
Я задыхаюсь.
Чувствую, как моя нога скользит назад.
Глаза Логана перекашиваются, а челюсть стиснута. Он видит бесконечно медленное скольжение моей ноги, и правильно читает знак того, что это значит.
— Не надо, Икс.
— Извини, Логан.
— Нет. Ты не понимаешь, что делаешь, — его голос звучит уверенно.
— Извини, Логан. Спасибо. Огромное. Спасибо.
Калеб стоит и ждёт, наблюдая, высокий и широкоплечий, безупречно одетый в костюм, в тёмно-синюю узкую полоску. Белая рубашка, тонкий серый галстук. Кулак разжимается, ладонь поднимается, рука вытягивается.
— Пошли.
Я не могу заставить себя оторвать взгляд от Логана, из-за грусти, желания. Он тоже меня видит.
Я отдаляюсь. Отдаляюсь.
Логан приподнимает подбородок, его челюсть словно окаменела, кулаки сжаты по бокам, а брови нахмурены. На нём выцветшие джинсы, бледно-зелёная рубашка «хенли» с четырьмя пуговицами на шее, каждая из которых расстёгнута, рукава завёрнуты вокруг массивных предплечий. Я вижу его руки — и на мгновение — только руки. Они касались меня так нежно. Тогда мне казалось, что это было прикосновение всей жизни, а сейчас, лишь украденные моменты.
Момент — это одна сороковая часа.
Сколько таких частей я украла с Логаном?
Они и правда чувствуются украденными, но не менее ценными.
Руки на моих плечах тянут меня назад. Пальцы, которые знают меня, которые снимали все мои слои, ночь за ночью, и знают меня в темноте и на свету.
Я всё ещё не отворачиваюсь, не отвожу взгляд, даже когда попадаю в тени вокруг ожидающей машины.
Вокруг прохладно и тихо.
Темно.
Логан стоит в лучах тусклого света, обрамлённый, освещённый. Он наблюдает за мной и не моргает.