Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Кроме того, наедине со своими мыслями он не мог сказать наверняка, что вовсе не ожидал появления Вэй Усяня вместе с остальными.
О сложностях, с которыми ему приходилось сталкиваться, Цзинь Лин не собирался никому докладывать, однако сейчас множество глаз неотрывно наблюдали за Башней Золотого Карпа, и неизвестно сколько ртов то и дело перемывали ему косточки, поэтому слухи давно дошли и до Вэй Усяня с Лань Ванцзи.
Вэй Усянь прекрасно знал, что юноша не желает показаться слабым, и всё же сказал:
— Если у тебя есть
Цзинь Лин равнодушно бросил:
— Он ведь не носит фамилию Цзинь.
Услышав такой ответ, Вэй Усянь от неожиданности застыл, затем к нему пришло осознание пополам с возмущением, поэтому он занёс ладонь и отвесил Цзинь Лину подзатыльник.
— Следи за тем, что говоришь!
Юноша возмущённо вскрикнул, и маска невозмутимости, которую он держал с таким трудом, наконец треснула.
Удар получился совсем не сильным, Цзинь Лин не почувствовал боли, но при этом подвергся сильнейшему оскорблению, которое стало ещё серьёзнее, когда неподалёку послышалось очаровательное хихиканье служанок чайной лавки. Юноша схватился за голову и вскинулся:
— Зачем ты меня ударил?
— Я ударил тебя, чтобы ты подумал о дяде. Такой человек как он никогда не любил совать нос в чужие дела, а ради тебя заявляется в резиденции других кланов, бряцает оружием и напускает на себя грозный вид. Сколько порицаний сыплется на него теперь? А ты заявляешь мне, что он не носит фамилию Цзинь. Если бы он это услышал, его сердце покрылось бы инеем.
Цзинь Лин замер на мгновение, затем гневно воскликнул:
— Я ведь вовсе не это имел в виду! Я…
Вэй Усянь переспросил:
— Тогда скажи, что ты имел в виду?
— Я! Я…
Первое «я» полнилось уверенностью, второе же прозвучало робко, без надрыва. Вэй Усянь сказал:
— Я, я, я. Я помогу тебе закончить. Ты хотел сказать следующее: Цзян Чэн твой дядя, но для Ордена Ланьлин Цзинь он посторонний человек, хоть и множество раз помогал тебе решить кое-какие проблемы. Но если он продолжит соваться в дела чужого ордена, остальные могут обвинить его в желании взять власть в свои руки, что может обернуться немалыми проблемами для него самого, я прав?
Цзинь Лин закипел ещё сильнее:
— Пустая болтовня! Ты ведь всё это прекрасно знаешь! Так чего бить меня взялся?!
Вэй Усянь тут же отвесил второй подзатыльник.
— Тебя-то как раз и следует побить! Не можешь сказать по-человечески? Такие добрые слова, а в твоих устах прозвучали отвратно!
Цзинь Лин, опять схватившись за голову, проревел:
— Ты бьёшь меня, потому что здесь нет Лань Ванцзи!
— Будь он здесь, немедля откликнулся бы на мою просьбу и помог тебя поколотить, не веришь?
Цзинь Лин, в самом деле не веря своим ушам, возмутился:
— Я вообще-то глава ордена!!!
Вэй Усянь презрительно усмехнулся:
— На своём веку я поколачивал, если не всех глав орденов, то уж точно больше половины.
Цзинь Лин вскочил, намереваясь выбежать из чайной.
— Если ещё раз ударишь, я уйду!
— А ну вернись! — Вэй Усянь одним рывком схватил его за ворот сзади и, будто цыплёнка, притянул обратно, ударив ладонью на этот раз по деревянной лавке. — Всё, не буду больше. Сиди спокойно.
Цзинь Лин вначале насторожился, но увидев, что тот действительно не собирается больше его бить, нехотя уселся на лавку. Небольшая шумиха в чайной наконец улеглась, и девушки, которые наблюдали за представлением, подошли, едва сдерживая улыбки, чтобы подлить в пиалы воды. Вэй Усянь взял чай, отхлебнул глоток и вдруг сказал:
— А-Лин.
Цзинь Лин дерзко бросил:
— Чего?
Вэй Усянь однако улыбнулся и ответил:
— Ты очень повзрослел с прошлой нашей встречи.
Цзинь Лин застыл от неожиданности.
Вэй Усянь потёр подбородок и добавил:
— Теперь ты выглядишь, хм, намного более надёжным. Я очень рад, и в то же время… как бы это сказать, если честно, раньше ты был глупышом и всё же… довольно милым.
Цзинь Лин неуютно поёрзал, будто снова захотел уйти.
Вэй Усянь внезапно протянул руку и обнял его за плечо, а другой растрепал волосы.
— И как бы то ни было, я рад тебя видеть, мелкий паршивец, ха-ха!
Цзинь Лин, позабыв об испорченной причёске, вскочил со скамьи как ошпаренный и бросился на выход. Вэй Усянь снова усадил его обратно ударом ладони по плечу и спросил:
— Куда ты собрался?
У Цзинь Лина даже шея покраснела, он грубо выпалил:
— Осмотреть Белую комнату!
— Ты разве не осмотрел её до этого?
— Я! Хочу! Осмотреть! Ещё! Раз!
— Если ты уже наведывался туда несколько раз, думаю, нет нужды в последующих осмотрах, ничего нового ты не узнаешь. Лучше помоги мне разобраться в другом вопросе.
Цзинь Лин больше всего боялся, что Вэй Усянь снова станет нести что-то тошнотворно слащавое. Он готов был стерпеть сильнейшую затрещину, но не выносил, когда кто-то гладил его по голове, обнимал за плечи и говорил что-то хорошее. О Вэй Усяне он и вовсе имел мнение, что раз уж этот человек на глазах у целой толпы не постеснялся заявить о своих намерениях лечь с Ханьгуан-цзюнем в постель, то совершенно невозможно предугадать, какие непотребства от него услышишь в следующий раз. Юноша торопливо ответил:
— Хорошо! В чём ты хочешь разобраться?
— Мне нужно разузнать, не встречался ли в здешних краях человек весьма примечательной внешности: лицо исполосовано несколькими десятками шрамов, а веки и губы у него вовсе отрезаны.
Судя по всему, это не было пустой болтовнёй, поэтому Цзинь Лин ответил:
— Разузнать-то можно, но для чего тебе понадобилась подобная…
Как вдруг служанка, которая как раз подливала воду в чашки, ответила:
— Вы ведь говорите о Железном Крюке (2)?