Маг и его тень
Шрифт:
– В этот раз она молится дольше, - негромко сказал Кирк за спиной Арона.
– Мы далеко, богине требуется больше времени, чтобы услышать, - пояснил северянин, не отводя взгляда от Эриги. Сейчас девушка до боли напоминала ему мать - во время тех нечастых случаев, когда та дозволяла сыну присутствовать на богослужении.
Вода вокруг камня забурлила и разошлась в стороны, возвышаясь неровными лохматыми горбами, с которых иногда срывались крупные, с человеческую голову, капли, и падали на обнажившееся дно.
– Берите коней, - велел Арон,
– В прошлый раз мы шли вниз. Я думал, в этот раз будем подниматься, - прокомментировал Бракас. Арон промолчал, не став говорить, что действия жрецов редко имеют смысл, понятный простым людям.
Идти по влажному дну, когда по обе стороны от тебя возвышаются колышущиеся водные стены, было непривычно. «Не трожь!» услышал северянин за спиной, обернулся: мажонок попытался ткнуть в нос проплывающую мимо рыбину, и Венд, идущий рядом, шлепнул его по руке. Остальные оглядывались с тревожным любопытством, но стены никто не касался. Неизвестно, как жреческая магия отреагирует на подобное. Вдруг вода обрушится и погребет их всех под собой?
Северянин вновь посмотрел на мальчишку-Темного, потом отвел взгляд. Он уже потерял счет тому, сколько раз за последние дни вспоминал предложение покойного мага, и приятными эти воспоминания не были.
Иногда накатывала тоска - по магии, по былому ощущению могущества - заставляя жалеть об отказе. Тогда Арон сам себя называл сентиментальным дураком, живущим прошлым. Начинал обдумывать, под каким предлогом заставить отряд вернуться к городу, провести там ритуал. Всего одна малая жертва за то, чтобы стать магом, стать собой…
Потом, всякий раз, приходил стыд - за то, что почти согласился тогда, что был готов отступить от своих принципов сейчас. Отступить и убить ребенка, который доверился ему, которому он обещал защиту. В чем он тогда будет лучше, чем Тонгил-Прежний, чем некромант, погубивший его семью? Возможно, и у них все начиналось с одной малой жертвы?
Арон потряс головой, словно бы мог выбросить из нее мучительные мысли. Впрочем, теперь должно было стать легче: уже очень скоро возвращение в мертвый город станет невозможным, а любое сожаление - бесполезным.
Перед тем, как ступить на начало тропы, Арон нащупал сквозь рукав куртки металлический браслет, обвивающий правое запястье. Ни про браслет, ни про другие вещи, доставшиеся от мертвого мага, мужчина не сказал никому, даже Эриге. Ромбовидный камень, который северянин показал отряду, был, по словам самого Шеаса, лишь «самой простой пустяковиной», способной «доставить Изнаночнику несколько неприятных минут».
Почему скрыл? Арон не знал этого и сам, ведь опасности ни от кого в отряде он не ощущал, лишь привычную настороженность, чуть более сильную в отношении Истена. Должно быть, вновь подняла голову давняя привычка никому не верить. По прежнему опыту северянин помнил - в таких случаях лучше поступать так, как хочет внутренний голос. Даже если он окажется неправ, хуже не будет.
– Ты чувствуешь присутствие Черного?
– спросила Эрига, когда они спустились на несколько пролетов лестницы и внешний свет померк. Арон молча покачал головой. Впрочем, его чутье в отношении Шамана мало что давало - тот появлялся слишком внезапно и внутренний голос начинал бить тревогу со слишком большим опозданием.
Спустя еще несколько минут северянин вытащил из ножен меч, но на вопросительный взгляд жрицы вновь отрицательно мотнул головой: нет, опасности он все еще не ощущал, но так казалось спокойнее. Люди за спиной перекидывались редкими обрывистыми фразами, за которыми слышалось напряжение и подавляемый страх.
– - Тибор, - обратился к нему Пратас, за последние минуты передвинувшийся из позиции в центре процессии к ее главе и оказавшийся прямо за спиной Арона, - тот камень, который ты нам показывал… Он действительно поможет справиться с Шаманом?
– Увидим, - отозвался Арон, замедляя шаг, позволяя наемнику оказаться рядом.
– Как он действует? Что произойдет с Шаманом?
– продолжал расспрашивать Пратас.
– Увидим, - повторил Арон.
– С какой стати тебя это именно сейчас заинтересовало?
– Не хочу подохнуть как Шор, - резко ответил тот.
Арон нахмурился, вглядываясь в наемника, в его стеклянно блестящие глаза и неестественную даже в этом освещении бледность. Но чутье молчало и, после минутного колебания, северянин все же сказал:
– Пратас, ты неважно выглядишь.
Тот пренебрежительно хмыкнул:
– Не меняй тему. Мы вместе оказались в этом дерьме - хватит скрытничать!
Арон оглянулся на отряд, заметив, как вперед торопливо, почти бегом, проталкивается Истен. Люди, слушавшие их беседу, начали растерянно переглядываться.
– Тибор, все нормально!
– выдохнул младший из братьев, оказавшись рядом, и, ухватив Пратаса за плечо, потянул назад.
– Пойдем…
Старший из наемников сделал резкое движение, и Истен отлетел на пару шагов назад, ткнувшись в идущего следом Венда.
– Я хочу услышать, как действует этот бесов камень!
– потребовал Пратас, блеск глаз которого стал еще более сильным и еще более стеклянным.
– Мы все имеем право знать, как ты собираешься вытащить нас из этой задницы. Если вообще собираешься…
– Хорошо, - перебил его Арон, - хорошо, расскажу.
Наемник недоуменно моргнул, замолчав, и северянин резким движением ударил его рукоятью меча по виску. Недостаточно сильно, чтобы убить, но достаточно, чтобы вырубить. Отступил в сторону, наблюдая, как широкоплечий гигант падает на пол. Истен торопливо подбежал к брату, опустился рядом, нащупывая пульс, и облегченно вздохнул.
– Это… Зря ты так, - сказал он сердито, взглянув на Арона. Северянин не ответил, вслушиваясь в голос своего внутреннего провидца. Тот недоуменно молчал.