Маэстро, шедевры и безумие
Шрифт:
Список наиболее успешных исполнителей классической музыки (число проданных записей)
| 1 | Герберт фон Караян | 200 миллионов |
| 2 | Лучано Паваротти | 100 миллионов |
| 3 | Георг Шолти | 50 миллионов |
| 4 | Артур Фидлер/ «Boston Pops» | 50 миллионов* |
| 5 | Леонард Берстайн | 30 миллионов |
| 6 | Мария Каллас | 30 миллионов |
| 7 | Джеймс Гэлуэй | 30 миллионов |
| 8 | Пласидо Доминго | 30
|
| 9 | Невилл Мэрринер | 30 миллионов |
| 10 | Хосе Каррерас* | 24 миллиона |
| 11 | Андре Костеланец* | 20 миллионов |
| 12 | Юджин Орманди | 20 миллионов |
| 13 | Артуро Тосканини | 20 миллионов |
| 14 | «И Музичи» | 12 миллионов |
| 15 | Зубин Мета («Три тенора») | 10 миллионов |
| 16 | Сейдзи Озава | 10 миллионов |
| 17 | Даниэль Баренбойм | 10 миллионов |
| 18 | Николаус Арнонкур | 10 миллионов |
| 19 | Бернард Хайтинк | 7–8 миллионов |
* Записи содержат неклассические добавления.
Никакие другие исполнители к этим цифрам и близко не подошли. Записи Чечилии Бартоли, второй после Каллас оперной дивы мира, разошлись за пятнадцать лет тиражом в четыре миллиона.
Складывая показатели продаж этих исполнителей и экстраполируя сумму с использованием общих тиражных показателей, получаешь цифру полных продаж классических записей, лежащую где-то между 1 и 1,3 миллиардом записей. Неожиданно поучительным оказывается сравнение с популярной музыкой. На пятнадцать ее исполнителей приходятся продажи, превышающие 200 миллионов, на восемьдесят пять — 100 миллионов. Безусловным лидером [322] являются «Битлз», количество их проданных EMI записей оценивается в 1–1,3 миллиарда штук — ровно столько же, сколько было продано всех записей классической музыки. «Битлз» оказали на современный мир воздействие большее, чем кто бы то ни было из политиков, ученых, писателей или кинорежиссеров. И если классическая грамзапись, как культурный артефакт, достигла в течение столетия такого же воздействия, ее можно с уверенностью назвать средством массовой информации, изменившим мир, обогатившим нашу жизнь и несомненно оправдавшим свое появление на свет.
322
Единственным другим исполнителем, достигшим показателя в 1 миллиард долларов, является Элвис Пресли; за ним следует «Abba» — 260 миллионов.
Так что же у нас остается? На задах магазинов и в киберпространстве хранилось нестираемое наследие, состоявшее из тысяч записей, некоторые из которых были решающими вехами в истории музыки. Однако конец приближался. После смерти Теда Перри «Hyperion» проиграл судебный процесс, что обошлось ему в миллион фунтов, и оказался на грани краха; «Chandos» сократил свой персонал на две трети, а «Dorian Records» обанкротился. Правда, «Naxos», единственная компания, производящая только классические записи, была названа журналом «Граммофон» «Лейблом 2005 года». Тем же летом в городе Аспен, штат Колорадо, председатель «Warner» Эдгар Дж. Бронфман призвал артистов к участию в его исключительно интернетовском лейбле с тем, чтобы «создать и развить вспомогательную, практически лишенную риска музыкальную среду». Если из этого еще и не следовало, что грамзаписи пришел конец, оно следовало из следующей его фразы: «Нас приводит в восторг мощь цифрового распространения музыки, доступного ныне каждому потенциальному художнику.» [323] Однако, если распространение доступно ныне каждому потенциальному художнику, кому нужны крупные лейблы? От равного к равному, от музыканта к слушателю — так теперь текла музыка, минуя устоявшиеся каналы. «Arctic Monkeys» выросли без помощи лейблов. Музыкальные компании оказались за пределами этой схемы. И последним их прибежищем стали 2000 обращений в суд с жалобами на тех, кто, сидя у себя дома, скачивает музыку из сети — то есть, изображение своих клиентов преступниками.
323
Выступление Эдгара Дж. Бронфмана в Аспене, штат Колорадо, 22 августа 2005.
В этой изменчивой среде выжило радио. Не взымающие никакой платы, ищущие всеобщей любви радиостанции Европы и США хранят свои программы в Интернете, позволяя слушателям ловить музыку, по которой они соскучились, а временами и скачивать ее. В мае 2005 года Би-Би-Си совершила скачок в неведомое. Роджер Райт, бывший артистический штурман DG, а ныне глава «Радио 3», на неделю разместил в сети записанный в Манчестере цикл бетховенских симфоний. Исполнил их Филармонический оркестр Би-Би-Си, которым дирижировал Джианандреа Носеда. Основной довод Райта состоял в том, что люди, платящие в Британии за пользование Интернетом, имеют право получать музыку задаром, а если этим удобным случаем воспользуется кто-то,
Поначалу согласие относительно возможного числа заинтересованных пользователей отсутствовало. Когда же появилась итоговая цифра, спокойная сдержанность сменилась искренним изумлением — симфонии были скачаны 1,4 миллиона человек. Многие из них вообще с классической музыкой знакомы не были, на что указывает число тех, кто скачал в качестве начального выбора первую и вторую симфонии (по 150000 на каждую), предпочтя их часто исполняющейся и исторически значимой «Героической» (90 000), название которой известно всякому, кто сведущ в классической музыке. Еще более обнадеживающим выглядело то обстоятельство, что музыку скачивали в двадцати шести странах. Наибольшие контингенты, две пятых от целого, оказались сосредточенными в Соединенном Королевстве и США. Однако 17000 скачиваний пришлось на Вьетнам, 15000 на Таиланд и 13000 на Тайвань. То есть выяснилось, по-видимому, что аппетит к классическим шедеврам питают и в тех странах, в которые индустрия грамзаписи не заглядывала и в лучшие ее времена. Райт пришел в восторг. «Мы надеемся, что это подтолкнет новые аудитории к изучению классической музыки посредством Интернета» — заявил он не вебсайте Би-Би-Си.
Представителей того, что еще уцелело от индустрии грамзаписи, едва не хватил удар. Они направляли жалобы в Парламент и требовали ввести ограничения на такого рода деятельность. «У нас крадут наш рынок» — говорили руководители лейблов, забывая, что в последнее время сами они напрочь отказывались от Бетховена. Райт предложил им совместное использование его допускающей скачивание музыки базы данных. Возможностью этой воспользовались лишь немногие, поскольку «рыночного» Бетховена у лейблов уже не имелось. Индустрия грамзаписи беспомощно следила за тем, как публика проходит в больших магазинах мимо стендов с записанной ею музыкой, как она приступает к поискам в живом и непредсказуемом Интернете. То был фундаментальный перелом в массовом поведении — последний оборот музыкального диска. В последующие месяцы крах компании «Tower Records» оставил многие крупные города без магазинов, в которых продавались записи классической музыки, «Warner» прекратил из выпуск, а «Sony RMG» — комбинация «Columbia» и «Victor» — уволила президента отделения классики Гилберта Хетеруика и большую часть его сотрудников. Игра закончилась: еще одна форма искусства претерпела безвременную кончину.
Часть II
Шедевры: 100 главных вех столетия грамзаписи
Составить список вершинных достижений классической грамзаписи это далеко не то же самое, что каталогизировать главнейшие из произведений английской литературы. Последние распадаются на три категории — неоспоримо важные, то ли важные, то ли не очень и — во всяком случае, влиятельные.
Первая группа самоочевидна: «Кентерберийские рассказы», «Король Лир», «Потерянный рай», «Оливер Твист», «Великий Гэтсби», «1984», тетралогия Джона Апдайка о Кролике — произведения, сформировавшие мир, в котором мы живем.
Во второй начинаются трудности выбора — «Гамлет» или «Отелло», «Мельница на Флоссе» или «Женщина в белом», «Повесть о двух городах» или «Большие надежды»; Эдит Уортон или Кэтрин Мэнсфилд, «Американская пастораль» или «Заговор против Америки» Филиппа Рота, Салман Рушди — или лучше не надо? Проблема в том, чтобы назвать книги, которые никто не оспорит и которые одновременно представляют автора каждой в лучшей его форме.
Третий раздел наиболее труден и, потенциально, наиболее спорен. Он содержит произведения, которые определяют жанр либо эпоху, но не обладают долговечными литературными достоинствами; малоизвестные сочинения и недооцененных авторов; тексты изысканные и непретенциозные — выбор здесь может казаться причудливым, однако он добавляет целому новое измерение сложности. При таких условиях «Костер тщеславий» Томаса Вулфа может оттеснить свою одногодку, книгу Иэна Макьюэна «Дитя во времени», «Раскрашенная птица» Ежи Козински возобладает над его же куда более известным «Садовником», а «Утц» Брюса Чатвина займет положенное ему особое место. В составлении этого списка присутствует и направляющая логика, и немалая доля веселья, а удовольствие, которое от него в конечном итоге получаешь, определяется возможностью показать искусство как обособленный, неразрывный артефакт.
Опасность же состоит в том, что ты начинаешь стараться действовать наверняка и включать в свой список то, что самоочевидно. Эдгар Алан По — писатель, несомненно, великий, однако есть ли среди его произведений безусловные шедевры? Для того, чтобы вообще исключить По из антологии английской литературы, составителю требуется отвага, но если задача составляемого им перечня в том, чтобы вызвать интерес и доверие, он обязан демонстрировать уверенность в себе и убежденность, опуская некоторые прославленные имена и заменяя их по меньшей мере парой претендентов, пребывающих на внешней периферии общепринятого.
Вот это и есть те правила, которыми я более-менее руководствовался, отбирая сто наиболее значительных записей классической музыки. Я не претендую на то, что мой окончательный список содержит «наилучшие» классические записи всех времен, ибо выносить ценностные суждения по поводу произведения искусства дело по меньшей мере неразумное. Критерии, которые я использовал, не связаны прежде всего с силой исполнения или чистотой звука, сколь бы важными ни казались эти качества поклонникам искусства. Скорее, я руководствовался влиянием, которое эти записи оказали на воображение публики и на развитие самой грамзаписи как аксессуара цивилизованного общества. Точно так же, как «Оливер Твист» ввел в литературный канон социальную совестливость, коробка долгоиграющих пластинок, обратившая стерео в предмет домашнего обихода, является вехой на пути грамзаписи. Если эта коробка оказалась также и записью классической музыки, разошедшейся самым большим за всю историю тиражом, ее присутствие в нашем списке совершенно необходимо — безотносительно к калибру артистов и исполнения (бывшего, кстати сказать, очень близким к безупречному и по концепции и по ее реализации).