Магический Театр
Шрифт:
Прошло несколько сотен Магических Театров, где структура "разборки" не повторялась
ни разу. Даже с разными людьми. Я знал, что каждая ситуация настолько уникальна, что
повторяться нельзя. Потом уже, позже, пришла возможность играть на одной и той же
схеме, как Паганини играл на одной струне... Но вариации были и остаются
неисчерпаемыми...
Я "пьянел на сцене". Это было свободное творчество, импровизация. Ни с чем не
сравнимое переживание себя Импровизатором. При всем
карьера Импровизатора – очень сложная карьера.
Самое главное, на мой взгляд, произошло, когда я, а затем и участники групп стали
понимать, что Магический Театр перестал быть просто методом для решения каких-то
личностных проблем. Это, конечно же, осталось, но переместилось на третье место.
25
Важно то, что Магический Театр стал местом исследования и коррекции архетипических
сюжетов, а, благодаря этому - некой школой нравственного взросления и
очеловечивания... И совсем недавно, всего пару лет назад, я стал осознавать, что
Магический Театр это не только способ исцеления отдельного человека или группы
людей, но своеобразная акупунктурная точка в пространстве Планетарного Сознания…
""Что?
– спросил импровизатор.
– Каково?" "Удивительно", - отвечал поэт. "Как?
Чужая мысль чуть коснулась вашего слуха, и уже стала вашей собственностью, как
будто вы с нею носились, лелеяли, развивали ее беспрестанно... Итак, для вас не
существует не труда, ни охлаждения, ни этого беспокойства, которое предшествует
вдохновению. Удивительно. Удивительно!" Импровизатор отвечал: "Всякий талант
неизъясним. Каким образом ваятель в куске каракского мрамора видит сокрытого
Юпитера и выводит его на свет, резцом и молотом раздробляя его оболочку? Почему
мысль из головы поэта выходит, уже вооруженная четырьмя рифмами, размеренная
стройными однообразными стопами? Так никто, кроме самого импровизатора, не
может понять эту быстроту впечатлений, эту тесную связь между собственным
вдохновением и чуждою внешнею волею. Тщетно. Я сам хотел бы это изъяснить"."
Александр Сергеевич Пушкин "Египетские ночи"
Все равно, непонятно, наверняка, что же это за Магический Театр такой. Непонятным
он и останется, пока его не попробовать на себе. Приведу один из примеров, который мне
хорошо запомнился. Было это в две тысячи первом году, летом.
человек. В основном те, кто уже бывал на Театрах и не однажды. Вызвалась на главного
героя Надя - женщина лет сорока пяти. Она не работает, - в семье зарабатывает муж; Надя
же увлекается тем, что шьет разные наряды. Перед Магическим Театром, за чаем, Надя
горячо рассказывает сцену из пьесы Чехова "Медведь". Видно, что пьеса взволновала ее.
Надя несколько раз повторяет монолог Поповой: "Мой муж, - этот лучший из мужчин,
которому я отдала свою молодость, свое счастье, свое состояние, - самым бессовестным
образом обманывал меня на каждом шагу! ... Изменял мне, сорил моими деньгами, шутил
над моим чувством... И, несмотря на все это, я любила его и была ему верна. Мало того,
он умер, а я все еще верна ему и постоянна. Я навеки погребла себя в четырех стенах и до
могилы не сниму этого траура "...
Итак, Надя села и начала говорить о своей верности мужу, которую она считает
фальшивой. От этого возникает чувство презрения к себе и к мужу тоже.
– Ну, и чего ты хочешь?
– Хочу найти свою Игру...
Атмосфера повисла скучная. Видно, что "головняк" и полный туман. Запрос у Нади есть,
и это чувствуется, но она его совершенно не осознает и гонит какую-то пургу. Народ в
группе заскучал. Я продолжаю неторопливо расспрашивать, - на самом деле тяну время,
прежде чем интуитивно набреду на схему, по которой и буду строить Театр, чтобы он был
живым. Наконец, говорю:
– Ты тумана нагнала. Никакой согласованности в твоих словах нет. Вот что: давай
посмотрим тебя в таком раскладе: Верх-Середина-Низ .
– Надя выбирает на роль Верха - Юлю, на Середину - Таню, на Низ - Ксению. Я передаю
участникам состояние Зеркала, затем Надя передает состояния своего Верха, Середины и
Низа актерам.
Поехало... Верх забирается на табуретку и напряженно стоит. Середина рыхло осела в
кресле. Низ неприкаянно ходит по комнате. Спрашиваю, кто что чувствует, - выясняется,
что Верх перевозбужден, Середина как будто переела, Низ наоборот вдруг захотел есть.
– Что мы имеем, - говорю, - перевозбужденный Верх, недостаточно напитанный энергией
Низ, а Середина настолько в свое время, видимо, была перевозбуждена, что теперь стала
26
как пробка. В Середине мы имеем непроходимость - блокировку. Между Верхом и Низом,
в результате, нет устойчивой нормальной связи, поэтому голова носится с идеями фикс о
верности и презрении, накручивая на это все, что под руку попадется, - сегодня, в
частности, муссируя монолог Поповой из "Медведя". Хотя именно этот монолог и даст