Маг под прикрытием
Шрифт:
— Я готова!
Главное, чтобы с ним все было в порядке, все остальное для Мирты потеряло значение. Стало вдруг неважно, поступит ли она в академию. Неважно, посмотрит ли он на нее когда-нибудь так, как смотрит на него она. Пусть только живет, пусть даже с другой…
— Это сделка с кем-то из богов? — Мэйнард нахмурился, ему явно не нравилась эта затея.
— С магией. С живущими в ней незримыми сущностями, они как элементали, но их стихия не воздух или вода, а сама магия.
— Никогда про таких не слышал. И почему она? Почему не вы?
— Я уже однажды отказался платить.
— Что
— Чтобы вернуть девочке зрение, я должен был отдать свое. Мне нечем гордиться, я оказался не готов к такой жертве, — он закатал Лисандру рукав, и Мирта смогла увидеть, что чернота уже добралась до локтя. — Время играет против нас.
Она должна попробовать!
— Показывайте плетение! — выпалила она, боясь передумать.
Мерцающий рисунок оказалось очень похож на хорошо известное ей исцеляющее плетение, но с несколькими незнакомыми элементами. Девушка не сразу смогла его повторить, но когда у нее получилось, вокруг внезапно смолкли все звуки. Стих шум дождя, замерли в воздухе капли. Замер Деметриус, глядя на нее с грустной полуулыбкой, и Мэйнард, открывший рот, чтобы что-то сказать. Было так тихо, что она слышала бешеный стук своего сердца. И в этой вязкой тишине она услышала едва различимый шепот прямо в своей голове:
— Ты готова на жертву ради того, кто не разделяет твоих чувств? Готова лишиться своего дара на неопределенный срок?
Что?! Отказаться от мечты, когда она уже так близко?
Вместо академии вернуться в родную деревню и прожить там всю жизнь. Раньше такая перспектива ее пугала, были моменты, когда она жалела, что послушала Лисандра и ввязалась во все это. Временами было очень тяжело, не раз ее жизнь висела на волоске, но это путешествие изменило ее, и прежней она уже никогда не станет. Каково ей будет вернуться к той жизни, зная, что свой единственный шанс она упустила? Возможно, потом она будет жалеть о принятом решении, но если она не поможет Лисандру, то точно никогда себе этого не простит.
— Да, — выдохнула девушка.
— Да будет так! Твоя жертва принята.
И снова зашумел дождь. Подул ветер, принося с собой холодные капли.
Созданное ей плетение засветилось расплавленным золотом.
— Мирта, ты не обязана… — Мэйнард осекся, глядя, как руки Лисандра постепенно принимают нормальный вид. — Ты что, уже…
— Да. А что значит «на неопределенный срок»? Это ведь не насовсем?
— Что ты отдала? — с тревогой спросил Деметриус.
— Свой дар.
— Что?! — Мэйнард подскочил от негодования, забыв о низком каменном своде над головой. Выругался и, потирая макушку, сел обратно.
— «Неопределенный срок» может быть абсолютно любым: день, месяц, годы, но ты не расстраивайся раньше времени. Могло быть и хуже.
Хуже мучительной надежды, которая в итоге может оказаться тщетной? Вряд ли.
— Прости, я не должен был толкать тебя на это, — продолжил Деметриус, — но Лисандр нужен нам этой ночью. Если мы не сможем обновить печать — демоны хлынут в наш мир, и на этот раз мы вряд ли сможем их остановить. И все же с моей стороны было подлостью играть на твоих чувствах, — в его голове была грусть, но никак не сожаление.
— Да как вы могли?! — Мэйнард кинулся на Деметриуса и врезал ему кулаком в лицо.
Целитель даже не пытался увернуться или ударить в ответ.
— Мэй, хватит! — закричала Мирта, видя, что тот собирается ударить снова. — Это было мое решение. Я могла отказаться, — ей пришлось оттаскивать его от Деметриуса.
— Что ж, думаю, я это заслужил, — он рукой вытер кровь из разбитой губы. — Инцидент исчерпан?
— Черта с два! Вы должны были сами решать свои проблемы! Следить за своими полоумными дружками! И вообще, разве вы не должны были еще после прошлого раза сжечь все инструкции по вызову демонов?
— Нет никаких инструкций. К дневнику Асвальда Безумного имели доступ лишь глава и его заместитель. Кто же мог подумать…
— То есть не подумали вы, а отвечать должна она?!
— Не кричи, пожалуйста. Все равно ничего уже не изменить, — ей и без их ругани было плохо.
— Ты тоже хороша! Чувства, значит? Могла бы так сразу и сказать…
Мэйнард обижался, и она его понимала.
— Мэй, я даже ему не собираюсь говорить.
— Вечно вы, девчонки, не в тех влюбляетесь, — махнул рукой Мэйнард.
Мирта уже открыла рот оспорить это утверждение, но сказать оказалось нечего. По молодости ее мать слепо влюбилась в заезжего мага. Мирта никогда ее не понимала. А от того, что она сама была плодом ее ошибки, было досадно вдвойне. Ей казалось, что все в деревне знают об этом и оттого смотрят на нее как-то не так. Как можно довериться едва знакомому человеку? Почему нельзя было подумать головой? У Мирты было множество вопросов без ответа. Мать говорила — поймешь, когда вырастишь.
И теперь она поняла: когда любишь, не задумываясь отдаешь самое дорогое и не ждешь ничего взамен. Не все можно понять с чужих слов, что-то постигается только на личном опыте. Жаль, что этот опыт порой бывает горьким, но если бы можно было отмотать время назад, она сделала бы такой же выбор.
В деревне говорили, что если у девочки отец пьющий, то она и мужа себе такого выберет. Интересно, влюбиться в малознакомого мага — это тоже наследственное?
— Мирта, да не реви ты! Поздновато так-то для сожалений.
И только после слов Мэйнарда она заметила, что у нее снова глаза на мокром месте.
— А я и не сожалению, — улыбнулась сквозь слезы.
Мирта знала — она все сделала правильно. Это был ее первый взрослый выбор, ведь даже отправиться в это путешествие с подачи кого-то из темных богов ее вынудила старуха Ула. Она привыкла плыть по течению, но пришла пора взять ответственность за собственную жизнь в свои руки.
Сознание возвращалось ко мне постепенно. Нещадно болели обожженные руки, гудела ушибленная голова, но я чувствовал вокруг себя спокойное тепло исцеляющей магии. Хотелось пить. Веки отяжелели и не желали подниматься, все мысли растворялись в убаюкивающем шуме дождя. Рядом кто-то разговаривал, но я не мог разобрать слов.
Снова густая темнота, я тонул в ней. Холодно. Знакомый тихий смешок где-то вдалеке. Толща воды давила на меня, я шел ко дну, когда вдруг заметил впереди проблеск света. Сделал рывок к нему всем своим существом, и тьма неохотно отступила.