Магистериум морум
Шрифт:
– Бойтесь теперь больше черни, маги. Черти хитры. Но потяжелевший мир ваш значительно свяжет их силы. Если полезут, то нескоро, – усмехнулся он недобро. – В аду сейчас хватает проблем и без мира людей.
– Но как же ты? Ведь ты не испытываешь недостатка в магических силах, инкуб? – мрачно промолвил Тогус.
Он всё ещё сомневался в необратимости произошедшего, хотя и видел то, что довелось всего пятерым из рода людей.
– Я – изгой, – пожал плечами демон. – Я создал этот мир таким, каков я сам: свободным
– Значит мы теперь – твои дети? – испугался Грабус. – Что же ты будешь делать с нами?
Борн задумался. У него был слишком маленький опыт взаимоотношений с детьми.
– Я попробую любить вас, – сказал он. – А уж там – как получится.
В маленькой бане из-за клубов пара не было видно вообще ничего, но Борн всё просил:
– Ты бы ещё парку поддал, маг?
– Да ты уже прожарил меня насквозь, адское создание! – хохотал Фабиус, но плескал травяной отвар на каменку.
Клубы рвались вверх, Борн дышал с шумом, с наслаждением хлебая пряный запах.
– Эх, ещё бы немного серы… – пробормотал он наконец и блаженно вздохнул. – А что если я усядусь прямо на камни, а ты польёшь меня сверху?
– Да я ж тебя не разгляжу! – маг зафыркал, охаживая себя по бокам веником.– Вот лучше я и тебя дубовым!
– Не надо меня дубовым! Давай тот, смолистый! Из пихты! А где водка?
– В предбаннике, во льду.
– Во льду?
– Водка должна быть ледяная! Учить тебя ещё и учить! А ну, подставляй спину!
Фабиус размахнулся веником и, кажется, попал.
– Ну как тебе, а? – спросил он для верности.
– В нижнем Аду любят погорячее, но для верхнего – сгодится!
– То-то же! Не знал, про такой Ад на земле, да, инкуб?
***
Старый Пакрополюс сразу понял, что Ад изменился бесповоротно: запах пропал. Прекрасный пряный запах кипящих в котлах душ! Он и без того слабел день ото дня, а тут и вовсе иссяк.
Пакрополюс вылез из лавы и поёжился: стало холоднее, зябче. Он понял, что опять проспал важное.
По ощущениям выходило, что Верхний Ад никак не может больше существовать без Правителя. Кончились его стихийные силы, остыли котлы, и надо срочно сажать кого-то на трон. Того, кто согреет собою холодное железо и даст волю огню.
Шипя от боли в костях и почёсываясь исподтишка, старый демон начал озираться, расширяя сознание. Но выяснить ему ничего не удалось – недоумение вокруг царило воистину адское.
Так было, пока в коридорах, что все как один вели к тронному залу, не появилась Тиллит.
Она, не глядя ни на кого, двигалась вперёд. Туда, где прошла не самая плохая часть её жизни – в огромный зал, плитки мозаики которого были сделаны из золота и урана.
Там возвышался огромный железный трон с камином под ним, там раньше проходили балы и советы, а сейчас царило унылое запустение, и сталактиты уже опустили с потолка свои длинные зубы, пытаясь дотянуться до сталагмитов.
Все, даже самые безмозглые свиномордые черти, видели – демоница знает, что случилось. И разномастное население Верхнего Ада потихоньку потекло к тронному залу.
Тиллит же вошла, и Адская Книга тут же возникла перед нею и всеми, кто поспешил следом. Книга раскрылась, листы её пришли в движение. А потом буквы на одной из страниц вспыхнули и изменились!
– Что это было? – спросил старенький облезлый чёрт, потому что все прочие молчали по глупости или от большого ума.
– Договор между землёй и Адом теперь другой! – громко и яростно крикнула Тиллит.
Ей никого не хотелось посвящать в подробности, но безмолвная толпа сородичей бесила её ещё больше.
Эти-то – чего молчат? Это она, Тиллит, бывшая супруга правителя, потеряла всё! Борн не захотел, чтобы она осталась с ним в его новом мире! Старому же миру – она тем более не нужна!
Тиллит оглядела в последний раз стены тронного зала, покрытые теперь уродливыми шишками каменных наростов, и пошла прочь.
– А как же души? – понеслось ей вслед.
– Кто теперь будет наполнять наши котлы?
– Опять питаться слепой рыбой и скальными червями?
Жители Ада роптали, но ответить им было некому. В верхнем Аду маловато было старых и мудрых, ибо они стремились туда, где погорячее, а немногие, помнящие былые времена, предпочитали молчать.
Слова – это тоже ответственность, особенно, когда перед тобой толпа, где ответственных нет. Того и глядит посадят на трон да заставят командовать. Одно дело трон – в годы изобилия, совсем другое – в беду.
Да и не факт, что не испепелит железо и золото очередного кандидата.
– Да не иссякнут ваши души, идиоты! – бросил, наконец, в сердцах какой-то бес, которого утомили стенания глупцов. – Всё равно найдутся те из людей, что свалятся прямо в наши котлы. Жили ж мы как-то раньше!
– Жили, но не без Правителя, – возразил ему другой. – Без правителя Верхний Ад может и остыть.
Какой тут поднялся вой. И только черти о чём-то тихо шептались у входа в тронный зал.
***
– И тогда бог сказал мне…. – бельмастый сделал паузу и обвёл глазами крестьян и мелких деревенских барыг, собравшихся у самого большого трактира на въезде в Лимс. Там ночевали все, кто не успел попасть в город до закрытия ворот – Смотри, сказал он. Я есть, но меня нет!
Он задрал палец и посмотрел на открывших рты слушателей.